Дары волхвов: что мы принесем Младенцу Христу?

Что же приносим мы и что можем принести от скудости нашей любви, от пустоты нашей души, от призрачности нашей жизни? Ужели стоим мы с пустыми руками, растерянные и смущенные, или же, что еще страшнее, рассеянные и равнодушные? Но нет, да не будет! Мы хотим принести Ему дары, и мы имеем их, ибо это Он Сам обогатил нас, обнищав для нас. Он сотворил нас сообразными по Себе, и это — Его дары, которые мы должны обрести в себе, открыв сокровища свои. 

И пришедше в храмину, видеша отроча с Мариею материю Его, и падше поклонишася Ему: и, отверзше сокровища своя, принесоша Ему дары: злато, ливан и смирну.

(Мф. 2, 11)

Они пришли, мудрые волхвы, в храмину и поклонились Ему, и отверзли сокровища мудрости своей и принесли Ему дары: злато, ливан и смирну, все дары, какие только имеет и может принести Богу, пришедшему к человекам, человек, приходящий к Богу. Они предстали Ему как бы от лица всего человечества с человеческими сокровищами, которые для того только и существуют, чтобы стать дарами, приносимыми Христу. Вместе с ними и вслед за ними входим и мы ныне в храмину и видим отроча с Мариею Матерью Его и поклоняемся Ему в мудрости и веселии любви благодарящей.

Что же приносим мы и что можем принести от скудости нашей любви, от пустоты нашей души, от призрачности нашей жизни? Ужели стоим мы с пустыми руками, растерянные и смущенные, или же, что еще страшнее, рассеянные и равнодушные? Но нет, да не будет! Мы хотим принести Ему дары, и мы имеем их, ибо это Он Сам обогатил нас, обнищав для нас. Он сотворил нас сообразными по Себе, и это — Его дары, которые мы должны обрести в себе, открыв сокровища свои. И мы не обделены у Господа, и мы призваны принести Ему и злато, и ливан, и смирну, — злато яко Царю, ливан яко Богу, и смирну яко вкусившему нас ради смерть Человеку.

Поклонение волхвов. Византийская фреска в Гереме

Поклонение волхвов. Византийская фреска в Гереме

Злато... В темных недрах земли заключена его сверкающая слава, его звонкая полнозвучность, его нержавеющая чистота. Это как бы преображенная земля, это откровение темных недр, в которых таится сияние света. Тяжелым трудом, настойчивым терпением, по малым крупицам извлекается это злато, пока не соберется оно в таком количестве, чтобы озарить своим светом, озолотить своим сиянием. Таковы и недра человеческого духа, в которых и из которых человек своим творчеством извлекает умную красоту и ею мир облекает. Это злато принадлежит Царю Славы, и человеки должны принести Ему Им данную нашу собственную славу, Им данные дары Святого Духа. Каждый человек имеет свой дар Духа Святого, свою сокрытую в нем славу, свое злато, и он должен обрести его в себе, чтобы не тщетным, не с пустыми руками войти в храмину. Принесем же Ему творческий порыв нашего духа и плод его.

Ливан... Благовонный фимиам, возносящийся к небу и в нем истаевающий, как человеческая душа, восходящая на свою небесную родину. Душа крылата, она причастна ангельским воинствам, воспевающим в небесах славу в вышних Богу, она возлетает к престолу Божию в молитвах и созерцаниях своих. Ангельская природа человеческого духа есть этот ливан души, сокрытый в сердце его. Человек не знает, какие богатства имеет, какие сокровища даны ему, пока сам не изведает их, принеся их Христу-Богомладенцу. Очи Младенца, смотрящие в очи нашей души, ее нам открывают, и она возгорается благоговением любви, яко кадило пред Тобою... Но надо восстать от сна, в котором мы пребываем, надо пойти в дальний путь, не по земным межам, но по звездам, чтобы обрести храмину своего духа, в которой покоится в яслях убогих Христос, и, поклонившись Ему, принести ему ливан свой. И всякая душа призвана быть этим кадилом благовонным, всякая душа имеет свою молитву, знает свой путь в священную храмину... Да не убоится она малости своей, ибо в этой храмине ее почиет сам Христос, пеленами повитый, Ему поклонимся...

И смирну... Погребальное миро любви, принесенное любовию, души — мироносицы, погребающие Возлюбленного Жениха, и сами соумирающие с Ним в сердцах своих. Да, мы должны принести Ему не только жизнь, но и смерть свою, с Ним соумирать, дабы с Ним воскреснуть... Мудрые волхвы познали, что Рождество Его было и началом смертного пути к Голгофе, и что ясли — символ гроба. Путь любви есть жертва, а цена жертвы — смерть. Он рожден был на земле для смерти, и вся жизнь Его есть жертвенное заклание. Но и наш путь не иной, и мы должны принести Ему свою смерть, свое умирание с Ним... «Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе», и кто хочет прийти к Нему, да принесет Ему свою собственную смерть, решимость жить в Его смерти и воскресать Его воскресением... Не звучит ли это скорбью в этот ликующий день, в свете славы и в пении ангелов? Но эти дары наши суть выражения величайшей радости, блаженства любви. Ибо «сильна как смерть любовь», ибо любовь есть жизнь, и любовь есть смерть, смерть нашего себялюбивого, мертвого я. Смерть во Христе и есть жизнь, есть воскресение с Ним. Да будут наши дары угодны Ему, да призрит Он милостиво на нас, к Нему пришедших, да укажет Он дланию на нас, как братьев Своих, Матери Своей, Его и нашей. Нас бо ради родися отроча младо, предвечный Бог. Аминь.