Приготовимся воспринять дар Божий

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

Сегодня на Божественной литургии, дорогие братия и сестры, мы слышали с вами самые первые стихи Евангелия от Марка. Если мы сейчас вспомним с вами начала всех четырех Евангелий, то увидим, что они различаются. Апостол и евангелист Иоанн в начале своего благовестия говорит о вечности, свидетельствует о Христе как о подлинном Сыне Божием, Боге от Бога, Свете Истинном от Света Истинного, о Логосе, Слове Божием. Апостол и евангелист Матфей начинает свое Евангелие с Авраама, тем самым связывая Спасителя со всеми бесчисленными его предками и через них — со всем человеческим родом. Апостол и евангелист Лука свое евангельское повествование начинает с события Рождества Христова, вновь и вновь свидетельствуя о том, что вера наша опирается, в том числе, и на то, что произошло в человеческой истории. Это всегда — присно есть, было и будет — больше того, что можно сказать словами, есть, было и будет в Вечности, но одновременно на земле началось в истории, при Августе Кесаре, когда была перепись, им учиненная, когда Бог явился во плоти, в конкретном месте и в конкретный год бытия тварного мира. Апостол и Евангелист Марк начинает свое благовестие с начала общественного служения Господа нашего Иисуса Христа, с Его Крещения на реке Иордан.

По сути, Евангелия и имеют эти три начала и одно безначалие. Начало, связанное с рождением Спасителя и с человеческой историей, начало, связанное с выхождением на проповедь, то есть на общественное служение, и то, что связано с домостроительством нашего спасения в вечности.  То, что было определено на предвечном Совете Пресвятой Троицы, — искупительная голгофская жертва, крест и воскресение Бога и Спасителя нашего, Богочеловека Господа Иисуса Христа.

Одной из важнейших составляющих евангельского повествования является рассказ об общественном служении Господа  нашего Иисуса Христа. С этого начинает апостол и евангелист Марк. Он предваряет слова о том, что было сделано Самим Спасителем, рассказом о предшественнике, Предтече и Крестителе Иоанне. Мы знаем, в чем  состояла главная проповедь и главное действие Иоанна Предтечи,  — в том, что он крестил в Иордане, крестил - то есть погружал полностью. Это слово никак ни в еврейском, ни в греческом языке со словом «крест» не связано, у нас по-русски иногда бывает не вполне правильное желание соединить. Да, конечно, наше крещение теперешнее есть плод искупительной Жертвы Спасителя на Кресте, но вообще-то слово «крещение» означает «полное погружение» и результат его — омовение человека от греховных скверн.

Итак, Иоанн крестил в Иордане, и это крещение было крещением покаяния, а главными словами его проповеди было «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное», то, с чего и Сам Спаситель  потом начал Свою проповедь. Крещение от Иоанна во Иордане еще не приносило людям плодов спасения. Человек не мог примириться с Богом за счет только этого крещения, для этого должно было совершиться то, что Господь совершил на Голгофе, и Воскресение. Но оно было очень важным, иначе Евангелие не повествовало бы о нем с такой подробностью. Крещение Иоанново готовило человеческие условия для того, чтобы тот дар Божий, то величайшее чудо и благодеяние Божие, которое было совершено Спасителем на Кресте, людьми могло было быть воспринято. Тот, кто душу свою приготовил к покаянию, даже еще не принесшему прощения грехов, но принесшему осознание своей греховной немощи, тот стал готов и к восприятию того великого, что Бог совершил  через голгофскую жертву.

Можно сказать, что это соотнесение Иоаннова крещения и Крещения и подвига Спасителя потом было навсегда удержано и в вере, и в строе церковной жизни. Можно сказать, что нынешнее оглашение перед крещением и есть составление тех человеческих условий, которые делают возможным усвоение человеком дара, который дается ему в крещении. Так, скажем, и приготовление человека к Таинству покаяния, серьезное и ответственное, не примирит его с Богом само по себе, как бы он ни говорил перед  Небом «Господи, я согрешил», ибо это может быть совершено только в Таинстве покаяния, но делает возможным то, что дар, который в покаянии дается, как в Таинстве, человеком будет усвоен.

