Приход и прихожанин в начале ХХI века

Протоиерей Максим Козлов – член комиссии Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви по вопросам приходской жизни и приходской практики, автор книги о жизни современного прихода «Клир и мир», настоятель домового храма святой мученицы Татианы при Московском государственном университете, рассказал о том, что значит сегодня быть членом церковной общины, и какие проблемы встают как перед клириками, так и перед новоначальными и многолетними прихожанами современных православных храмов.

Приход приходу рознь, или о свободе выбора храма

Очевидно, что в разных храмах складываются разные приходы, но едва ли неподготовленному человеку сразу очевидно, на каких принципах строится эта разность. Поскольку разговор происходит в Москве, докладчик сознательно не касался сельских или других нехарактерных для мегаполиса случаев. Однако разными приходы были всегда и везде, в том числе до революции. В Синодальную эпоху, например, приходы были двух типов. Абсолютное большинство составляли приходские храмы, куда люди ходили по факту проживания около них. «В XIX столетии каждый человек был приписан к своему приходу – это непривычно для нашей сегодняшней психологии: молиться не в каком храме хочешь, не куда сердце повело», — подчеркнул протоиерей Максим Козлов. В храмах велись метрические книги, делались записи о крещениях, венчаниях и т.п. Никто не запрещал посетить другой храм, например в престольный праздник, но абсолютное большинство людей под приходской жизнью понимало посещение ближайшего к дому храма.

Вторая форма прихода в императорской России – ведомственные, домовые храмы при министерствах, тюрьмах, больницах, гимназиях, университетах. В храме при Московском университете, например, приход составляли профессора, преподаватели и студенты Университета. Например, там все они должны были получать справку о том, что были исповеди, и Гоголя как почетного профессора отпевали именно в храме при Университете.

Остальные типы приходской жизни были мало распространены, хотя были люди, которые ходили в монастырские храмы, были места общего почитания и паломничества.

Ситуация решительно изменилась после катастрофы 1917 года. Церковь лишилась юридического лица, недвижимости, права ведения записей актов гражданского состояния и многого другого. Двадцатка, необходимая для регистрации общины и существования храма, составлялась из тех, по кому менее всего могла ударить принадлежность к религиозной организациям, да и самой власти было спокойнее видеть в Церкви только стариков и пенсионеров. Зато люди стали свободно выбирать храм – чаще всего ездить куда-то, где их не знают, чтобы избежать последствий на работе и санкций от государства, или выбирать пастыря.

Теперь два типа приходов – отдельные юридические лица и подворья (патриаршие или архиерейские). Подворья государство рассматривает как «филиал» епархиального учреждения. В таких храмах нет приходского совета и приходского собрания, а есть назначенные по представлению настоятеля труженики. Заметим в скобках, что многие люди могут годами ходить в храм и не задумываться о том, есть ли в нем приходское собрание.

Внутренний строй приходской жизни

Сегодня между приходами есть разница, заметная с первого взгляда даже впервые пришедшему в церковь. В Москве приходы в спальных районах заметно отличаются от церквей, расположенных в центре. В спальных районах храмы часто настолько переполнены, что нет ни возможности подробной исповеди, ни внебогослужебного общения священника с прихожанами. Церквей в пределах Садового кольца гораздо больше, и люди приезжают в центр города, «выбирая храм по разным, но всегда личностным критериям», — подчеркнул настоятель домового храма при МГУ, где община состоит в значительной мере из студентов и выпускников, но далеко не только из них. Кому-то нравится, как в том или ином храме поют, кому-то — как проповедуют, у кого-то друзья туда же ходят, кому-то батюшка нравится строгий, а кому-то снисходительный. Такую вариативность протоиерей Максим Козлов оценивает позитивно, подчеркивая, что определенные тенденции и проблемы важны для любого прихода.

