Человек, который спасал

 

— Я закончил военно-морской факультет Военно-Медицинской академии в Ленинграде лейтенантом и был направлен начальником медицинской службы подводной лодки на Северный флот, в распоряжение его начальника штаба как раз в той базе, которая сейчас известна всему миру, — в Видяево. Я попал туда и по существу буквально без передышки отправился в плавания. Мой первый в жизни автономный боевой поход длился сорок суток.

 

Задачи подводных кораблей остаются неизменными на протяжении многих десятилетий. Основная задача — обеспечить защиту морских рубежей нашей страны и предупредить внезапную атаку противника, в частности атаку его подводных лодок.

 

 

— Прежде всего, это служба для молодых людей. Если взять средний возраст экипажа подводной лодки, будь то дизельной или атомной, он не будет превышать 24-25 лет. То есть, по меркам обывателя, расхожего здравого смысла, эта лодка вручена в руки неразумной молодёжи. На самом деле подводная лодка, с её постоянными опасностями очень быстро меняет психологию людей, на берегу человек может быть одним, а в походе — кардинально поменяться. Чувство самосохранения — самая великая дисциплинирующая сила. Это первая сторона. Вторая. Почему на лодке в основном молодые люди? Потому что всё-таки подводная лодка — не для долгой жизни человека. Это искусственно созданное сооружение с очень ограниченными ресурсами для жизнеобеспечения. Ведь не случайно, что за всю историю подводного плавания можно назвать единицы примеров, когда подводная лодка терпела бедствие и её экипаж: спасался. В подавляющем большинстве случаев подлодки гибнут вместе со всем экипажем. Да и условия жизни там весьма ограничены, я уже не говорю и про боевую вахту, когда идёт смена без счёта дня и ночи, независимо от того, выспался ты или не выспался, ты должен занять свой пост. Акустик слушает, сигнальщик смотрит, вахтенный офицер вместе со штурманом ведёт лодку по заданному курсу, боевой расчёт постоянно готов выполнить команду на торпедную или ракетную атаку, механик обеспечивает непрерывную работу силовых установок, поэтому все в большом напряжении. Надо сказать, что при выходе в море, такой закон, все бросают курить. Под водой никто не курит. Курящий человек — угроза всему экипажу.

 

Второе — это огромная тяжесть психологической нагрузки. Об этом никто не пишет. Вообще о подводниках либо не пишут вообще, либо делают их профессию такой романтически возвышенной. На самом деле это тяжелый, непрерывный труд, изматывающая работа, в том числе и психологическая нагрузка. Прежде всего это страх. Человек не создан Господом Богом, чтобы находиться длительное время на глубине сто метров и более. Это огромная толща воды вне зависимости от того, что человек находится как бы защищенным, очень сильно ощущается. Особенно она ощущается, когда где-то близко проходит корабль, надводный или подводный. Шум винтов в подводном положении настолько пронизывает пространство, что ощущение такое, будто корабль сейчас ударит тебе в спину. Сама процедура всплытия, погружения также требует большого психологического напряжения, потому что даже если речь идёт не о классической форме страха, то подспудный страх в эти периоды всё равно очень силён. Далее — отрыв от родных. В подводном плавании он особенно ощущается. Замкнутый коллектив, одни и те же лица… через некоторое время появляется раздражение к людям, к которым ты вроде хорошо относишься. Скажем, один во время еды в кают-компании очень хрустит, другой чавкает, кто-то суп громко хлебает. Это вызывает раздражение. Постоянная забота о том, что же делается дома. В этом отношении подводник, конечно же, должен встречать при возвращении на базу атмосферу любви со стороны ближайших родственников. Если подводник сомневается в подобном, это психологически тяжелым грузом ложится.

 

 

— Самая частая неприятность — пожар. Эта ситуация, которая всегда становится неожиданной, непредсказуемой, происходящая по абсолютно странному стечению обстоятельств. И экипаж; отсека, находящийся в зоне возгорания, ведёт абсолютно автономную борьбу, он может рассчитывать только на собственные силы, потому что все остальные отсеки в интересах живучести подводного корабля герметизируются. То есть здесь только команда замурованного отсека собственными силами должна ликвидировать возгорание.

 

И американские, и российские подводные лодки находятся в непрерывном взаимодействии, они играют в кошки-мышки друг с другом. Это страшно подумать для всех, что какая-то из лодок успеет первой выполнить свою задачу. Поэтому идёт непрерывная игра. Вот и возможны такие ситуации, как подводные столкновения. Существуют и более тяжелые случаи, но эти случаи практически недоступны для широкой публики, потому что в таких ситуациях речь идёт скорее о техническом браке. Он бывает двоякого рода: или это своеобразная небрежность при подготовке корабля к походу, или недостаток качества в определённых узлах корабля, которые неожиданно приводят к драматическим ситуациям. И в этих условиях экипаж: часто становится объектом управления со стороны береговых служб. Ибо командир непрерывно дает информацию, на берегу эту информацию очень быстро анализируют, и затем подводникам даются рекомендации или даже прямые команды, как действовать в соответствующей обстановке. Это очень строго регламентированная дисциплина, и психологически подводники всегда готовы к подобным драматическим ситуациям, к тому, что рано или поздно они могут произойти, хотя делают всё возможное, чтобы ничего подобного не случилось.

