О детях полуночи, море историй и других гранях творчества Салмана Рушди

   Салман Рушди - британский писатель индийского происхождения, публицист, возглавлял американский ПЕН-центр. Родился в Бомбее (ныне Мумбаи, штат Махараштра, Индия) в мусульманской семье. Получил блестящее образование: коммерческая школа в Бомбее, интернат Регби в Великобритании (Rugby School), Кингс-Колледж Кембриджского университета, где изучал историю и английскую литературу. Был женат четыре раза, два сына от разных браков. Постоянно живет в Великобритании и Нью-Йорке.

   Мировую известность Салману Рушди (первая его книга "Гримус", написанная в 1975 году, не была замечена критиками) принес роман "Дети полуночи" ("Midnight's Children", 1981г.). Книга получила "Букеровскую премию" (1981г.), а также дважды признавалась лучшим романом, завоевавшим эту награду ("Букер Букеров" в 1993 и 2008 году).

   Что за загадочная полночь, о которой идет речь в заголовке книги, и кто такие ее дети? Дети полуночи - это дети, родившиеся в судьбоносную полночь 15 августа 1947 года (кстати, сам Салман Рушди родился лишь немногим раньше - 19 июня 1947 года), когда Неру со стен Красного форта провозгласил независимость страны, и прежде единая Британская Индия была разделена по религиозному принципу на два независимых государства - Индию и Пакистан. Каждый из этих детей наделен у Рушди своим удивительным даром:  ослеплять красотой, входить в зеркала, умножать рыб, быть оборотнем, менять пол, наносить языком настоящие раны, есть металл, предсказывать будущее, летать выше птиц, исцелять раны, главный же герой Салем Синай (которого при рождении подменили родителям) мог читать в сердцах и мыслях людей. И каждого из детей полуночи страна и история его дара лишают (эпизод с насильственной стерилизацией в рамках государственной кампании).

   Мир "Детей полуночи" - это мир, пропитанный запахами (феноменальная обонятельная способность главного героя), - причем запахами не только вещественного мира, но запахами различных чувств. В этом мире вообще нет границ между реальным миром и миром ирреальным - этот мир весь как джунгли Сундарбана: не понятно, где явь, где сон. В этом мире почти каждого преследует свой призрак: преследует и разлагается на части, да и сам главный герой спешит рассказать свою историю до того, как раскрошится на «шестьсот тридцать миллионов частичек безымянной и, безусловно, беспамятной пыли».

   В этом мире уродство сочетается с красотой, нищета («жуткое чудище с сотнями, тысячами, миллионами голов») с богатством, низкое с высоким (жемчужина Индии Тадж-махал у Рушди -  мавзолей, «увековеченный на почтовых открытках и коробках шоколадных конфет; наружные коридоры его воняют мочой, стены покрыты граффити, а крики посетителей и гидов эхом отдаются под сводами, хотя всюду имеются надписи на трех языках с просьбой соблюдать тишину»). И самое интересное, что этот сумбур поразительнейшим образом дает почувствовать Индию - во всей ее контрастности, со всем ее пряным духом и восточным колоритом. «Наш Бомбей: он похож на руку, но на самом деле это - рот, всегда открытый, всегда голодный, заглатывающий пищу и таланты, что стекаются сюда со всей Индии. Чарующая пиявка, не производящая ничего, кроме фильмов, рубашек‑сафари, рыбы...»

   Мир детей полуночи слагается из заголовков газет, рекламных слоганов, манифестов, обрывков радиоэфира, песен. «Я рассказал вам правду, - повторяю я. - Правду памяти, ибо память - особая вещь. Она избирает, исключает, изменяет, преувеличивает, преуменьшает, восхваляет, а также принижает; в конце концов создает свою собственную реальность, разноречивую, но обычно связную версию событий; и ни один человек в здравом уме не доверяет чужой версии больше, чем своей».

   В этом мире воспоминания можно законсервировать в банках с маринадом, а чатни готовить, приправляя их чувством вины. Здесь старые девы вяжут племянникам одежду, отравляя ее желчью своей несостоятельности: «носили вначале распашонки, полные горечи, затем - комбинезончики, подбитые обидой; я вырос в белых шортах, накрахмаленных ревностью, а Мартышка щеголяла в прелестных цветастых платьицах, сшитых из нетускнеющей зависти Алии... не зная, что весь этот гардероб - одна большая паутина мести, мы жили припеваючи и одевались красиво». Здесь решения имеют уксусную крепость, голоса потрескивают, потому что десятки прожитых лет трутся друг о друга подле голосовых связок, а люди пахнут моральными устоями и будущим крахом также, как одеколоном. Здесь все значимо: и дырка в простыне (через которую осматривал свою пациентку доктор - дед главного героя, влюбляясь в эту разделенную на сегменты женщину), и серебряная плевательница с лазуритом, и синь кашмирских озер.

