Известно, что творческое наследие Николая Васильевича Гоголя - это не только художественные сочинения, но и духовные: «Выбранные места из переписки с друзьями», «Размышления о Божественной литургии», «Правила», «Авторская исповедь» и душеполезные письма.
Правда, духовную прозу Гоголя понять непросто. К ее пониманию нужно идти, для этого от читателя требуется определенная внутренняя работа, труд души. Причем лучше сначала познакомиться с более простыми для понимания текстами - душеполезными письмами, чтобы потом понять более сложные - «Выбранные места...».
Но письма Гоголя интересны и сами по себе. В них можно увидеть и духовный путь самого писателя, и его жизненную философию, которую можно обозначить как «практическое христианство» (по выражению В.В. Зеньковского). Гоголь стремился практически, на деле воплощать христианские заповеди в жизнь и призывал к этому своих адресатов, среди которых были его друзья, родственники, знакомые. Он стремился сделать христианскую веру действенной, чтобы люди не только декларировали свои религиозные убеждения, но и жили по-христиански.
Сам Гоголь придавал большое значение своим душеполезным письмам. В «Завещании», опубликованном в книге «Выбранные места из переписки с друзьями», он написал: «Возлагаю... обязанность на друзей моих собрать все мои письма, писанные к кому-либо, начиная с конца 1844 года, и, сделавши из них строгий выбор только того, что может доставить какую-нибудь пользу душе, а всё прочее, служащее для пустого развлеченья, отвергнувши, издать отдельною книгою».[1]
Вот несколько отрывков из истории душеполезной переписки Гоголя с некоторыми из его многочисленных адресатов.
«Все сойдемся мы на одной дороге»
Из однокашников Гоголя по Нежинской гимназии Александр Семенович Данилевский был, наверное, самым задушевным его другом. Они были ровесниками, дружившими с семилетнего возраста, да еще к тому же соседями - имения их родителей находились рядом. После окончания гимназии они вместе приехали в Петербург. Потом пути их разошлись, но переписка между ними продолжалась до последних лет жизни Гоголя.
Хотя жизнь друзей складывалась по-разному и они иногда подолгу не виделись, но Гоголь неизменно с большим вниманием и участием относился к судьбе однокашника. Среди его поучительных писем, в которых затрагиваются духовные темы, есть несколько, адресованных Данилевскому. Гоголь писал ему в 1843 году:
«Внутреннею жизнью я понимаю ту жизнь, когда человек уже не живет своими впечатлениями, когда не идет отведывать уже известной ему жизни, но когда сквозь всё видит одну пристань и берег - Бога и во имя Его стремится и спешит употребить в дело данный Им же ему талант...
А внешняя жизнь само собою есть противоположность внутренной, когда человек под влиянием страстных увлечений влечется без борьбы потоками жизни, когда нет внутри его центра, на который опершись, мог бы он пересилить и самые страдания и горе жизни... Внешняя жизнь вне Бога, внутренняя жизнь в Боге...
Мы оба в одно время вступили на ту дорогу, по которой идут все люди. По обеим сторонам этой дороги много прекрасных видов, и ты и я, оба умели мы наслаждаться ими и чувствовать красоту их, но небесной милостью дано мне было в удел слышать раньше, что всё это еще не в силах совершенно удовлетворить человека, что вид по сторонам еще не цель и что дорога непременно должна вести куда-то. Ты более был склонен верить, что дорога эта дана нам просто для прекрасной прогулки. Я любовался видами с дороги, но не хотел для них собственно сворачивать с большого пути, чувствуя, что ждущее нас впереди должно быть и лучше и неизменней, иначе не было бы такой широкой и прекрасной дороги, и что неразумно предаваться всей душой земному и тому, что может изменить нам и дается на срок...
Обоих нас застали годы, когда человек уже не может тем увлекаться, чем увлекается юноша. И ты и я, мы охладели оба и почувствовали равно, что уже не удовлетворяют нас окрестные виды. Но тебя эти годы застали в окрестностях, меня всё на той же дороге. Ты очутился даже в неведении, в каком расстоянии находишься от этой дороги с непонятной пустотой в душе, с нежеланием идти вперед. Мое внутреннее зрение взамен того прояснивается более и более: я вижу понемногу яснее то, что вдали, бодрей продолжаю путь свой, и радостнее становится взор мой по мере того, как гляжу более вперед, и не променяю минут этой радости ни даже на юность, ни даже на свежесть первых впечатлений...
Я уверен, что мы встретимся вновь, и встреча эта будет радостней всяких встреч юности... Все сойдемся мы на одной дороге. Дорога эта слишком положена в основу нашей жизни, слишком широка и заметна для того, чтобы не попасть на нее. В конце дороги этой Бог; а Бог есть весь истина; а истина тем и глубока, что она всем равно понятна, и мудрейшему и младенцу».
