Юрий Солонин: «Путин — человек русской цели»

Юрий Никифорович, последние 13 лет многие говорят об идеологии Владимира Путина. Как Вы, историк консерватизма, оцениваете политическое мировоззрение нашего президента?

Когда Владимир Путин появился в Кремле, на Западе первым делом возник вопрос: Who is mr. Putin? Речь шла о целом комплексе личностных характеристик, но в первую очередь — тех идеологических основаниях, на которых новый президент будет выстраивать внешнюю и внутреннюю политику, а также экономику России. Надо сказать, что этот вопрос держался довольно долго, ведь несмотря на то, что уже первые шаги Путина продемонстрировали те ценности, которые он отстаивает в политике, оставалось много недосказанного. Но время постепенно прояснило многое, хотя и не все.

Конечно, недавние предвыборные статьи Путина можно было бы расценивать в качестве некого идеологического манифеста. Но в силу их прагматичности, четко определить путинскую идеологию по-прежнему сложно, а потому можно говорить лишь о достаточно стихийной жизненной позиции, которая лишь постепенно кристаллизовалась. Полагаю, что главные элементы личных воззрений Путина непосредственно связаны с его социальным происхождением, базируются на образовании и воспитании, усвоенными им в советское время, а также на основной профессии Владимира Владимировича. Эта позиция — служение России, причем не на словах, а на деле. Ведь когда Путин понял, что наша страна рассыпается, что политика предоставления целому ряду российских регионов непомерного суверенитета ведет ее к краху, он с ясностью и прямотой не только сформулировал эту опасность, но сразу же приступил к ее ликвидации, выстраивая твердую вертикаль исполнительной власти. Она оказалась спасительным средством, что бы теперь об этом не говорили сторонники импортируемой демократии.

Получается, что основа идеологии Владимира Путина — это «стихийное государственничество»?

Что он убежденный государственник — это точно. Но можно сказать и по-вашему. Вообще Владимира Владимировича нельзя назвать «творцом русской идеи», но вполне допустимо говорить о нем как о человеке, реализующем русскую цель, русское призвание. Эта цель состоит в том, чтобы максимально сохранять за Россией статус великой державы как ее исторического призвания и находить способ это подтверждать. В современном мире для этого есть только три основных фактора: экономика, государственное единство и военная мощь. С первой оказалось сложнее, она до сих пор серьезно буксует, но единство России восстановлено, более того, этот процесс продолжается в форме евразийской интеграции, да и в военно-технической области также наблюдаются значительные изменения к лучшему. И важно отметить, что к каждой из этих сфер Путин относится как человек, лично вовлеченный, с высокой долей ответственности, порой, быть может, даже чрезмерной, поскольку иные вопросы, в силу их инструментальности, наверняка можно решать и без вовлечения первого лица государства. Кстати, возможно, именно здесь и находится поле дальнейшего совершенствования государственного управления.

Вы много лет знакомы с президентом лично. Какие особенности его характера, на Ваш взгляд, наиболее важны для решения государственных задач?

Да, мы познакомились еще весной 1990 года, когда Владимир Путин вернулся на родину из ГДР, где проработал в течение пяти лет. Некоторое время он занимал должность помощника ректора ЛГУ профессора Станислава Меркурьева по международным вопросам, я же к тому времени уже был деканом философского факультета этого университета. После избрания Собчака мэром Санкт-Петербурга Владимир Владимирович занял одну из руководящих должностей в мэрии. Именно здесь он смог проявить себя в полной мере, и как раз к этому периоду относится наиболее активный период нашего с ним общения, из которого я для себя сделал несколько выводов.

В первую очередь, важно отметить путинское умение выслушать собеседника. Даже став президентом, принимая человека лично и приглашая его к разговору, он никогда не перебивает собеседника. Возможно, кто-то пытается этим злоупотреблять, но здесь проявляется второе качество Владимира Путина: самостоятельность в принятии решений, что бы ему не втолковывали. Именно этим он кардинально отличается от Бориса Ельцина, который всегда был очень подвержен чужому влиянию, хотя порой и пытался показать, «кто в доме хозяин».

Также стоит сказать и о необычайной работоспособности Владимира Владимировича. Ведь именно на нем вплоть до 1996 года — года ухода Собчака после поражения на выборах — держалась экономическая политика Санкт-Петербурга. Ну и, наконец, можно отметить видимо врожденное умение Владимира Владимировича общаться с народом. Он обо всем говорит со знанием дела, причем очень живым и образным языком. Отсюда многие афоризмы президента. Кое-кто находит некоторые из них грубоватыми, но они соответствуют народному вкусу. А что для государственного деятеля может быть важнее сохранения чувства живой, органичной связи с национальным духом? Именно здесь и ответ на вопрос о свойстве путинского консерватизма.

Сегодня многие российские чиновники позиционируют себя в качестве консерваторов. Но что в наследии консервативных мыслителей прошлого актуально для современной России?

Многие чиновники консервативны лишь в той мере, в какой обеспокоены сохранением своего положения. Взгляды консерваторов прошлого — практически не применимы в современных политических реалиях. Но консерватизм многолик. Важен его дух, который объединяет всех мыслителей этого направления. Когда мы апеллируем к нашей современности, то видим гигантские разрывы между прошлой жизнью и современностью. Но Путин ищет пути выхода, возрождает уверенность в будущем и доверие к исконным ценностям. И в этом тоже его консерватизм, не чуждый ожиданиям народа.

Полагаю, сегодня, в первую очередь, важно возродить ценность труда, созидания материального вклада поколения, чтобы люди научились жить и работать, не проживая себя в склоках сегодняшней суеты, но и осознавая необходимость оставить что-то после себя: дом, дерево, книгу... Именно это поможет вернуть людям веру в будущее, и именно в этом, а не в сохранении каких-либо отживших политических форм, находится суть консервативной идеи.