Как мы поехали в Америку, а попали в совок

Это было второй "волной" из серии таких поездок: первая из них состоялась летом 1990 г., третья группа из Москвы была в Америке с 19 февраля по 2 марта. Вся программа таких визитов осуществляется целиком по инициативе американской стороны, представителями одной обширной и мощной международной организации...

Действующие лица и организации:

• Сан Мен Мун (для сообщников — "преподобный Мун", в простонародье — Мун). Корейский (Южно) миллиардер, перебравшийся в Америку. Утверждает, что в молодости однажды ему явился Христос и заповедал строить Царствие Небесное на Земле, причем осуществить это в течение жизни Муна.
• Муниты выполняют всю работу по строительству "идеального мира", а также по пропаганде "Божественных Принципов", написанных Муном. Считают "преподобного Муна" вторым Мессией (третьим Адамом), несущим в мир праведную любовь (True Love), а также своим истинным родителем и полностью подчиняют ему свои судьбы: Мун сам выбирает им жен и мужей и венчает их.
• C.A.R.P. (Collegiate Association for the Research of the Principle) — Ассоциация студентов по изучению "Принципа". Объединяет молодых людей, готовых выполнять любое поручение Муна и "Церкви", а также проповедовать среди студентов учение Муна. В последнее время CARP развила бурную деятельность в Союзе: отбирает студентов ВУЗов и возит за свой счет в Америку для участия в образовательных конференциях (International Leadership Conference). Цель конференций — пропаганда учения Муна и вербовка в члены CARP (так как в конце конференции всем предлагается подписать заявление о вступлении в CARP).
• АПН — Агенство печати "Новости". Выполняло роль посреднической организации при оформлении поездки в Америку. Надо сказать, что паспорта и визы для 200 участников поездки были оформлены довольно быстро. А какой в этом интерес для АПН — об этом позже.
• Советские студенты — те 200 счастливчиков, отобранных мунитами в сентябре для поездки в США. Это были студенты (и аспиранты) из МГУ (10 биологов и около 80 журналистов), из Института управления, Института физкультуты, а также из МГИМО.

Критериями отбора были: возраст до 27 лет, знание английского языка, неженатость (хотя для сов. студентов были сделаны послабления), а также желательно здоровье и отсутствие материалистического мировоззрения. Кстати, в прокоммунистической, но интересной книжке Буавье "Империя Муна" так описываются качества, которые больше всего ценятся мунитами у вербуемых в члены "Церкви" людей: молодые, физически здоровые и выносливые (чтобы вести активную работу в любой точке мира, — где укажет "Церковь"), не имеющие семьи (т.к. "истинная семья" — это "Церковь"), идеалисты, но не христиане (т.е. не определившиеся, а стоящие на перепутье), не обладающие сильной волей и легко поддающиеся внушению.

Чего хотели от этой поездки советские студенты?

Если быть честным, то весь интерес к данному предприятию советского человека (а особенно — студента) описывается емким словом "халява". На взгляд автора, в данном случае имелось несколько типов халяв, а именно:

1. Очень большая халява: оставить за бугром (!) Совок и прокатиться по Штатам (!!), подышать чистым воздухом свободного мира, поглазеть на дворец Президента (США) и т.п.
2. Большая халява: Получить от мунитов обещанные на карманные расходы 100 или 200 долларов (!), с шиком их потратить и кой-чего привезти.
3. Немалая халява: Пользуясь "зеленым коридором" на таможне, провезти кой-чего туда, толкнуть и присовокупить выручку к... (см. 2).
4. Просто халява: Отточить за 10 дней свой английский до совершенства и завести себе знакомых среди американцев.
5. Почти халява: Получить на руки без особых хлопот синий или красный загранпаспорт (!), заплатив 52 руб. в АПН.
6. Мелкие халявы: Позвонить там друзьям и встретиться с ними, передать посылки, отправить почту, отъесться, попить буржуйского пивка в буржуйском самолете и т.п. Что касается интереса к идеям Муна, то похоже, студентам было все равно, какие идеи будут им проповедовать: христианские, мусульманские или коммунистические. Все затмила эйфория предстоящей поездки в Америку. Горячий интерес к этим идеям, впрочем, один раз пришлось проявить всем без исключения — на отборочном собеседовании с мунитами.