 

 

— Прежде всего, основная доминирующая цель человека, то, что въедается в плоть и кровь, это выполнение боевой задачи, а точнее, соблюдение всех инструкций, которые предписывают выполнение этой задачи. Дело в том, что любая военная инструкция по существу написана кровью тех, кто-либо допустил îïëîøíîñòü, no своей вине или из-за не зависящих от него причин, попав в драматические ситуации.

 

Второе — это переосмысление собственной жизни. Когда человек выходит в море, в автономный боевой поход, он начинает задумываться, — а как он жил, как относился: кто помоложе — к родителям, любимой девушке, кто постарше — к жене, детям……. И так как возможностей для размышления предоставляется достаточно много, идёт постоянный поиск того, как надо бы себя вести.

 

Далее — чем дальше лодка уходит от родных берегов, тем больше у человека гордость за свою страну, тем выше готовность отдать за неё жизнь……. И это не пустые слова. На одной потерпевшей катастрофу подводной лодке начальником медицинской службы был мой однокашник, Соловей. Во время пожара он отдал свой изолирующий аппарат только что прооперированному им мичману. Он заведомо шёл на собственную гибель, но выполнил свой долг. И офицера, и врача: он дал клятву Гиппократа — действовать прежде всего в интересах больного, и он её выполнил. Тот мичман жив и здоров до сих пор, а вот врач погиб.

 

 

— Я думаю, что нет. Представьте себе — на такой глубине, при давлении около двенадцати атмосфер, отверстие диаметром с авторучку приводит к тому, что поступающая через него вода тут же испаряется, разбрызгивается, целиком блокируя видимость. Кроме того, поступает она с такой скоростью, что человек вряд ли может сориентироваться в тех действиях, которые необходимо предпринять. А в случае с «Курском» пробоина была огромных размеров. И я думаю, что там произошло мгновенное затопление, эта огромная толща воды всё смела на своём пути.

 

 

— Да, но Вы учтите, что даже если воздух там и остаётся, представьте себе, какое там давление. Мы с вами дышим атмосферным давлением, а лодка на глубине ста десяти метров? Значит, давление в корабле двенадцать атмосфер, плюс атмосфера воздушная.

 

Тринадцать атмосфер. Вы можете представить себе, что это такое? Плюс сразу вступает в действие токсическое действие кислорода и двуокиси углерода. Поэтому рассчитывать на то, что в этой воздушной подушке можно будет существовать долгое время, нельзя. Потом ледяная вода. В этой воде, при температуре не выше пяти градусов по Цельсию, у человека в обычной одежде, как у нас с вами, а так оно обычно и случается, через четыре-пять минут развивается холодовой шок. Я уже не говорю о многих других факторах.

 

 

— Возможно, но лишь в экспериментах. В реальной боевой обстановке выживали единицы, а подавляющее большинство гибло. Не случайно ведь уже к середине второй мировой войны Германия практически полностью лишилась своего подводного флота. Лодки гибли нацело, и подводники не спасались. И для того, чтобы возобновлять корпус подводников, немцы срочно брали офицеров из других родов войск: кавалерии, артиллерии, инженерных войск и спешно, в течение трёх месяцев, переучивали их на подводников. Так что лодка гибнет вместе с экипажем, в том числе и от холода, если экипаж оказывается на плаву.

 

 

— Знаете, я ведь служил в советское время, когда эти вещи не особенно поощрялись. И конкретных примеров, чтобы прямо при мне, во время похода, человек пришёл к Богу, я Вам не могу назвать. Но вот, скажем, диспуты с политработниками завязывались довольно часто. О вере, о Боге, поддержке со стороны Бога, о судьбе… На самом деле любой моряк, а особенно подводник, склонен к размышлению о том, что какой-то покровитель безусловно есть.

 

Ну, а сейчас, конечно, ситуация проще. У моряков есть возможность молиться, на судах служат священники, церкви есть во многих городках и гарнизонах или неподалёку. Вообще, я считаю, что вера — это совершенно необходимый компонент для жизни каждого человека. Религия должна присутствовать в любом обществе как краеугольный камень. Это то, что проникает в сознание народа и делает человека чистым. Я всячески приветствую идущее сейчас в России возрождение Православия.