Евангельская история для детей

«Евангельская история для детей» в очередной раз вышла в издательстве храма св. мц. Татианы при МГУ им. Ломоносова. Как мы представляем себе Новый Завет для взрослых? Как большую книгу с крупными славянскими буквами и непонятными сокращениями «под титлом», как карманное издание на папиросной бумаге? Детям адресованы крупноформатные издания с картинками. А тексты этих изданий многообразны, поскольку веками люди пересказывают Евангелие своим детям.

Книга Кучерской - очередная попытка говорить с детьми о Христе на понятном им языке. Здесь тщательно отобраны сюжеты от Рождества Богородицы до схождения Святого Духа на апостолов, пересказаны некоторые притчи. Ребенок знакомится с Иосифом Обручником, Марией и Марфой, мытарем Закхеем (правда, слово «мытарь» может остаться непонятным, если его не пояснят взрослые), с бедной вдовой, положившей в храмовую сокровищницу две лепты (и здесь лепта названа просто медной монеткой, поэтому недоумений не возникнет).

На вопрос о том, как по-православному воспитывать детей, писательница однажды ответила, что их нужно просто любить и учить любить то, что их окружает. А духовными книгами для детей можно считать все, что учат любви и добру.

Несомненно, Евангелие учит любви и добру - как две тысячи лет назад, так же и здесь и сейчас. Несомненно, это в полном смысле слова духовная книга. Естественно, что когда мы говорим о пересказе Евангельских сюжетов, мы обращаем внимание не на то, что совпадает с каноническим текстом, а на то, что автор пересказа выпустил и что привнес своего. Чаще всего те, кто готовил детские Библии, только сокращали и упрощали повествования, выделяя сюжет и опуская отвлеченные и мистические рассуждения, а также те места, где говорилось о вещах, непонятных ребенку по возрасту. Книга Майи Кучерской - достаточно самостоятельное художественное произведение, поскольку она не только сокращает, но и привносит детали собственного изобретения. А далее читатель может уже сам подумать о том, нравятся ли ему эти детали, а родители - о том, как их дети воспримут потом, после знакомства с пересказом, полное повествование о земной жизни Спасителя.

Например, в истории об исцелении расслабленного дело не кончается тем, что больной выздоровел и ушел домой, взяв свои носилки. Кучерская сообщает, что на следующий день он взял тележку с сырой глиной и инструменты и пошел в тот дом, где накануне его исцелил Иисус. Он целый день чинил там крышу. А когда Христос объясняет ученикам, что нужно делать больше того, о чем просят, Он велит отдать просящему рубашку еще и куртку, и шапку, и варежки. Механизм появления этих деталей вполне понятен: неважно, что апостолы не знали о существовании варежек, но значимо, что о нравственной необходимости отдать замерзшему человеку куртку и варежки будут знать дети. Именно понятные, полезные, теплые вязаные варежки, а не какую-то абстрактную «верхнюю одежду». Не менее очевидно, почему «птицы небесные», которые не сеют и не жнут, превратились в знакомых ребенку снегирей и синичек, хотя не так очевидно, почему вороны, о которых мы читаем у Евангелиста Луки (Лук.12:24), оказались несимпатичны автору. Соображениями экономии можно объяснить, что мотив прекрасной одежды, которую Господь дает полевым лилиям, был использован применительно к оперению красивых птиц. Среди прочего мы узнаем, что увидел прозревший человек (рыжую кошку на дереве), что делал из дерева Иосиф Обручник (в том числе деревянных лошадок, поэтому его любили дети), и что человек, лежавший у Овчей купели, мог в юности, пока был здоров, догнать оленя.

Поскольку рассуждать о Евангелии вообще - есть дело святых и священников, мы позволим себе еще немного поговорить о евангельском сюжете в литературе и - шире - вообще в искусстве. Ведь на самом деле традиция приближать восприятие Христа и событий Его земной жизни к привычным для людей реалиям была заложена не вчера. На картине Питера Брейгеля Старшего «Перепись в Вифлееме» дело происходит в заснеженном голландском поселке. На иконах, написанных православными китайцами японцами, у Христа и святых азиатский разрез глаз. На эфиопских или кенийских иконах можно увидеть чернокожую Богоматерь, а римляне изображаются с песьими головами. И русские иконописцы, изображая сцены распятия Христа, воинов, Его распинающих, писали в русских доспехах, а не в римских. В Ярославском соборе, например, фарисеи изображены в виде бояр, в меховых шубах и собольих шапках.

