Между тем, применительно к акафистам такая логика работает далеко не всегда. Можно указать случаи, когда под тождественными заглавиями опубликованы два разных акафиста одному и тому же святому. Например, в известном трехтомнике «Акафисты русским святым» (СПб., 1995–96) названия обоих размещенных там акафистов преподобному Сергию Радонежскому совершенно одинаковы: «Акафист святому преподобному Сергию, игумену Радонежскому и всея России чудотворцу»; точно так же два акафиста праведному Иоанну Кронштадтскому имеют заглавие «Акафист святому праведному Иоанну Кронштадтскому, чудотворцу».
А бывает (и очень часто), что один и тот же акафист печатается под нескольким различными – хоть и похожими – заголовками. Вот, скажем, заглавия акафиста преподобному Серафиму Саровскому в различных вариантах: от сжатого «Акафист преподобному Серафиму Саровскому» через более пространное «Акафист святому преподобному Серафиму Саровскому» к развернутому «Акафист преподобному и богоносному отцу нашему Серафиму, Саровскому чудотворцу».
Таким образом, выясняется, что одна из основных функций, свойственных названию произведения, – подчеркнуть его индивидуальность, противопоставить его другим текстам – здесь не работает. По сути дела, заглавие акафистов (возьмем за образец акафисты святым) лишь 1) указывает на жанр текста («Акафист…», 2) содержит обозначения чина святости (мученику, преподобному, святителю, праведному и т. п.), 3) включает имя святого и 4) его «прозвание» (Александрийский, Римский, Московский, Воин, Философ, Богослов и т. д.). Отсюда логично вытекает минимальная структурная схема заглавия: «Акафист преподобному Сергию Радонежскому», «Акафист святителю Филарету Московскому», «Акафист праведному Алексию Московскому». А дальше можно сколько угодно нанизывать эпитеты. Если же существует два или три акафиста одному святому – не стоит ожидать, что у них будут разные названия: ведь главное указать на жанр и адресата – а эпитеты, как видно из приведенных выше примеров, не спасают.
 |
Но как же быть? Неужели нет никакой возможности быстро и надежно различить два (или три, или пять) акафистов одному и тому же святому? Оказывается, такая возможность есть. И существует она благодаря икосному рефрену.
Как мы знаем, каждая из строф акафиста заканчивается рефреном, или, как иногда говорят, припевом. Кондаки (мы помним, что это меньшие по объему строфы) практически во всех акафистах завершаются рефреном Аллилуия. А вот в икосах ситуация куда сложнее и интереснее.
Начнем с Великого акафиста. Во всех его икосах (а также в первом кондаке) присутствует один и тот же рефрен, состоящий из трех слов: Радуйся, Невесто неневестная. Если же мы возьмем какой-нибудь другой акафист Богородице – к примеру, на праздник Успения, то увидим, что рефрен там будет иным: Радуйся, Обрадованная, во Успении Твоем нас не оставляющая. (Но в кондаках будет точно так же Аллилуия.) Посмотрим еще один акафист – в честь одной из икон Богородицы. Пусть это будет икона «Всецарица» («Панатанасса»). Мы вновь наблюдаем несовпадение: икосным рефреном здесь будет незнакомое нам до сих пор обращение Радуйся, Всецарице, недуги наша благодатию исцеляющая.
Усложним условия задачи. Посмотрим, как обстоит дело в разных акафистах одному и тому же святому. Выше мы упоминали два акафиста преподобному Сергию Радонежскому – что здесь? В одном акафисте видим рефрен Радуйся, Сергие, скорый помощниче и преславный чудотворче, а в другом – Радуйся, преподобне чудотворче Сергие, отче наш. Похоже, но ведь неодинаково! Продолжим наши опыты. Вот еще одна пара: два акафиста святому праведному Иоанну Кронштадтскому. В икосах одного акафиста – припев Радуйся, Иоанне, новый российский светильниче, и теплый о нас молитвенниче, во втором тексте с тем же заголовком – Радуйся, Иоанне, земли Российския молитвенниче предивный. Тоже похоже, но перепутать невозможно.
(Как видно из примеров, рефрен в своем устройстве во многом похож на заглавие: в акафистах святым он обязательно содержит имя святого, часто – указание на лик святости, а также «прозвание» святого. Одним словом – почти всё, что нужно для достаточно надежной индентификации адресата.)
Стало быть мы нашли тот элемент акафистов, который надежно их противопоставляет, ту визитную карточку, которая фактически выполняет функцию заглавия? У каждого акафиста – свой рефрен? Похоже, что так. Правда, исключения есть, но их крайне мало. Собствено говоря, нам известны лишь две пары, в каждой из которых рефрены тождественны. В одном случае это явная случайность: в акафистах преподобному Стефану Махрищскому и святителю Стефану Пермскому припевы совпадают: Радуйся, Стефане, великий чудотворче. А во второй паре, я уверен, имеет место намеренное цитирование: акафист в честь Грузинской иконы Божией Матери воспроизводит рефрен Великого акафиста – Радуйся, Невесто неневестная.
В заключение сегодняшней заметки скажем пару слов о греческих акафистах. В них рефрены устроены совершенно по иному принципу: главное требование к ним – уложиться в ту же метрическую структуру, что и припев Великого акафиста. Понятно, что тут особенно не развернешься. Поэтому нередки случаи, когда в акафистах двум одноименным святым мы обнаруживаем один и тот же рефрен – как в приведенном выше примере с акафистами двум Стефанам. Этому способствует и то обстоятельство, что греческие рефрены совсем не обязаны содержать имя святого (или ангела), но могут обходиться разными перифразами: Радуйся, учениче Господень, Радуйся, вестниче благодати и т. п. Ясно, что так можно сказать о многих святых.
А еще в икосах греческих акафистов бывает по два, три и даже по четыре рефрена. Но это уже совершенно отдельная, хотя и чрезвычайно интересная тема.
Вставить в блог
Поддержите нас!
