О патриотизме истинном и ложном

В ответ на мои недоумения по этому поводу (а дело было в столовой I Гума) Нюра пробормотала что-то о горести национальных утрат, потерянном поколении и поисках разумного, доброго, вечного в сетях общепита. Как позже выяснилось, ее пессимизму способствовал не очень хорошо сданный экзамен. Чтобы как-то утешить бедную девушку, я решил повести ее в истинно патриотическую столовую, расположенную в стенах исторички. Не очень-то веря мне, Нюра тем не менее согласилась. Однако путь к истинному патриотизму не так-то прост: в историчку пускают только избранных, имеющих некое отношение к истории студентов, к числу которых филологи, известные своим невежеством, как известно, не принадлежат. Я не придумал ничего лучшего, как стрельнуть читательский билет у однокурсника. Признаться, я сам не верил в успех авантюры, поскольку сходство моего приятеля с Нюрой ограничивалось лишь возвышенным выражением лица, однако тетечка, сидевшая у входа, даже не посмотрела на наши читательские, когда мы махнули ими перед ее носом и протараторили, что мы только в каталог и в столовую. Подобным образом по-шпионски проникнув в обитель русского «историзма», мы с криками «Yes!» захохотали и ударили друг друга в ладоши. Порыв веселья был охлажден продолжительным стоянием в очереди. Перед нами довольно живо обсуждали вопрос генезиса феодализма под воздействием факторов непрерывного дисконтинуитета с прежними институтами, а сзади мучительно вспоминали имена первого мужа Гудрун, второй лошади Сида и рога Роланда: это второкурсники готовились к «великому и ужасному» экзамену по средним векам. Бедная Нюра сникла от сознания своего невежества. Однако когда мне удалось накормить ее культовым блюдом историков — гречневой кашей, а также пирожками с повидлом, корицей, яблоками, клюквой и т.п., она пришла в восторг. После седьмого пирожка она громко посетовала, что не пошла на истфак, а то бы каждый день ела эти замечательные плюшки. Чтобы не быть совсем квасными патриотами, мы решили заказать и пиццу, которая тоже оказалась весьма своеобразной: в ней почти не было сыра и томатного соуса, зато в немеренных количествах были морковь, творог и зеленый горошек. У нас возникла дискуссия, можно ли считать это пиццей или же это совсем другое блюдо, из национальной кухни и вообще, съедобно ли оно или это только патриотический символ. Сама обстановка к тому располагала, по стенам висели изображения всевозможных корабликов: от фрегатов до настоящего нарнийского корабля (теперь ее уже сняли). Это навеяло на нас лирическое настроение. Когда настала пора уходить, Нюре вновь взгрустнулось: «Тебе вот хорошо, ты тут будешь сидеть и есть пирожки и кашу. А мне возвращаться к этим синтагмам... «Пришлось торжественно обещать приносить ей «исторические булочки».

Так что есть еще патриотизм в русских столовых. Может быть, только в одной, но зато в самой нужной, исторической. Так что поступайте на истфак хотя бы для того, чтобы есть настоящие русские пирожки. Поверьте, это стоит того.

P.S. Кстати, там даже в самый строгий пост можно хорошо пообедать. Более того, даже в скоромные дни не обремененные деньгами студенты едят почти исключительно гречневую кашу.