«Главным на любом приходе должна быть Евхаристия. Никакие другие виды активности (социальной, благотворительной, молодежной, миссионерской и пр.) не могут значить для жизни прихода больше, чем богослужение. Не дай Бог этому сместиться в сознании прихожан или тем более клириков», — подчеркнул настоятель Татьянинского храма. Нельзя отменить всенощную ради сколь угодно полезного собрания, нельзя пойти на какое бы то ни было мероприятие вместо Литургии.

Часто или редко причащаться?

Сегодня много и многими обсуждается вопрос о ритме причащения, о желательной частоте или редкости и о приготовлении к причащению.

Синодальная практика установила минимальную частоту причащения, «но минимальное, как часто бывает, стало восприниматься как норма», и решительное большинство людей XIX века причащались раз в год — Великим постом, а самые благочестивые – многодневными постами и в день Ангела. «Но и в Синодальное время были святые, которые призывали православный народ причащаться чаще – это и Серафим Саровский, и Оптинские старцы, и старец Алексий Мечёв, и протоиерей Валентин Амфитеатров, и святой праведный Иоанн Кронштадтский. Сегодня большинство постоянных прихожан наших храмов причащаются от 1-2 до 3-4 раз в месяц. «Это зависит и от самого человека, и от благословения духовника, и от традиций того или иного прихода», считает протоиерей Максим Козлов. Более интенсивный ритм церковной жизни в ХХ веке, по его мнению, объясняется тем, что если в XVIII-XIX веке в значительной мере сам уклад жизни располагал человека (по крайней мере не из высшего света) соотносить свою жизнь с Евангелием, то сегодняшняя секуляризованная жизнь полна искушений, а значит, не предполагает для христианина столь долгого интервала от причастия до причастия. «Ведь неслучайно значительно более частое причастие утвердилось в нашей Церкви именно в эпоху гонений – в разных частях церкви разными иерархами и священниками было осознано, что миряне должны приступать к Чаше чаще. Это укрепляло людей к тому, чтобы жить в тяжелейшие для христиан 20-30-е годы. В наше время нет видимых гонений, но дух и дискурс общественной жизни таков, что человеку невозможно устоять без регулярного понуждения себя к исповеди и причастию», — поясняет настоятель университетского храма.

Как сегодня готовиться к причастию?

Вопрос, как ни странно, остается дискуссионным, хотя далеко не нов. В большинстве существующих руководств подготовка к причастию описана так, как она имела место в Синодальную эпоху при редком причащении. Например, Наташа Ростова в «Войне и мире», когда говела, ходила на все богослужения каждый день в течение одной из недель Великого поста. Накануне причащения, причем не на богослужении, совершалась исповедь. «Такое говение, действительно, было очень строгим, предполагало весьма жесткое стеснение жизни. Если сегодня так будут говеть люди, кто причащается хотя бы пару раз в месяц, то у них вся жизнь будет говением с редкими промежутками», — констатирует протоиерей Максим Козлов.

В любом случае, как бы ни корректировалась практика подготовки к причастию для того или иного человека, должны соблюдаться общие требования, в первую очередь внутренние. Нельзя причащаться, если человек пришел не для того, чтобы соединиться со Христом, а по совету жены, мамы или бабушки — исполнить церковный обряд, чтобы сделать им приятное. «Соответственно, церковные люди не должны побуждать близких пойти на исповедь и причастие ради того, что они их любят, что так положено, что иначе церковным родным за них неспокойно. Ко Христу и таинству Евхаристии надо идти ради Христа и ради таинства Евхаристии, а не ради косвенных, пусть важных и положительных побуждений», — напоминает священник.

Человек, отделивший себя от Церкви совершением тяжких грехов или уклонением в раскол или ересь, должен, прежде чем причащаться, воссоединиться в Церковью в таинстве покаяния. При этом сегодня во многих, особенно переполненных людьми приходах существует институт общей исповеди в том или ином виде (чаще всего кающемуся дается возможность сказать два-три слова после беседы, проведенной  священником для всех, и получить разрешительную молитву). «Это может подходить церковному человеку, недавно причащавшемуся и не совершившему с тех пор смертных грехов, но не новоначальному, который или подходит в первый раз, или на душе у него еще не изжитые и не высказанные тяжкие грехи. Такому человеку нужно искать возможности индивидуальной тщательной исповеди».

