«Живой» — кино о покаянии

Фильм «Живой» Александра Велединского вышел в российский прокат 21 сентября. В этот же день состоялась его амурская премьера в городе Благовещенске на IV Открытом Российском Кинофоруме на Дальнем Востоке «Амурская осень», где, по итогам киноконкурса, картина получила Гран-при имени Валерия Приемыхова и Приз зрительских симпатий. За актерский ансамбль взяли Приз братья Чадовы, Андрей и Алексей, Максим Лагашкин и Владимир Епифанцев. На «Кинотавре»-2006, в городе Сочи, сценарист Игорь Порублев и его соавтор и режиссер получили Приз «За лучший сценарий», а Приз Гильдии киноведов и кинокритиков фильму гласил: «За убедительное визуальное воплощение связи бытия и инобытия». Можно смело утверждать, что «Живой» стал одним из знаковых фильмов нынешнего киносозона. Говорят, Федор Бондарчук после просмотра «Живого» сказал, что этот фильм минимум раз в пять сильнее «9-й роты».

«Мы выиграли свою войну», — скажет в финале оставшийся в живых герой «9 роты». Он уцелел и рассказал нам историю афганского братства советских парней, брошенных Родиной в горнило чужой бойни. Один не стал стрелять в ребенка. И неважно, что ребенок выстрелил ему в спину. Другой остался чуток к красоте. И погиб с мольбертом в руках. Третий не бросил без командира осиротевшую роту и подхватил командование. Герои «9 роты» смогли остаться людьми вопреки «здравому» смыслу, который твердил каждому из них, что человек – ничтожество и мразь, а жизнь бессмысленна. Развивая эту тему — тему смысла человеческой жизни, авторы «Живого» идут дальше. Они заглядывают в мир, обычно невидимый простым глазом, размышляют о человеческой душе, стоящей на пороге вечности и даже за… чертой смерти. «Именно смерть ставит перед человеком вопрос о смысле жизни», — говорил на лекциях легендарный преподаватель ВГИКа Владимир Бахмутский.

История разворачивается на экране неспешно, подробно. Госпиталь. Выписка, путь домой. Главный герой фильма Велединского возвращается с полигонов Чечни в мирную жизнь. Но война ходит за ним, как и смерть, по пятам. Он, призывник, довоевывал как контрактник. Хотел заработать денег на свадьбу, вернуться в тихий, провинциальный городок на берегу Дона. Не вовремя он высунулся из траншеи, в результате чего погибли пацаны. Он остался жить, потеряв ногу и боевых друзей. Кира, его играет колкий, закрытый, как вещь в себе, Андрей Чадов, все выводит из себя, кажется, даже то, что он остался жить. Не успев выйти из госпиталя, он чинит самосуд над майором. Не потому что тот циник и взяточник, за то, что майор не видит в контрактнике героя, что оскорбил память погибших ребят. Лежа в кювете, куда его отбросил промчавшийся «мерс», Кир призовет всей душой: «Пацаны!». И «пацаны», что полегли в Чеченском ущелье, встанут за спиной, как живые. Они будут с Киром, пока не почувствуют, что дальше он сам должен принять решение.

Кино Велединского просто и глубоко. Режиссера даже обвинили в плакатности. Мол, нет особых изысков. А он в ответ: «Мне важнее не как, а во имя чего». Кино сокурсников по Высшим курсам Велединского и Порублева религиозно. В фильме «Живой» зримо переплетены две реальности – житейская и вневременная. Обе поддерживают и проясняют друг друга. Прием не нов для мирового кино, но для российского – непривычен: неужто всерьез про мир иной? Про муки совести? Про законы инобытия? Не сказка ли это? Не чертовщина? Молоденький священник, который встретиться на пути Кира, скажет по «друзей за спиной», что они, может, и бесы. Видениям не стоит доверять. Так утверждает Православная традиция. Она же говорит о том, что в особых случаях Господь попускает умершим являться живым…

События последних дней жизни героя в фильме «Живой» становятся образом его совести, его памяти. И то, и другое соединяет человека с вечностью. Мирские, не всегда мирные, встречи Кира – с ровесниками, матерью, возлюбленной, проводницей в поезде, с тем, кто вынес его на плечах, точны как социальные зарисовки и психологические портреты. Но главное достоинство рассказанной в фильме истории в том, что «пацаны в камуфляжных костюмах», незримо для других стоящие рядом с Киром, (их видят ребенок, возлюбленная, поэт), смотрят на мир чуть иначе, чем мы. Оттуда виднее. «Те парни» помогают Киру выстроить ценности. Однажды, отчаявшись, оставшись один, Кир, призовет: «Бог…» И на окраине большого города появится задрипанный «Жигуль» с отцом Сергеем и матушкой на сносях, которой приспичило присесть у стен молодежного клуба. Молодой священник, в прошлом прошедший Афган, не бросит Кира в одиночестве. Они отыщут «деревню», где «живут» исчезнувшие «в никуда» пацаны. Дорога приведет к сельскому кладбищу за Кольцевой. На его окраине Кир и о. Сергий (Алексей Чадов) обнаружат свежие погосты. Там состоится главный спор двух молодых людей о смысле жизни и смерти, о вере в Бога, Его милосердии. Кир, не ведая, что творит, готов бросить вызов Господу. Но молитвы отца Сергия, оставшегося у могил, зазвучат в уходящем по бездорожью Кире, тоже Сергее, словно он сам их читает. Простой прием параллельного монтажа, точно примененный, рождает этот удивительный эффект. Прежде, чем умереть под колесами очередной иномарки, ревущей на скорости, Кир все же успеет понять нечто важное: он сможет принести покаяние за совершенное убийство майора. Ночь напролет, в грозовую бурю, молодой священник будет читать Псалтырь по усопшим, чтоб души их обрели покой. При свете молнии ворвется виденьем еще одна могила. С фотографии на памятнике будет смотреть Кир-Сергей. В мире ином он вновь встретиться с пацанами и перестанет хромать. «Они идут на Суд, гораздо более милостивый, чем наш», — говорил режиссер, представляя фильм зрителям. Похоже, он сам в это верит… Надеюсь, поверят и зрители, у которых есть, пусть небольшой, опыт веры.

Читайте также:
Быть иль казаться?
Путь очищения. О фильме «Остров»
«Непонятная, труднообъяснимая вещь». О фильме «Возращение»
История чувств. О фильме «Связь»
Про дружбу и любовь. О фильме «Мне не больно»