Так есть ли у нас литература?

Прочитал тут в ТД № 45 неплохую статью, «Теория высокой художественной прозы» называется. А раз так, значит, о современной литературе. И вроде неплохо автор, студент журфака МГУ Александр Демчук, иронично так «прокатывает» некого современного «классика», написавшего всего лишь одну малоизвестную книгу, но уже мнившего себя где-то на уровне Достоевского, о чем достаточно прозрачно намекает. Что ж, снобов от литературы, возносимых пиаром до небес, сейчас хватает, и на место их ставить надо, пусть даже не сильно. А то возомнил о себе, понимаешь. И ладно бы только о себе, а то ведь другим современным авторам отказывает даже в праве на существование. Ну, нет у нас сейчас хорошей прозы и все тут. Одна надежда — Достоевский-2 — А. Потемкин со своей высококачественной прозой. Были, значит, потёмкинские деревни, будет теперь потёмкинская литература.

В принципе, идея «работать под классику» не нова. Даже продолжение «Войны и мира» некто основательно забытый ухитрился написать и издать. А из последнего, довольно широко известного и имеющего коммерческий успех (на всех лотках продается), можно назвать роман «Стервятник», принадлежащий перу Александра Бушкова. Правда, в отличие от неизвестного Потемкина, А. Бушков хорошо известен как писатель-фантаст, а в последнее время еще и автор нашумевших т. н. «романов-боевиков» (не путать с боевиками чеченскими и проч.), общий тираж которых перевалил за миллион. На любом книжном развале можно найти несколько его книг (другой вопрос, можно ли считать эти книги литературой). Но, несмотря на свою известность, А. Бушков гораздо скромнее и в предисловии к «Стервятнику» прямо указывает, что сюжет и герои — плод фантазии автора и все совпадения являются случайностью. А уж назвать сие произведение «Преступление и наказание — 2», ему, наверное, и в голову не пришло, хотя параллели очевидны. Суть романа сводится к тому, как некий типичный позднесоветский либерал-интеллегент Родион Раскатников (!?) в наше неспокойное время проходит своеобразный эволюционный путь и становится преступником, а потом и наемным убийцей. А его подруга легкого поведения Соня Меладова отнюдь не препятствует ему в этом, а скорее наоборот, помогает с мечтами о том, как соберут они преступным промыслом энную суму денег, уедут в другой город и будут жить хорошо на покое и в завязке. Только вот кончается все трагично, совсем не так, как у Достоевского. Там главный герой приходит к покаянию, а здесь к самому страшному — самоубийству. Может быть, автор хотел подчеркнуть, что время сейчас такое, что к покаянию ну никак не прийти? Поэтому и совпадения случайны…

Не берусь судить, насколько удачен «Стервятник», и можно ли вообще так ставить вопрос. Даже жанр, в котором написан роман — «психологический триллер» мне неизвестен, а из всего словосочетания понятно только лишь первое слово. Профессиональные же критики, похоже, обходят подобную «литературу» стороной и, наверное, правильно делают. В случае же с Потёмкиным работают не критики, а чистый воды пиар, коммерческая раскрутка неизвестно чего (кстати, может быть, и вполне достойного произведения), что, в общем-то, и показал в своей статье Александр Демчук. И с этим можно лишь согласиться до того момента, как он дает свои комментарии, набранные курсивом. Смысл их сводится к тому, что какой бы ни был, плохой ли, хороший ли писатель Потемкин, в одном он прав — литературы настоящей сейчас действительно нет, а есть только море глянцевых обложек на книжных развалах, да вот такие «произведения» под классику. «Ну, нет литературы и все тут. Смирись страна, твой литературный потенциал — в прошлом…» (ТД № 45. с. 21).

Вот только мириться не хочется. Все же что-то другое ожидалось от студента журфака. А именно некое опровержение вышеуказанного тезиса, подкрепленное цитатами из работ известных критиков и умных учебников, по которым изучают современную литературу в МГУ. Я не знаю, кто и как преподает сей предмет студенту Александру Демчуку. Сам я ой-как далек от литературы, никогда ее не изучал, и поэтому смотреть на проблему могу лишь с другой стороны — не как критик, не как любитель, даже не как рядовой читатель, а скорее как… но это уже не так важно. Все же рискну представить свой абсолютно непрофессиональный взгляд на данную тему.