Кроме того, люди нередко забывают, что нельзя приступать к Чаше, держа на кого-либо злобу. Об этом говорит Сам Господь, но часто верующие «каются в нарушении формальных правил, а неприятие других людей оставляют за скобками».

Внешняя подготовка к причастию предполагает пост. Сегодня говение естественно расходится с руководствами синодального времени, сокращается до 2-3 дней, и эта норма достаточно индивидуальна. Есть дни и периоды, например, на Светлой седмице или на Святках, когда пост вообще запрещен Уставом Церкви. Когда вся Церковь ликует, человек не должен устраивать себе самочинного поста и сосредотачиваться на собственной греховности. «Пожалуй, одна категория людей может быть возбраненной от причастия на Святки и на Светлой: те, кто сознательно не желал поститься в Рождественский или Великий Пост, имея в виду, что они без труда причастятся тогда, когда поститься нельзя, а подробно каяться не время», — считает протоиерей Максим Козлов.

Исповедь – самостоятельное  таинство или допуск к причастию?

«В нашей церковной жизни исповедь и причастие соединены, и на сегодня никому не следует это самочинно отменять, — предостерегает докладчик, — но эта практика является уникальной». В Синодальную эпоху обязательная Исповедь перед причастием была установлена в силу редкости причащения, так как раз в год иметь дерзновение подойти к Чаше без исповеди было бы невозможно. В Древней Церкви, когда причащение было более частым, обязательной исповеди перед этим не было.

В грекоговорящих церквях священник, чаще в монастыре, после подробной исповеди дает воцерковленному мирянину благословение причащаться на протяжении определенного времени в случае, если он не делает тяжких смертных грехов.

Подобную практику, считает протоиерей Максим Козлов,  перенести на сегодняшнюю реальность нашей Церкви нельзя. «На каждом богослужении есть некоторое количество неизвестных священнику людей, может быть, впервые зашедших. Если эти люди прочитают в газетах, что в Русской Церкви введено новое правило, оставляющее исповедь на усмотрение самого человека, начнется недопустимая профанация таинства причастия», — предостерег докладчик. Другое дело, что формы благословения на причащение могут быть различными. В иных случаях это может быть прочтение разрешительной молитвы, в иных – именно благословение причаститься, без разрешительной молитвы.

Что и насколько подробно исповедовать приходскому батюшке?

На сегодня характер устойчивой традиции приобрело исповедание мысленных грехов, пришедшее из греческой практики. Но еще святитель Игнатий (Брянчанинов) указывал, что мирянам это не требуется обязательно, и может быть даже неполезно и им, и принимающим такую исповедь священникам.

В некоторые эпохи принимать исповедь имел право не каждый священник, на это выдавалась особая грамота от архиерея. Такая практика есть и сегодня в грекоговорящих церквях. «Об этом можно подумать и для нашей реальности, особенно имея в виду общее снижение ставленнического возраста. Иные семинаристы в 21-22 года уже оканчивают духовное образование. И понятно, что притом что Благодать Божия, как мы говорим в Таинстве Священства, немощная врачует и оскудевающая восполняет, такой молодой человек тем не менее не приобретает дара рассудительности, духовного опыта, несмущаемости теми грехами, о которых он часто сам только из исповеди узнает, и не может оказаться духовным руководителем для тех, кто к нему обращается», — указывает докладчик.