В православном соборе Браззавиля (Конго) есть чтимая чудотворная икона Богородицы «Мать Великого Кумбы» («Кумба» на ряде африканских языков - объединенное понятие Добра и Истины). На иконе чернокожая девушка в одежде незамужней первеницы короля племени банту (четыре алых пера в прическе и ожерелье из кабаньих клыков), с ребенком, держащим меховой веер (скипетр), на руках. Так что местный колорит - не ересь, а скорее признание переводимости Евангелия не только в словах, но и в образах. В Пасху мы поем ликующий тропарь на всех языках, какие знаем, но на всех языках он сложен из самых чистых и высоких слов. Иконы могут быть написаны на изобразительном языке, привычном любой нации (противоестественно только писать в сниженном стиле). Такие преображения Евангельских сюжетов в литературе и искусстве - еще и воспоминание о том, что эти события происходили не только в конкретном историческом времени - при Понтийстем Пилате, не только в конкретной стране - в древней Иудее, но и в Вечности; что каждое слово из этих повествований относится к нам сегодня ничуть не меньше, чем к современникам земного пути Спасителя.

Евангелие переводимо не только на эфиопский, но и на детский язык. Важно сделать это без слащавости. Кажется, у Майи Кучерской это получилось. Не менее важно, чтобы пересказ был прямо обращен к маленьким слушателям. Писательница иногда, подобно учителю воскресной школы, задает своим читателям «вопросы на повторение». После того, как Иисус говорит: «Если не будете чистыми и доверчивыми, как дети, Мой Отец не пустит вас в Царствие Небесное», а ученики недоумевают, Кто же Его Отец, а Кучерская обращается к детям: «А вы помните, Кто был Отцом Иисуса?»

Неравнодушие автора пересказа может заразить читателя, изобретательность в деталях может порадовать или покоробить, но не заметить того и другого нельзя. Кто-то может полагать, что текст Библии по определению не терпит добавлений, что все необходимое для спасения в нем уже есть. Кто-то может представить себе, что ребенок, познакомившись потом с каноническим текстом, почувствует себя обокраденным, не найдя в нем ни рассказа о починке разобранной крыши, ни рассуждений о том, что ослик во время Входа в Иерусалим принимал все почести на свой счет. Кому-то покажется недопустимым упрощением формулировка причин, по которым распяли Христа: «Иисус Христос был лучше всех на земле, но многие этого не понимали, потому что завидовали Ему. Ведь Его все любили, а их нет». Однако очевидно, что текст здесь не превращен ни в сказку, ни в комикс.

А что же картинки? Детская книжка без картинок и разговоров, как говорила еще незабвенная Алиса, - плохая книжка. Разговоров в Евангельских историях очень много. Есть и картинки, выполненные заслуженным художником РФ Владимиром Перцовым и Марией Шибаевой. Об их стилистике мы предоставим судить профессионалам, но даже неискушенным взглядом можно заметить, что они сюжетны и прямо иллюстрируют те события, рядом с рассказами о которых и размещаются на страницах книги. Дети могут сразу найти на картинке то, о чем только что прочитали или услышали. В отличие от текста, картинки почти не стилизуются под современность или русскую действительность. Варежки, упомянутые в рассказах, или снегири и синички не вдохновили художников. Зато на картинке, изображающей Благовещение, Отроковица Мария сидит за вполне русской прялкой. Кто знает, были ли такие же в те времена в Израиле?

Может, хотелось бы картинок более ярких, но тогда они что-то потеряли бы. Совершенно точно хотелось бы, чтобы детская книга была издана на более плотной бумаге. Так и представляется, как дети нечаянно рвут почти прозрачные страницы, а родители задают священнику недоуменный вопрос: что делать с напрочь испорченной священной книгой? Но сейчас, пока страницы не порваны, что делать - понятно: читать. Читать с детьми, читать детям.