Чего хотели от сов. студентов муниты?

Как выяснилось, совсем другого. Однако, все по порядку. Прилетев в Америку, мы увидели толпу радостных, улыбающихся мунитов, которые заключили нас в свои объятия и уже не выпускали до самого отъезда. По расписанию, объявленному нам в Москве, мы должны были 2 дня осматривать Нью-Йорк. Но нам с радостными улыбками объявили, что так как мы прилетели позже (госдепартамент задержал выдачу виз), то время пребывания в Нью-Иорке сокращается на 1, а для некоторых, кто приехал в последней группе — на 2 дня. То есть отменяется. Но что поделаешь (первая "ласточка"!) — все поехали на автобусах к месту проведения конференции. По пути был осмотр Филадельфии и Принстона, но поделиться об этом впечатлениями я не могу, т.к. попал в самую последнюю группу, прилетевшую с опозданием на три дня. И нас быстро-быстро, с небольшими приключениями, перебросили на самолете из Нью-Йорка в Вашингтон, а оттуда — на машинах, подальше от соблазнов большого города, в маленькое местечко Hagerstown (ок. 150 км к северу от Вашингтона, в резиденцию мунитов — отель, принадлежащий CARP), — где и проходила конференция.

Все были разделены на группы по 10-12 человек, причем без учета пожеланий студентов и принадлежности, например, к одному факультету. Кроме того, расселение по номерам в гостиницах также проводилось по заранее составленному мунитами списку. Муниты объясняли эту свою прихоть тем, что они учли психологическую совместимость (анализируя фотографии и анкетные данные), и чтобы мы, общаясь друг с другом в группах, "приобрели себе новых истинных друзей". При этом оказалось, что общаться со своими старыми друзьями, попавшими в другие группы, было не очень желательно. Критерии "психологической совместимости", ради которой муниты перемешали всех студентов, для меня до сих пор остаются загадкой.

Каждой группой руководил "лидер" из мунитов, с двумя помощниками. Вся жизнь протекала по группам и под неусыпным руководством наших "группенфюреров", как единодушно начали мы их называть. По группам сидели в конференц-зале, в автобусе, за обеденным столом. Группенфюреры тщательно следили, чтобы "братья и сестры" — как нам было рекомендовано называть друг друга — выполняли весь распорядок дня: ходили на все заседания и дискуссии, не ходили бы к друг другу в гости по вечерам, не купались в бассейне после 22 часов и т.п.

Сразу оговорюсь: да, мы давали перед отъездом подписку, что во время этой поездки мы не будем: курить; пить спиртные напитки; вступать в половые связи; ходить в гости к американским друзьям и родственникам (чтобы не отвлекаться от конференции).

Пожалуйста! Но кто из нас предполагал, что муниты трактуют эти ограничения настолько идиотски? Если мы идем вечером в гости к своим друзьям поделиться впечатлениями за день, кто сказал, что мы обязательно предадимся пороку, начнем курить, выпивать и т.п.? Но муниты с тупой настойчивостью вламывались в номера, разгоняя студенческие сборища, патрулировали вокруг бассейна, нудно призывая уютно расположившихся в беседках студентов идти спать. Все это быстро стало напоминать смесь детского сада и пионерлагеря. И чего добились от нас муниты, так это жгучего желания напиться назло всем инструкциям.