Следует также разделить понятия принятия исповеди и духовного руководства. Первое должны совершать все священники, поскольку духовно опытных пастырей объективно не хватит для всех приходов. «Однако благословение на духовное руководство могло бы выдаваться священноначалием, скажем, лет через десять служения у Престола, когда накапливается и пастырский опыт, и житейская опытность», — предлагает отец Максим. При этом у конкретных прихожан и батюшек «отношения духовничества не приказом устанавливаются, а вырастают из жизни, как усыновление. Этого нельзя требовать, но если это Господь дает, то нужно благодарно запомнить».

На первой исповеди взрослому человеку, например, протоиерей Максим Козлов рекомендует «не увлекаться рассмотрением помыслов, а год за годом вспомнить грехи поступком – и начать с них, а иначе можно и в неделю не кончить». При этом на любом этапе воцерковления исповедь не должна быть настолько краткой, чтобы за краткостью скрывался смысл содеянного, но и не настолько подробной, чтобы за подробностью терялось главное.

Как стать членом общины

Что делать, если регулярно посещая службу, чувствуешь себя чужим в общине, — спросили настоятеля домового храма при МГУ слушатели курсов. «Не жди, что к тебе первыми проявят интерес и дадут апельсинов, — найди, чем ты в этом приходе можешь быть полезным. Проще всего коммуникация осуществляется через совместное дело», — советует настоятель университетского храма. Впрочем, иногда складывается «неправильный» тип общины, когда людям на приходе «так хорошо вместе, что новых людей они не хотят, или хотят людей только определенного типа». Но тогда — надо просто искать другой приход.

Чем же человек может быть полезен на приходе? «Прежде всего тем, что он там молится», — уверен протоиерей Максим Козлов. Это прежде всего, это главное и доступное для всех. Не для всех доступны и полезны те или иные виды внебогослужебной активности. Можно помогать в административной, катехизаторской, социальной жизни прихода, можно петь песни под аккордеон, утешать общением престарелых. «Иной раз не обязательно включаться в какую-то деятельность. Можно просто, если у вас хорошая дружная семья, позвать кого-то из прихожан вашего храма в гости, просто познакомиться, посидеть у камелька, — советует отец Максим. — Быть на приходе – не означает особенной обязательной деятельности, слава Богу – приход не комсомол».

Также в своей лекции протоиерей Максим Козлов коснулся обсуждаемых ныне на высоком церковном уровне вопросов о формах обязательной катехизации для взрослых – «как сделать так, чтобы катехизация помогла сознательно входить в церковную ограду, но не стала барьером между желающими креститься людьми и Церковью». Было затронуто и отношение к Таинству Брака. «Сегодня епархиальные управления засыпаны бумагами от людей, которые повенчались, потому что в какой-то момент стало принято венчаться, а теперь испытывают дискомфорт оттого, что их гражданский брак расторгнут, а церковное благословение над ними висит». Для постепенного решения этой проблемы важно в последующем допускать к Венчанию только сознательно верующих и имеющих намерение строить семью по заповедям людей. «Иначе таинство венчания, взятое изолированно от остальной церковной жизни, налагает ответственность, с которой люди часто не справляются», — предостерегает протоиерей Максим.

О том, как быть православным сегодня, отец Максим прочтет и еще одну лекцию в Доме журналиста – в следующий понедельник.

Лекторий, организованный совместно Школой молодежного служения при Патриаршем Центре духовного развития детей и молодежи Свято-Даниловского монастыря и домовым храмом св. мц. Татианы при МГУ им. М.В. Ломоносова, работает уже четвертый год (ранее встречи проходили в Политехническом музее). Основная аудитория  - воцерковляющиеся московские студенты, молодые прихожане храмов, все те, кто еще не стал прихожанином, но уже ищет ответы на вопросы о вере, Церкви и христианской жизни. В новом сезоне уже состоялись встречи с председателем Синодального отдела по благотворительности и социальному служению епископом Орехово-Зуевским Пантелеимоном, профессором МГИМО Андреем Зубовым, актером и музыкантом Петром Мамоновым. Также планируются лекции игумена Филиппа (Рябых), игумена Петра (Мещеринова). Постоянно читается курс по Священному Писанию.