   В этом мире ничто не случайно - и судьба детей полуночи повторяет судьбу страны, которая сама у Рушди не более чем мечта или сон. Роман пропитан чудовищной болью раздела Индии - этого разреза по живому организму, выдиранию корней и разрушению связей. Индусы и мусульмане, разведенные историей по разные стороны баррикад, связанные кровным родством, родством любви и ненависти. С какой трогательностью Салман Рушди описывает Кашмир - тот Кашмир, берега озер которого еще не изуродовали военными лагерями и бронетехникой, и в котором путешественников, фотографировавших мосты,  еще не расстреливают, как шпионов, Кашмир, еще не ставший яблоком раздора для Индии и Пакистана.

   Рушди иногда сравнивают с Гюнтером Грассом и Гарсией Маркесом. Пожалуй, да - от первого в нем "бестыжое"  называние вещей своими именами, сюрреалистически- гротескный язык, политичность, от второго - мир, в котором стирается грань между реальным и ирреальным, семейная хроника, «Сто лет одиночества» по-индийски. Гремучая смесь мифа и фактов, магии и реальности. Мир гротеска и гипербол. Магический реализм. Читая «Детей полуночи», узнаешь «так много, слишком много историй, уйму жизней, событий, чудес, мест, слухов, такую густую смесь невероятного и приземленного».

   Еще раз хотелось бы отметить особенности языка Рушди. Он настолько живой и яркий, что появляется ощущение, что слова его произведений имеют свой запах, вкус, форму. Плюешься "перченными словечками", вдыхаешь ароматные, вертишь в руках абракадабры, мусолишь говорящие имена. И все это переливается богатством граней и смыслов. 

   В 1983 году вышел третий роман Рушди - "Стыд" ("Shame"). В книге автор фактически продолжает начатую индо-пакистанскую тему. В романе аллегорически изображен Пакистан после раздела Британской Индии: внутренние дрязги, политические интриги, нищета, убожество, кровь, пытки, казни, разруха, затаившиеся в людях монстры, жаждущие крови, - порождение загнанного в уголки подсознания стыда и злобы.

   В 1989 году увидел свет самый скандальный роман писателя "Сатанинские стихи" ("The Satanic Verses"). 14 февраля того же года духовный лидер Ирана аятолла Хомейни издал фетву, в которой книга была названа оскорбляющей принципы ислама, вызовом Корану и пророку, а ее автор приговорен к смертной казни. Та же участь должна была постигнуть всех, кто брался переводить, издавать или продавать роман (экстремистами был убит переводчик "Сатанинских стихов" на японский, ранены итальянский переводчик и норвежский издатель, у некоторых магазинов, продававших книгу, были взорваны бомбы или устроены поджоги). В ряде мусульманских стран прошли массовые демонстрации против книги Рушди. На русский язык официально опубликована только глава из романа (1990г.), полный русский перевод книги можно найти только в сети интернет (выложен в 2008г.).

   Фетва вынудила Салмана Рушди  долго скрываться и жить под охраной полиции (т.к. Хомейни умер, не отменив ее, она остается в силе). За его голову рядом экстремистских организаций обещана награда в несколько миллионов долларов. В марте 1989 года фетва привела к разрыву дипломатических отношений между Великобританией и Ираном (они были восстановлены только в сентябре 1998 года). В прошлом году Рушди был посвящен в рыцари Британской Империи "За служение литературе", что вызвало  новый всплеск недовольство среди радикально настроенных мусульман.

