Путь Сигрид Унсет к вере: подчинить себя воле Бога

В этом году впервые на русском языке вышла биография Сигрид Унсет, написанная Сигрун Слапгард — норвежской журналисткой. Книга называется «Королева слова»; ее презентация состоялась на выставке Non/fiction 3 декабря 2009 года. Основной темой презентации стали именно религиозные искания Сигрид Унсет, а вместе с этим — вопрос о том, возможна ли христианская художественная литература вообще.

Об этом рассуждали автор книги «Королева слова» Сигрун Слапгард, писательница и литературный критик Майя Кучерская, одна из переводчиков биографии Унсет — Катарина Мурадян.

Путь шаг за шагом

«Сигрид Унсет не любила, когда перед ней заискивали. Не жаловала она и сентиментальных восхвалений. Поэтому, будучи ее биографом, я чувствовала на себе ее критический и взыскующий истины взгляд, и старалась не подводить, — пишет Сигрун Слапгард в предисловии к книге «Королева слова». — Предлагаемая вниманию читателя версия событий опирается на данные источников. Я не стала строить догадок, которым не нашла никакого документального подтверждения». На презентации Сигрун сказала, что во время работы над биографией Унсет ей посчастливилось найти письма писательницы, где та рассказывала о своем пути к вере. Иначе эта тема могла в книге не прозвучать. Теперь же мы знаем, как Унсет оглядывалась на свои духовные поиски: «Я прошла долгий путь, и этот путь был шаг за шагом».

Сигрун рассказывает, что когда Унсет стала писать все более и более религиозные книги, ее часто спрашивали, не хотелось ли бы ей отказаться от написанного прежде. И писательница отвечала, что не отказалась бы ни от единого слова. «Ее искренность и правдолюбие распространялись не только на ее книги, но и на ее жизнь», — говорит Слапгард.

Унсет не видела прямой зависимости между своим творческим вдохновением и религиозностью. Земная любовь, жизнь женщины, семья — вот ее первые темы, которые впоследствии проходили через все ее творчество.

Путь писательницы к вере был непростым, и проходил он через долгую молитву. Биограф утверждает, что был период, когда Унсет преклоняла колена по пять раз в день, но ей с огромным трудом давалось главное: подчинить свою волю сильного человека, волю творца — воле Божией. «Самая невообразимая глупость, которую можно выдумать о христианстве, — что оно заставляет обратиться ко Христу под угрозой ада», — говорит сама Унсет в письмах. В «Аду» Данте, по мнению писательницы, люди просто остаются сами собой, без Христа. Угроза только в этом.

Сигрид Унсет в 1928 году

Христианская критика нацизма

Одной из своих находок биограф Унсет считает исследование отношения писательницы к фашизму и преследованию евреев. Еще до начала Второй Мировой войны Сигрид Унсет писала на норвежском и немецком языке статьи, направленные против Адольфа Гитлера. Она также состояла в переписке со многими еврейскими деятелями, которые подвергались гонениям. «В Норвегии эта сторона ее деятельности обойдена вниманием, и мы можем задать вопрос, почему», — говорит Сигрун Слапгард. По мнению биографа, дело в том, что критика нацизма имела у Унсет не политические, а христианские причины. Поэтому она не находила понимания в общественной среде послевоенного времени.

Желать отомстить или учиться прощать?

Во время Второй Мировой войны Унсет понесла личную потерю: в боях с гитлеровцами погиб ее старший сын, а потом от болезней умерла дочь. Это и послужило причиной того, что ее наполняла жажда мщения. «По-человечески ее можно понять. Но ее позиция была настолько жесткой, а призывы к мести настолько горячими, что она получала множество писем от своих читателей с вопросом, а не нужно ли и ей научиться прощать», — рассказывает Сигрун Слапгард. В ответ на эти письма Унсет только качала головой: «Прощать буду не я. Бог простит». Ее духовный отец наложил на нее епитимью, велев отправлять в Германию посылки с гуманитарной помощью. Она подчинилась, но категорически отказывалась подписывать эти посылки своим именем. Сигрун Слапгард отметила: «Здесь мы можем говорить о разрыве между декларируемыми принципами и поведением Унсет. Но, с другой стороны, здесь мы можем увидеть в великом писателе — человека».

