Вечернее представление в Мариинском театре закончилось, и народ высыпал на Театральную площадь. Отсюда мне нужно было добраться до ближайшей станции метро «Сенная площадь», что на пересечении Садовой с Московским проспектом. Когда я шел вдоль Крюкова канала к Садовой, мое внимание, несмотря на темноту, привлекло стройное здание четырехъярусной колокольни, за которой смутно угадывались очертания собора. Снег падал большими, пушистыми хлопьями, создавая картину сказочного миража, а я, как зачарованный, все смотрел и смотрел на дивную красоту... Так состоялось мое знакомство с Никольским Морским собором — шедевром русской архитектуры.
И собор, и его создатель — замечательный русский архитектор Савва Иванович Чевакинский (1709 — между 1774 и 1780) — неразрывно связаны со славной историей русского флота. Сын обедневшего дворянина молодой Савва был определен в Московскую навигационную школу. Так еще в самом начале своего жизненного пути Чевакинский волею судьбы оказался связан с той стихией, в которую ему было суждено вписать свое имя. В 1729 году его перевели в Морскую академию в Санкт-Петербурге, но моряком он не стал. Архитектурные дарования молодого человека были замечены, и архитектор Коробов И. А. взял его в ученики...
Архитектором Чевакинский стал только в 1745 году. Зато он вышел настоящим профессионалом — в том же году императрица Елизавета назначила его архитектором Царского Села. Это было огромной ответственностью и вместе с тем признанием его способностей — ведь строительство своей загородной резиденции императрица доверяла лишь самым лучшим. И здесь Чевакинский впервые проявил себя. Факт малоизвестный, но поразительный — на крышах галереи, соединявшей симметричные относительно центрального здания дворца оранжерею и дворцовую церковь, Чевакинский разместил «висячие сады». Значение подобного строительства, завершенного к весне 1748 года, состояло в том, что Россия созидала у себя восьмое чудо света, превзошедшее по красоте «висячие» сады вавилонского царя Навуходоносора II, ошибочно приписываемые Семирамиде. «Сады» сделались любимым местом отдыха императрицы — с их высоты, окруженная тенью высаженных кустов сирени и молодых липок, вдыхая аромат розовых кустов и попивая кофей, Елизавета любовалась парковым пейзажем. Но идиллия была недолгой: к концу лета просачивавшаяся с потолка вода стала угрожать существованию галерей, и «висячие сады» остались лишь воспоминанием.
Теперь Чевакинский, несмотря на постигшую его неудачу, мог как опытный архитектор приступить к делу, ставшему главным в его жизни, — строительству полкового собора, посвященного морякам. Место было выбрано не случайно: в центре обширного плаца Морского Полкового двора, вокруг которого жили служащие военно-морского ведомства, а рядом располагались Морские слободы.
План собора и отдельно стоящей колокольни был разработан и утвержден в 1752 году, а уже в следующем приступили к осуществлению замысла. Чевакинский стремился сделать храм максимально вместимым (ведь моряков в Петербурге очень много) и возвел собор не только двухэтажным, но и увеличил число опор с традиционных четырех до десяти. В верхней церкви находился изумительный по красоте деревянный резной иконостас, выполненный резным мастером И. Ф. Канаевым. К работе над собором Чевакинский привлек гимназистов Московского университета, переведенных в С.-Петербургскую Академию художеств, — будущих знаменитых архитекторов Василия Баженова и Ивана Отарова. К 1762 году все работы были закончены, и у тех, кто связал свою судьбу с морем, появился свой храм, названный в честь святителя Николая Мирликийского — покровителя и защитника моряков.
Никольский Морской собор стал свидетелем славы русского флота осенью 1770 года, когда в нем в присутствии императрицы Екатерины II был отслужен благодарственный молебен в честь Чесменской победы (о построенной церкви, увековечившей эту победу, смотри мою статью в «ТД», №19). С тех пор праздничные службы в соборе, связанные с этим торжеством русского оружия, стали ежегодными. Так, 19 мая 1771 года Екатерина II своим указом повелела в день начала военных действий под Чесмой, 24 июня, служить благодарственный молебен «о совершенном истреблении российским флотом турецкого флота». С 1777 года в конце молебна по повелению императрицы стали провозглашать «Вечную память» Петру Великому — «основателю российского флота и виновнику морских побед». Так поддерживалась живая связь времен между поколениями, создававшими великую морскую державу.
...Стройное здание колокольни с величественным пятиглавым собором, зеркальная гладь Крюкова канала с гранитными набережными и чугунной решеткой, мосты, переброшенные через канал, зелень сада, разбитого на месте плаца, — все это создает удивительный по очарованию и романтичности уголок Петербурга. Куда нужно обязательно заглянуть, чтобы посмотреть на одно из зримых воплощений славы флота российского.
Как продолжение связи с Петербургом в «ТД» возникает новая рубрика. «Святой камень» — это образное название Санкт-Петербурга, ведь Петр в переводе с греческого значит «камень». Петербург — это град Святого Петра, город Святого Камня. Петр I называл его парадизом, а Меншиков — святой землей. Будучи два века столицей Российской империи, С.-Петербург оказал огромное влияние на развитие русской культуры. В рубрике предполагается освещение различных сторон истории С.-Петербурга: легенды и предания, истории церквей и монастырей, современная жизнь города и многое другое. Мы приглашаем всех заинтересованных людей принять участие и поделиться своими материалами и соображениями.
Вставить в блог
Поддержите нас!