Из писем, адресованных Данилевскому, видно, как внимательно Гоголь относился к его жизненным обстоятельствам, вникая в его проблемы. Гоголь стремился оказывать ему практическую помощь в различных делах, например, при поиске места службы. Но не менее ценными в его письмах были размышления о смысле жизни, которым он делился со своим другом. Есть в них то, что касается, наверное, каждого человека, в какие бы времена он ни жил и в какой бы должности ни находился. Вот что писал Гоголь в 1844 году, когда Данилевский поступил на новое место службы:
«Должность твоя недурна. Она может быть скучна, как может быть скучна всякая должность, если за нее мы возьмемся не так, как следует. Вопрос в том: для чего взята нами должность; если взята для себя, она будет скучна, если взята для других, вследствие загоревшегося в душе желания служить другому, а не себе, она не будет скучна.
Все наслажденья наши заключены в пожертвованиях. Счастие на земли начинается только тогда для человека, когда он, позабыв о себе, начинает жить для других, хотя мы вначале думаем совершенно тому противоположно, вследствие какого-то оптического обмана, который опрокидывает пред нами вверх ногами настоящий смысл. Только тоска да душевная пустота заставляет нас, наконец, ухватиться за ум и догадаться, что мы были в дураках. Почему, например, взявшись за должность, какова у тебя, не положить себе сделать на этом поприще, как бы оно мало ни было, сделать на нем сколько возможно более пользы?»
В 1848 году, опять же задумываясь о жизненном поприще своего друга, Гоголь пишет особенно проникновенные, основанные, видимо, на собственном горьком опыте слова:
«Покуда не примиримся мы с мыслью, что жизнь - горечь, а не наслажденье, что все мы здесь поденщики и плату получаем только там за ревностное исполнение своего дела, - до тех пор не обратится нам жизнь в наслажденье, и не почувствуем значенья слов: "Иго Мое благо и бремя Мое легко есть"».
«Всё обратится в добро»
Сергей Тимофеевич Аксаков был одним из самых сердечных друзей Гоголя и самых восторженных поклонников его творчества. Общение с Гоголем побудило его серьезно заняться собственным литературным творчеством. У Аксакова неизменно вызывало восхищение появление каждого нового художественного произведения Гоголя - от «Вечеров на хуторе близ Диканьки» до «Мертвых душ». Однако он с непониманием отнесся к «Выбранным местам из переписки с друзьями» и вообще к новому, религиозно-нравственному направлению, которое всё больше занимало мысли Гоголя и проявлялось в его сочинениях и письмах.
К постижению Гоголя как духовного писателя Аксаков шел долгим и трудным путем. Его прозрение в отношении роли Гоголя как проповедника и ревностного христианина произошло только после смерти Николая Васильевича. Тогда, по-видимому, и письма его, в которых встречаются глубокие размышления и поучительные советы, стали восприниматься Аксаковым по-другому - с пониманием их истинного смысла.
В 1842 году Гоголь писал Аксакову:
«Любовь душ - это вечная любовь. Тут нет утраты, нет разлуки, нет несчастий, нет смерти. Прекрасный образ, встреченный на земле, тут утверждается вечно; всё, что на земле умирает, то живет здесь вечно, то воскрешается ею, сей любовью, в ней же, в любви, и она бесконечна, как бесконечно небесное блаженство. <...>
Благоговение же к Промыслу! Это говорит вам вся глубина души моей. Помните, что в то время, когда мельче всего становится мир, когда пустее жизнь, в эгоизм и холод облекается всё, и никто не верит чудесам, - в то время именно может совершиться чудо, чудеснее всех чудес. Подобно как буря самая сильная настает только тогда, когда тише обыкновенного станет морская поверхность. Душа моя слышит грядущее блаженство и знает, что одного только стремления нашего к нему достаточно, чтобы всевышней милостью Бога оно ниспустилось в наши души. Итак, светлей и светлей да будут с каждым днем и минутой ваши мысли, и светлей всего да будет неотразимая вера ваша в Бога, и да не дерзнете вы опечалиться ничем, что безумно называет человек несчастием».
В 1844 году:
«Глядите твердо вперед и не смущайтесь тем, если в жизни вашей есть пустые и бездейственные годы. Отдохновенье нам нужно. Такие годы бывают в жизни всех людей, хотя бы они были самые святые. А если вы отыскиваете в себе какие-нибудь гадости, то этим следует не то, чтобы смущаться, а благодарить Бога за то, что они в нас есть. Не будь в нас этих гадостей, мы бы занеслись Бог знает как, и гордость наша заставила бы нас наделать множество гадостей, несравненно важнейших. Без них не было бы у вас и этого прекрасного смиренья, которое составляет первую красоту души».
В 1846 году:
«Принимайте покорно всё, что ни посылается нам, помышляя только о том, что это посылается Тем, Который нас создал и знает лучше, что нам нужно. <...> Всё обратится в добро. Не вследствие какой-либо системы говорю вам, но по опыту. Лучшее добро, какое ни добыл я, добыл из скорбных и трудных моих минут. И ни за какие сокровища не захотел бы я, чтобы не было в моей жизни скорбных и трудных состояний, от которых ныла вся душа, недоумевал ум помочь. Ради Самого Христа, не пропустите без вниманья этих слов моих».
[1] Письма Гоголя на религиозно-нравственную тему собраны в книге «Н.В. Гоголь. Из писем. "Что может доставить пользу душе"» (М, 2006. Второе издание - 2007).
Вставить в блог
«Всё обратится в добро» (о переписке Н.В. Гоголя).Ч.16 февраля 2009
|
Поддержите нас!