Тем самым сегодняшнее событие и усвоение его Церковью напоминает нам о двух важнейших составляющих каждого церковного Таинства, в том числе и Таинства крещения, и Таинства покаяния. Каждое Таинство, когда оно совершается правильно, по установленному Церковью чину, заповеданному нам от апостолов и восходящему к главному, к тому, как научил их Господь Иисус Христос, является объективным. Таинство совершается, даже если его совершает в иных случаях не самый достойный пресвитер и воспринимает не самый приготовившийся человек. Оно есть дар Божий, оно совершается вне зависимости от заслуг конкретных людей, а потому, что Бог даром нам это Таинство дает, как плод Его голгофской жертвы. Но одновременно, чтобы это Таинство стало благодатно действенным в нашей жизни, чтобы мы смогли воспринять его результаты в этом земном бытии, чтобы они стали для нас и начатком жизни вечной, от нас требуется приуготовление. Так же требовалось для ветхозаветных людей приготовление через крещение Иоанново и проповедь Иоанна — к тому, что будет проповедовать и совершать Господь Иисус Христос.

Таковую веру мы должны с вами хранить: мы должны крепко верить, что всякое Таинство, совершаемое в Церкви, — крещение, исповедь, Причастие, соборование, любое другое — совершается благодатью Божией, независимо от достоинств людей, его совершающих — епископов, священников, мирян, его воспринимающих. Эта вера должна быть крепка, и никогда мы не должны смущаться,  узнавая нечто о священнике ли, епископе или о себе самих: полноценно ли было Таинство. Оно не людьми совершается, оно есть действие благодати Божией. Но одновременно каждый из нас о себе должен помнить: если я хочу, чтобы этот дар благодати Божией был мной усвоен во спасение, а не прошел мимо меня, и тем боле не стал мне в осуждение, то я должен со всяким тщанием к Таинству подготовиться.

Говорю это и в отношении Таинства Причастия, ибо сейчас есть  в разного рода околоцерковных изданиях странные мнения о том, что люди, часто причащающиеся, не должны к Причастию готовиться. Иной раз даже приходится слышать, когда священники говорят людям: «Причащайтесь каждый день». Хорошо причащаться каждый день, — три канона будешь каждый день читать, правило, говеть будешь всю жизнь? Да нет, зачем, если каждый день причащаешься, тебе особо ничего не надо. Будешь ходить радостным и довольным, и все у тебя будет. Если бы это было так, если бы от одной частоты Причастия человек становился бы святым, то все священники должны были бы быть причисляемы к лику святых. Ибо многие из них служат три, четыре, пять раз в неделю, и если бы с ними механически все совершалось, то можно было бы их всех канонизировать, но так не происходит, и то, что мы не святые, вы очень хорошо видите и знаете.

Так вот, и для мирянина, речь должна идти о благоговении всякий раз:  если он причащается достаточно редко, да увеличит он срок говения, от трех дней до недели, как то делали наши благочестивые предки в девятнадцатом столетии. Вспомните, как говели люди, причащавшиеся прежде только многодневными постами: они седмицу в храме проводили, молились на каждом утреннем и вечернем богослужении, а потом подходили к Чаше. Если, как многие из нас, мы причащаемся чаще — раз в месяц, два, или некоторые еще чаще, — поговейте хотя бы два-три дня, но тем не менее приготовьтесь, измените свою жизнь хотя бы на эти дни, больше помните о величии святыни. Это будет исполнением того, о чем говорит сегодняшнее Евангелие, — приуготовлением себя покаянием к восприятию дара Божия, который тогда может быть нами усвоен во спасение.

Будем стараться каждое евангельское повествование так соединять с жизнью Церкви и со своей жизнью. Ведь Евангелие, как мы говорили в начале,  осуществляется и в вечности, и в истории, и в жизни каждого конкретного человека. Нашей задачей является видеть евангельскую правду, верить в то, что она есть конечная истина в вечности, применять ее и к своей жизни.

Аминь.