Евхаристические молитвы литургии святителя Иоанна Златоуста. Часть 3

После произнесения слов Христа («Приимите, ядите…» и «Пийте от нея вси…») священник молится далее (здесь и далее перевод иером. Амвросия (Тимрота)): «Воспоминая же эту спасительную заповедь и все, ради нас совершившееся: крест, гроб, воскресение на третий день, на небеса восхождение, по правую руку сидение, второе и славное пришествие вновь…» Здесь священник (или диакон, если есть), взяв дискос, стоящий перед ним на престоле слева, в правую руку, а чашу – в левую, поднимает (возносит) Святые Дары, продолжая молитву: «…Твоё от Твоих Тебе принося о всём и за всё» («о всём и за всё» может быть передано более развернуто: «в согласии со всем и по причине всего»). Действительно, наши дары Богу – квасной пшеничный хлеб и виноградное вино – это в неменьшей степени дары Бога нам, как и сама наша жизнь. Самый же драгоценный дар человека Богу – это чистое сердце, исполненно благодарности.

Вновь поставив дискос и чашу на престол, предстоятель произносит дальнейшие слова молитвы, неотделимые от предыдущего: «…Ещё приносим Тебе это словесное и бескровное служение, и просим Тебя, и молим, и умоляем: ниспошли Духа Твоего Святого на нас и на эти предлежащие Дары, и соделай хлеб сей драгоценным Телом Христа Твоего, а то, что в чаше сей – драгоценной Кровью Христа Твоего, претворив Духом Твоим Святым».

Следует признаться, что мы несколько упростили положение дел. Во-первых, после слова «и на эти предлежащие Дары» современный славянский Служебник предписывает трижды читать тропарь третьего часа: «Господи, Пресвятого Твоего Духа в третий час Апостолам Твоим ниспославший, Его, Благой, не отними от нас, но обнови в нас, молящих Тебя». Как видим, эта краткая молитва обращена к Спасителю, в то время как все молитвы анафоры – к Богу Отцу. Чтение тропаря в этом месте литургии имеет довольно поздне происхождение. Об этой вставке немало писали авторитетные литургисты. Наше мнение таково, что тропарь не будет столь грубо прерывать молитву святителя Иоанна Златоуста, если его произносить чуть раньше – сразу после возношения Святых Даров. Что же касается литургии святителя Василия Великого, то там тропарь абсолютно неуместен.

Во-вторых, если есть диакон, то он вступает в диалог со священником. После произнесения иереем тропаря третьего часа диакон говорит: «Благослови, владыка, святой хлеб». В ответ на это священник, осеняя лежащий на дискосе агнец крестным знамением, произносит: «И соделай хлеб сей драгоценным Телом Христа Твоего», диакон же, в свою очередь, свидетельствуя совершающееся освящение, говорит «Аминь!» и вновь обращается к священнику: «Благослови, владыка, святую чашу». Священник со словами «а то, что в чаше сей – драгоценной Кровью Христа Твоего» благословляет чашу. Диакон в третий раз обращается к предстоятелю: «Благослови, владыко, их вместе». Священник благословляет Святые Дары вместе, а диакон откликается троекратным «Аминь!».

Конечно, священник и без диакона знает, что ему делать, поэтому подсказки «Благослови, владыка, святой хлеб» и проч. не имеют существенного практического значения. (Впрочем, бывают разные ситуации.) Но гораздо важнее коротенькое слово «Аминь». Произнося его, диакон выступает в роли представителя церковного народа. Конечно, народ находится по ту стороны алтарной преграды, за закрытыми царскими вратами. Но присутствие и участие диакона в освящении даров представляет собой хотя бы символическое напоминание о том, что литургия – это общее дело, что сам по себе иерей, без народа, не может совершать евхаристию.

Между тем хорошо известно, что во многих (если не в подавляющем большинстве) наших храмов диакона просто нет. В таком случае, если следовать букве служебника, «Аминь» в ответ на только что им самим произнесенную молитву должен говорить священник. Так это и происходит. Думается, странность ситуации очевидна. Привнести здравый смысл в этот, так сказать, разговор с самим собой могло бы произнесение «аминь» алтарниками – ибо в отстутствие диакона они фактически во многом его заменяют, являясь, по сути дела, теми самыми представителями народа, которым, в виде исключения, разрешено присутствовать при освящении Даров.

Сделав земной поклон, предстоятель молится: «…дабы послужили они причащающимся к трезвению души, к прощению грехов, к приобщению Святому Твоему Духу, к полноте Царства Небесного, к дерзновению пред Тобою, не в суд или во осуждение».

Казалось бы, таинство совершилось – Дары освящены, можно причащаться. Но литургия не сводится к утилитарной стороне – к получению благодати через вкушение Тела и Крови Христовых. Литургия – это благодарение Богу за наше спасение, это собирание мира воедино, это ходатайство о Церкви, о народе Божием, о нуждах каждого человека, это молитва об усопших и о живых.

Обо всем этом – в следующей публикации.