   Интересно, что в самый тяжелый период своей жизни Рушди пишет удивительно светлую сказку "Гарун и море историй" ("Haroun and the Sea of Stories", 1990). Действие происходит в печальном городке, где есть завод по производству печали: она упаковывается и рассылается по всему миру, а мир никак не может ею насытиться. В этом городе живет сказочник Рашид Халиф (Океан познаний, Шах Тарабар) - он так рассказывает свои истории, что даже священные коровы застывают на месте и слушают его, раскрыв рот, что уж говорить о простых обывателях, для получения голосов которых политики приглашают Рашида на свои предвыборные митинги. Только вот Шах Тарабар так увлекся сочинением своих историй, что не заметил, что жена его больше не поет: она становилась все пасмурнее и пасмурнее, а в один далеко не прекрасный день сбежала из дома с соседом с верхнего этажа. «Что толку в твоих историях, если все они - вранье?» - бросил тогда отцу страшную фразу единственный сын Гарун. «Гаруну хотелось забрать свои слова назад, вытащить их из отцовских ушей и снова запихнуть в собственный рот, что, конечно же, было невозможно. И ему очень скоро придется в этом раскаиваться, когда, при самых скандальных обстоятельствах, случится Нечто Немыслимое» - отец загрустит и лишится своего дивного дара рассказывать истории.

   Из дальнейшего повествования мы узнаем о путешествиях Гаруна по Великому Морю Историй, куда он отправился, чтобы убедить не отключать его отца от Крана поставки Повествовательной Воды. На Луне Кгани (буквально «История»), где это Море расположено, тем временем назревает война между жителями светлой стороны говорливыми гуппи («гуп» - сплетня) и народом чупвала («чупвала» - молчун»), обитателей темной стороны, загрязняющих Океан Историй. Повелевает страной Чуп («чуп» - молчание, тишина) страшный Хаттам-Шуд («хаттам-шуд» - полный конец, полностью завершенный) - заклятый враг всех Историй и даже самого Языка. Как и положено в сказке, финал ее счастливый: герои спасают Океан Историй, к Рашиду Халифу возвращается его красноречие, в печальном городе идет дождь, смывающий все печали, а мать возвращается в семью, и по дому снова разносится ее пение.

   Книгу Рушди называют самым удачным ответом «Гарри Поттеру», романом, показывающим, что говорящие шляпы и летающие метлы и рядом не лежат с настоящим волшебством. [1]

   В истоках  «Гаруна и море историй» - традиция волшебной сказки. Однако в ней «традиционное» волшебство, восточный колорит, отсылающий читателя к «Тысяче и одной ночи», сочетаются с мыслями о современной политике («Политикам не верил никто и никогда, не верили даже таким, которые лезли из кожи вон, притворяясь, будто говорят правду (Собственно, потому-то люди и догадывались, что им врут)»), бытовыми зарисовками («То, что происходило у билетного окошка, очередью назвать было нельзя - там проходило соревнование по борьбе, в котором каждый хотел быть первым, и поскольку у каждого в руках был цыпленок, ребенок или еще какая-нибудь увесистая вещица, в итоге получалась всеобщая свалка, над которой летали перья, игрушки и сорванные шляпы. Время от времени из этой кучи вылетал какой-нибудь одурелый человек в изодранной одежде и победоносно размахивал в воздухе клочком бумаги: своим билетом!»), психологическими замечаниями («В том-то и беда ваша, дорогие жители печального города: вы считаете, что реальность - это непременно что-то жалкое, скучное»), публицистическими высказываниями («... что толку давать людям Свободу Слова, <...> если потом оказывается, что они не могут ею пользоваться? И разве Слово - не самая великая сила из всех? А раз так, то разве не стоит пользоваться ею в полной мере?»), реалиями технического прогресса (на Кгани М2СДО - Машины, Слишком Сложные Для Описания делают возможными П2СДО - Процессы, Слишком Сложные Для Объяснения) и т.д. Это делает сказку не современной - нет, скорее, актуальной, но при этом очень классической. И как любая настоящая сказка она будет интересна не только детям, но и взрослым.

   Перу Салмана Рушди также принадлежат произведения: "Восток - Запад" («East, West, 1994), "Последний вздох мавра" ("The The Moor's Last Sigh", 1995), "Земля под ее ногами" ("Ground Beneath Her Feet", 1999), "Ярость" ("Fury", 2001), "Колдунья из Флоренции" ("The Enchantress Of Florence", 2004), "Клоун Шалимар" ("Shalimar the Clown", 2005), "Небрежные хозяева" ("Careless Masters", 2007) и "Параллельвиль" ("Parallelville", 2007) и другие.

   Многие книги Салмана Рушди уже переведены на русский язык, хотя, к сожалению, у нас автор по-прежнему остается больше известен как жертва мусульманского смертного приговора, а не как глубокий и многогранный писатель.  

[1] Книжное обозрение. Мария Мельникова. «Это вам не Хогвартс» - http://www.book-review.ru/news/news3789.html

Иллюстрация к аннотации:http://svetnoy.com/src/679/