По словам биографа, Унсет была необычной католичкой. Например, она смогла подчинить свою жизнь напряженному молитвенному режиму, но при этом часто ругалась бранными словами, вовсе не пытаясь сдержаться. Когда ее духовник однажды напомнил ей, что ангелы слышат ее крепкие выражения, она парировала: «Надеюсь, ангелы умеют стенографировать достаточно быстро». В этом дерзком ответе тоже виден живой человек.

Сигрид Унсет в рабочем кабинете

Нобелевская премия за описание средневековья

В период, когда Унсет придает своим крупнейшим произведениям черты гениальных духовных сочинений, свою религиозность она переносит на страницы книг, преображая ее в истину об освящении души, покоренной Богом. Хотя она и вдохновляется жанром саги — ведь она «выросла», по стопам отца, на сагах северного Средневековья, — как по структуре, так и по стилю и содержанию ее произведения пронизаны неиссякаемым символическим дыханием, словами, отражающими всю многосложность смысла жизни человека в вечности.

Эпический ритм и блеск жизни; викинги и легенды, научно-исторические исследования и языческие традиции скандинавских народов: вот уровни и перспективы, которые встретились в ней и в ее культуре с христианским учением.

Центральное произведение Унсет — историческая трилогия «Кристин, дочь Лавранса». Но исторический материал — только фон, на котором разыгрывается трагедия женской души. Типичным для эпохи является лишь сильное религиозное чувство, к которому автор примешивает мотив возмездия, проходящий через всю трилогию: божеские законы нельзя нарушать безнаказанно. За индивидуальное и свободное принятие решений человек платит колоссальной ответственностью. В финале трилогии героиня находит счастье и спокойствие в самопожертвовании.

В 1928 году Сигрид Унсет получила Нобелевскую литературную премию «за совершенное описание норвежского средневековья». Мотивировка награждения заканчивается такими словами: «Сигрид Унсет получает ее в самом расцвете своего гения: награда вручается поэту, творчество которого может иметь свои корни только в поистине великом и чрезвычайно собранном духе».

«Насколько это было в моих силах, я старалась открыть правду о ее личных победах и поражениях, но, как и все люди, Сигрид Унсет унесла свои загадки с собой», — пишет в предисловии к книге Сигрун Слапгард. Однако тайну пути писательницы к Богу она раскрыла настолько, насколько это вообще возможно для исследователя.

Что же такое христианская литература?

В последние годы достаточно часто звучит вопрос: существует ли и возможна ли православная художественная литература? На презентации книги «Королева слова» вопрос был несколько скорректирован: возможна ли христианская художественная литература?

Писатель и литературный критик Майя Кучерская — одна из тех, к чьему творчеству применяют определение «православное». Тем не менее она всегда поправляет: не «православная», а «христианская» литература, — потому что только о ее существовании можно говорить.

По мнению Майи Кучерской, в христианской книге не обязательно присутствие церковной темы. Герои могут не ходить в храм и не молиться в пределах текста, дело не в этом. «Дело в ощущении, которое остается от книги, — говорит Кучерская. — Христианская литература возможна. Это та литература, которая оставляет у читателя ощущение радости и любви. Это литература, которая прославляет жизнь в ее здоровых проявлениях, утверждает простые человеческие ценности».

На презентации Майю спросили, чувствует ли она связь с Унсет. Конечно, Кучерская сделала длинное отступление о разности масштабов и величия, но вскоре призналась: «Направления поисков Унсет мне чрезвычайно близки. Это такие простые женские направления — отношения с мужем, отношения с детьми». Именно эти темы старается разрабатывать сейчас та литература, которую можно назвать христианской. Здесь мало богословия — но, по мнению Кучерской, «это единственный способ говорить с нашим читателем, отвыкшим от богословских тем».

По мнению Майи Кучерской, Сигрид Унсет стала по-настоящему христианской писательницей: «Писателю, чтобы быть христианским, нужна предельная честность, — этому мы можем у Сигрид поучиться — и целомудрие, особенно в больных вопросах веры».