Когда христианская литература бывает кусачей...

Возвращаясь к напечатанному, мы решили вспомнить изданную год назад книгу М. Кучерской «Современный патерик», с расшифровкой замысла книги: «чтение для впавших в уныние». До сих пор эта книга вызывает умиление в православной и не только среде. Действительно, Кучерской удалось сделать «вытяжку» из событий церковной жизни, которые передаются из уст в уста. Эта жизнь так насыщена и так ярка, что многие писатели от Лескова до Ардова соблазнялись литературно обработать ее. Кучерская тоже попыталась вложить в переписывание церковных анекдотов новый тон, свое видение, выражающееся в основном в контрастности и парадоксальной подаче предмета. Смелый напор, журналистский задор делает эту книгу шокирующей для интеллигентного читателя, однако и очень заманивающей.

Более пристальный взгляд обнаруживает сбивчивость в стиле и жанре этого труда, который можно было бы назвать темой диссертации одной из героинь «Патерика»: «Поэтика и композиция современного прихрамового фольклора в социокультурном аспекте». В некоторых случаях автор обличает носителей «прихрамового фольклора», наполняя сюжеты насмешкой и довольно едкой иронией. Другие рассказики вдруг резко меняют тон, в интонации автора появляется неуместная слащавость. Особенно сбивает с толку, когда ироничная в общем содержании книга заканчивается эксцентричным финалом, в котором все участники циклов книги, и «правильные», и «неправильные», перенесенные волей автора на сцену, близкую к небесам (так как здесь и умершие священники, и прославленные святые), абсолютно серьезно целуются и обнимаются в общем пафосном порыве. На страницах книги автор даже себя пытается обличить. Помянув своего предтечу в подобных литературных опытах — Михаила Ардова, она высмеивает и его, и себя в том, что они оба занимаются оголением православных батюшек: «Жить я без них не могу»,— объясняет она, а когда перечитывает свои истории, «бьет себя по бокам, хохочет, подскакивает, а временами горько плачет…».

Эта литературная истерика, спрятанная за тоном благодушно-елейного юродства, надуманной простоватости, шокирует не меньше, чем герои Кучерской — батюшки, которые любят убивать, или игуменьи-садистки.

Кажется, что у Кучерской есть своя система «правильностей» и «неправильностей», в соответствии с которой она оценивает церковное благочестие и решает, кого показать искренним христианином, а кого уязвить своим сатирическим талантом, но по мере продвижения по страницам этой неожиданной книжки постепенно все назойливей тревожит вопрос: где границы смешного, не может ли смех перерасти в циничную ухмылку богини справедливости над несовершенством мира? А можно ли вообще шутить с сакральными категориями, каковым является священство — основной предмет потешений автора?

В книге нет даже дуновения благодушной шутливости (отдельные сентиментализмы не в счет). Это подчеркивает в предисловии замечательный писатель и публицист Людмила Ильюнина. «Современный патерик» она характеризует как шоковую терапию для современных христиан, насмешливое разоблачение их заблуждений в мире духовности. Вполне естественно, что редактор споткнулась на явном переборе в оценках «батюшек»: «один батюшка был горьким пьяницей», «один батюшка был людоедом», но посудила, что сглаживается все это впечатление «абсурда и нелепицы первых глав» последующими рассказами «о наших праведниках: о старце Николае (Гурьянове), старце Павле (Груздеве), о блаженной Любушке»… Однако благостные рассказы, данные Майей Кучерской, и так давно известны в разных изложениях, как литературных, так и устных, а в чем же ее самостоятельное творчество? Умелым компилированием этих историй вкупе с полуцерковными анекдотами можно, конечно, кого-нибудь удивить, только вот проблема остается: стоит ли иронизировать на темы духовной жизни?

Старинный писатель-сатирик Стивен Ликок иронизировал по поводу современных ему остроумов, которым смешно от того, что старик, бросившийся в пансионате по ложному зову гонга на обед, споткнется о натянутую веревку и сломает ногу. Стивен Ликок тоже любил абсурд, и здесь он представил, что по законам развития такого юмора в первобытную эпоху условием для дружного гогота должна быть картина, когда человек по своей оплошности гибнет в когтях голодных зверей.

В области духовного такие же «юмористические» штуки проделывает автор «Современного патерика». Спокойно и методично она предлагает случаи духовных катастроф. Несколько женщин, покончивших жизнь самоубийством после активной церковной жизни, «один мужик», который боролся с чудом, призывающим его к покаянию, после чего мрачно умер, девочка, убитая матерью за то, что не хотела молиться, Белочка, которая захлебнулась, когда ее насильно крестил Ежик (ехидная пародия на одну хорошую детскую сказку) — чем эти истории могут помочь впавшим в уныние? Особенно впечатляет повествование об аттракционе, устроенном в пансионате священником для новых русских для обострения их духовной жизни — оно заканчивается тем, что один из участников сходит с ума и перебивает из пистолета всех остальных, находящихся в пансионате, во главе с батюшкой и заканчивая собой. В конце Кучерская без особого смущения заглядывает в область потустороннего и описывает посмертную участь всех перебитых людей, что напомнило диссидентские анекдоты про евреев эпохи ГУЛАГа.

Кучерская не удерживается от иронии даже в своем пафосе по поводу духовного пробуждения героев, как будто боится, что ее кто-то осудит за излишнюю религиозность творчества: «Марина для смеху привела Колю в воскресную школу…», а потом этот Коля так просился «в эту, блин, воскресную школу…». Это все наводит на мысль, что в этих жутко веселых историях проявляется дух времени, в котором не только политика и общественная жизнь, но и искусство, литература подверглись десакрализации.

Отец анекдота и фельетона Эзоп даже через смех и улыбку передавал священный трепет античного человека перед жизненным началом. Душа человеческая не может жить без этого трепета, даже если она с упоением предалась пересудам дел земных. Пересуды Кучерской очень близко коснулись священного — единственного источника, который спасает человека в минуты полной безнадежности. Потому и рекламная затравочка не срабатывает: книжка не только не избавила от уныния, но и вызвала ощущение надсадности и жалость по убитому времени.

Читайте также:

В Духовной библиотеке состоялось обсуждение книги М. Кучерской «Современный патерик»
Москва, Петушки, Лос-Анжелес, далее – везде…
История одного превращения. Как жизнь становится литературой