Во-первых, можно ли говорить об отсутствии литературы, когда издается целый ряд литературных журналов, причем самого разного направления. Общеизвестно, что тираж их за последние годы упал на порядок, но все же… Поэтому особо сомневающимся в существование современной литературы советую взять последний номер, ну хотя бы наиболее близкого по духу к «ТД» журнала «Москва», редактируемого писателем Леонидом Бородиным, и посмотреть, что есть там. Уверяю, что и проза и поэзия и даже литературная критика там найдется. Каков ее художественный или профессиональный уровень — судить не мне, а вот студенту журфака это, наверное, вполне бы было под силу. В детали вдаваться не буду, т. к. редакция вышеупомянутого журнала ни в коей мере не уполномачивала меня аннотировать помещенные в нем материалы ни в «ТД» ни где-либо еще. Поэтому заинтересованным лицам лицам советую побеспокоиться лично. (Прошу также не считать вышеприведенный абзац рекламой какого-либо издания). Все вышесказанное можно также отнести и к другим литературным журналам.

Во-вторых, даже мне известно, что существует такой специфический литературный жанр, как критика. И прежде чем утвердительно говорить об отсутствии в современной России нормальной литературы (насколько я понимаю, это мнение не только А. Потемкина, но и его критика А. Демчука), неплохо было бы поинтересоваться, что же на этот счет пишут профессиональные литературоведы. А пишут они много чего разного, интересного, и, скорее всего, не бесспорного. Так, например, целый ряд критиков самого разного направления, в качестве литературного явления последнего времени выделяют прозу Александра Проханова о чеченской войне. (См. Владимир Бондаренко «Великолепная десятка»/ День литературы, № 1, 2002; ссылки там же). Повторюсь, что не мне судить о художественных достоинствах и недостатках «Чеченского блюза» и «Идущих в ночи». Политические и религиозные взгляды автора вообще лучше вынести за скобки. Только вот сдается мне, что его произведения, спустя годы, наши внуки, а может быть, даже и дети будут изучать в школе, также как, мы изучали Юрия Бондарева и Константина Симонова. Если, конечно, не появиться автор, у которого бы описание кавказских событий последних лет ушедшего века получилось лучше…

Далее вышеупомянутый В. Бондаренко выводит некую «табель о рангах», где расставляет современных писателей по художественным достоинствам их произведений (указ, статья). Вторую строчку там занимает Владимир Личутин с историческим романом «Раскол». Вещь эта довольно интересная, информативная, а главное, какой язык! Или мне, привыкшему к современному слэнгу и привокзальной фене, только так кажется? Во всяком случае, хочется провести параллель с Андреем Печерским (Мельниковым). Правда, в жизни он приводил старообрядцев и сектантов к православной вере, а у автора «Раскола» наоборот, очевидны симпатии к раскольникам. Поэтому православным читателям следует соблюдать осторожность, а лучше проконсультироваться с духовником.

Так что, исходя хотя бы только из этих двух примеров, осмелюсь утверждать, что слухи о безвременной и скоропостижной кончине русской литературы, несколько преждевременны и преувеличены. А сколько еще таких примеров можно привести? Достаточно зайти в любую церковную книжную лавку (что я настоятельно советую сделать А. Демчуку), чтобы наряду с чисто религиозной литературой, увидеть там книги Валентина Распутина и Василия Белова, Виктора Астафьева и Владимира Крупина, Леонида Бородина и Александра Солженицына. Этих авторов иногда называют писателями-почвенниками, но ведь и Достоевского именно так называли в свое время.

А еще… еще следует упомянуть историческую прозу: Валерия Ганичева и Александра Сегеня. А романы «на злобу дня» Юрия Полякова?... А… Но я, кажется, уже слишком увлекся не своим делом. Любой профессиональный критик назовет во много раз больше достойных авторов, менее известных широкому кругу. Достаточно почитать «Книжное обозрение», «Литературную Россию» или еще кучу литературных газет и журналов. Хочется надеяться, что и «Татьянин День» не обойдет своим вниманием данную проблему и предоставит свои страницы профессионалам от литературы.