Бесцеремонность группенфюреров по отношению к студентам часто достигала крайностей. Тебя могли вытащить вечером из сауны и приволочь на какую-нибудь сверхплановую дискуссию, выловить где-нибудь в супермаркете (благо городишко маленький, далеко не уйдешь), чтобы привести на лекцию, вытолкать пинками (но с улыбкой) из одного автобуса и так же затолкать в другой, в котором тебе положено находиться. В их правилах было подходить в самое неподходящее время и спрашивать: куда, с кем, зачем идешь (стоишь, звонишь), навязываться в сопровождающие на прогулке, в автобусе — чтобы поговорить о муновских идеях, узнать твое мнение о последней лекции и т.д. И очень трудно было избавиться от такой назойливости, так как все делалось с неизменной улыбкой, с заверениями в огромной (истинной) любви и дружбе.

Но не так-то просто заставить советского студента растаять от розовых соплей. И только слепой мог не увидеть, что муниты (многие — студенческого возраста) не такие простые ребята. Доброжелательные, гостеприимные, щедрые (бананами кормили каждый день, во как!) — только внешняя сторона. А реально — работал четкий, слаженный механизм, скрытый от посторонних. Создавалось впечатление, что каждый мунит в каждую секунду точно знает, где ему быть и что делать. Многие были "вооружены" рациями, постоянно переговаривались по ним, сновали туда-сюда ("мальчики" с рациями, дежурившие в машинах у отеля, в какой-то момент напомнили мне кадры из детективного фильма "Фаворит"). У нас все время было ощущение, что над нами какое-то всевидящее око, не оставляющее нас ни днем, ни ночью. Впечатление это усугублялось еще и тем, что муниты скрывали, что многие из них знают русский язык, — приходилось в разговорах между собой соблюдать осторожность.

Как я уже упоминал, от мунитов было чрезвычайно трудно избавиться, — на прогулке ли, в супермаркете, в коридоре отеля — они возникали как из-под земли и, обрадовавшись "случайной" встрече, быстро препровождали тебя куда положено — на лекцию, к своему группенфюреру или домой спать. Тех, кто успел уйти далеко в надежде "потеряться" в городке, вылавливали "радисты" на машинах, — максимум через пять минут ошарашенный нарушитель вежливо выгружался у отеля и водворялся в "гнездо".

Что касается экскурсий, то у меня создавалось впечатление, что муниты страшно не хотели отпускать нас "на волю" — гулять, осматривать окрестности, общаться с американцами, т.е. воспринимать страну как она есть. Мунитам, похоже, было приказано не выпускать нас из виду, "пасти" на прогулках, загонять при первом удобном случае в автобусы и возить в них большую часть времени, не давать нам подолгу разговаривать с местной публикой. А если и отпускать погулять, то подальше от "дома", в безлюдных местах или маленьких городках, — хочешь, не хочешь — вернешься в автобус.

Поразительное ощущение: в свободной стране мы чувствовали себя как за колючей проволокой. Нас как бы хотели убедить, что Америка — это прежде всего муновская "Церковь", а муниты — это настоящие, лучшие американцы.

Вообще-то "нормальных" американцев (родом из США) среди мунитов кот наплакал. А так — сбор со всего мира: из Ирландии, Австрии, Португалии, Австралии, Латинской Америки и, конечно, Кореи, а также Японии. Кстати, президент Американского отделения CARP — японец. Так вот, нормальные американцы относятся к Муну не так безоблачно, но об этом чуть позже.

Теперь о самой конференции, из-за которой весь сыр-бор. Она, естественно, целиком была посвящена муновскому учению. Но хочу сказать: духовное значение муновских "Принципов", истинная сущность его организации, — чрезвычайно сложный вопрос, и я здесь затрагивать его практически не буду.

Каждый из 5 дней конференции включал: 4-6 часов лекций утром и после обеда, дискуссии после лекций (по группам), вечерние симпозиумы, вечера отдыха, банкеты, а также прогулки по городу и экскурсии (о которых уже упоминалось).

Теперь о лекциях. Надо отдать должное лекторам-мунитам: они блестяще владеют лекторским искусством. В сочетании с прекрасным качеством слайдов лекции смотрелись очень привлекательно. Но вот содержание! Мы, конечно, все выросли в условиях недостатка информации и духовности и избытка коммунистической идеологии, и нам должен быть приятен любой другой взгляд на мир. Но такого идиотского, тупого, догматического и лживого подхода к истории, проблемам религии, духовности и морали я нигде не видел (даже у советских марксистов). Простите великодушно, но эти лекции были предназначены для людей, которые не только не знакомы с основами истории и христианского учения, но и не задумывались никогда ни о чем существенном. Только такие могли принять (или сделать вид, что приняли) муновские идеи и клюнуть на предложение вступить в CARP. Но даже они вряд ли поверили в маразматическую догму о мессианстве Муна.

Я помню, как во время этой лекции, когда лектор проникновенно и серьезно доказывал нам, что Корея — это исторически сложившийся центр цивилизации, что это особое место во Вселенной, в зале стали повсюду раздаваться смешки. А когда он поведал, что вот, в этом центре мира родился и вырос "преподобный" Мун, спаситель человечества и настоящий (не то что Христос) Мессия, в зале стал нарастать хохот — студенты просто не могли сдержаться.

И при этом группенфюреры тщательно следили, чтобы их подопечные не просто посещали все лекции и дискуссии, но внимательно слушали и не переговаривались, а конспектировали! Честно говоря, об этом мы не договаривались. Ну что ж — ко всему привычные советские студенты, потеряв к этим лекциям особый интерес, учились незаметно играть в морской бой. Теперь немаловажный вопрос: статус научной конференции предусматривает возможность свободного обсуждения всеми участниками любых выдвинутых на ней проблем. Ну так вот, мы реально не могли не только повлиять на содержание лекций, но и нормально обсуждать их, не говоря уже о том, чтобы предлагать свои идеи взамен муновских. От любого острого вопроса лекторы-муниты увертывались настолько ловко, что невозможно было придраться. Экстра-класс! Мне бы так...

Дискуссии же сводились к тому, что группенфюреры по второму разу вдалбливали нам то, что только что мы слышали на лекциях. Мы, конечно, поначалу активно пытались высказывать мнения, но любая попытка хоть как-то поколебать муновские догмы (просто с помощью логики и здравого смысла) наталкивалась на ватную стену. Группенфюреры слушали, кивали, улыбались, а потом... продолжали как ни в чем ни бывало, как будто ничего и не слышали.

"Студенческие симпозиумы" заключались в том, что с большой помпой под громкими вывесками (напр., "Задачи студентов в 90-х годах"), отобранные мунитами "докладчики" мямлили ничего не значащие фразы о мире, дружбе и, конечно, любви. А в зале зевал советский народ, иногда развлекаясь зрелищем принудительного привода отловленных где-то новых порций "участников конференции". Тут муниты сильно опростоволосились: ну откуда им, бедным, знать, что их "безобидные" мероприятия вызывают тошнотный рефлекс у советских студентов, в крови которых до сих пор бегают антитела против нудных, никому н нужных комсомольских собраний, помпезных митингов, фарисейских речей и кретинского руководства партийных функционеров.

Стоило ехать в такую даль, чтобы попасть во времена нашей комсомольской молодости!

Остается один вопрос — как мунитам удавалось так легко проворачивать свои поездки? Оформить 200 студентов в Америку за полтора месяца — в 1990 г. — это не шутка! Да несколько раз подряд! Уже было упомянуто о роли Агентства печати "Новости" в посредничестве по оформлению этих поездок. С нами в Америку ездило три сотрудника — гг. (тт.) Тагашов, Яковлев и бывший комсомольский функционер Женя Дробышев. Принадлежность к АПН совсем не мешала им, как догадывались многие, получать зарплату в другом, более могущественном ведомстве. Эти господа (товарищи) получили за поездку свои "командировочные" плюс по 200 долларов — подарок от мунитов. Были одарены — участием в поездке и долларовой подачкой — и сопровождавшие студентов преподаватели, деканы и зам.деканы. Оказывается, мунитам совсем не трудно было (и есть) взломать "границу на замке". Для этого нужна всего лишь "баксовая отмычка". То есть студентов старшие товарищи просто продали на Запад.