Много шума и — «чего»

Посмотрела: в «портфелио» оказались отсканированные карандашные эскизы, открытки в компьютерной графике. Все вполне прилично, но со специальным мужским юмором и набором тем: пивные бутылки, открывалки, русалки. Подумала, что если попросить человека создать иллюстрации к тексту и объяснить, что конкретно нужно, он, скорее, справится, чем наоборот. А еще мое женское жалостливое сердце не выдержало последней строчки в резюме - там, где указывалось место работы, было написано: «грузчик и повар полевой кухни на рынке».

Позвонила по указанному телефону. Ответил мне бодрый и громкий голос, веселый, энергичный. Он не стыковался с образом ироничного субтильного художника, побитого жизнью, который нарисовало воображение. Но это было не очень важно – кроме жалости мной двигало вполне здравое желание, чтобы в журнале, в котором я работала, были нормальные картинки.

Мы договорились о встрече у известного памятника революционеру-демократу — был май, и совсем не хотелось сидеть в душном офисе, и вообще, творческие встречи лучше проводить творчески. Мой визави был со мной полностью согласен.

Итак, в пять вечера после недавно прошедшего дождя мы с Сергеем познакомились. Он оказался огромного роста, плотного телосложения, близоруким и чересчур громко говорящим человеком. Из-за всего этого он надо мной словно нависал, и чувствовалось, может рухнуть. Потому что был под мухой. Не сильно, нет, но как-то очень явственно.

Творческая встреча получилась даже чересчур творческой. Чтобы не обижать человека, я все-таки дала ему текст статьи, объяснила, что нужно, мы договорились созвониться, когда он сам обдумает то, что прочитает. И как только, вежливо попрощавшись, я собралась сбежать (ибо не было никакой возможности сидеть на лавке и стараться перекричать, переговорить этого гигантского, пьяного, вполне счастливо и без работы себя чувствовавшего мужчину), как он увязался в провожатые. Подумала смиренно: «Ну ладно»…

Проводы затянулись. Идти с малознакомым человеком совсем молча глупо, верно? Вот я и старалась поддерживать беседу, но говорила о том, что интересно мне: о кино, театре и книгах. А Сергей  вдруг неожиданно начал вполне разумно и интересно отвечать. Хоть очень громко и очень много…

— Интересный человек твой Сергей, — сказала я, вернувшись на работу, своему коллеге, подсуропившему мне «портфелио».— Но, кажется, выпивает?

Коллега с грустью подтвердил эту догадку.

***

Прошла неделя. Я забыла о Сергее и стала искать нового художника. Но Сергей позвонил. Извинился за то, что был «несколько не в себе» в момент нашего знакомства и сказал, что у него есть наброски. Мне стало любопытно, и он пришел в офис – творческие встречи на скамейке себя не оправдали. Эскизы Сергея были чересчур смелыми, даже немножко сумасшедшими. Публиковать их было нельзя. Сергей не расстроился, обещал подумать еще. И пропал на все лето.

В сентябре зарядили дожди, и я, после того, как вымокла под одним из них, заболела ангиной. Со всем набором «прелестей»: с высокой температурой, чудовищной слабостью, налетами в горле. В один из таких температурных дней, когда ощущала себя летящей на мокром облаке, зазвонил мобильный. Это был Сергей.

— Привет, прости, что пропал, но я все сейчас объясню! Ты представляешь… — у меня не было сил сдерживать его громкую и быструю речь. Отодвинув от уха телефон, дождалась, пока динамик перестанет разрываться. В голове вдруг начала неотвязно крутиться только одна фраза: «Много шума из ничего, много шума из ничего, много шума из ничего»… После того, как Сергей замолчал, я осторожно сказала в трубку:

— Угу.

— Что «угу»? Мы сможем встретиться?

— Нет, не могу, болею, у меня высокая температура.

После моих еле слышных слов, он долго и громко извинялся. Потом окончил разговор, и… снова пропал.

Наступил ноябрь, уже подмораживало. Однажды вечером раздался звонок — номер показался смутно знакомым. Это был Сергей. На этот раз голос его был хоть и громким, но грустным. Человек был серьезен и трезв. Он просил прощения, что подвел меня весной, пропадал и все такое.

— Сегодня уезжаю. Надолго. Вернусь, расскажу тебе, если захочешь, где был и что делал.

Я очень удивилась такому предложению, но вежливо согласилась.

***

Под Новый год Сергей позвонил опять. Он вернулся. И хотел меня увидеть. Почему именно меня? Ответ на этот вопрос проще и сложнее, чем можно подумать.

Сергей два месяца провел в монастыре. В восстанавливающемся мужском монастыре, где не хватало рабочих рук. Его взяли туда трудником. И даже не хотели отпускать, когда он решил уехать – очень соскучился по матери и решил помириться с отцом, с которым не разговаривал больше десяти лет… 

Мы встретились в заснеженном пустом парке, неподалеку от того самого памятника. Там было тихо. Тих был и Сергей. У меня возникло ощущение, что я вижу перед собой совсем другого человека: у того, весеннего Сергея, было несколько голов и он ими всеми говорил одновременно, что-то пытаясь высказать, кого-то перекричать… А у зимнего Сергея была только одна голова, сильно обросшая и сверху, и снизу, но она была — одна. И говорила голова интересные и важные вещи — о себе, о Боге, о вере.

— Понимаешь, я ведь катился вниз. Даже хотел руки на себя наложить — так измучился. Пил каждый день. И звонил всем подряд, чтобы хоть кто-то меня послушал. Но меня никто не слушал — только ты, помнишь? А потом я вспомнил, как мы с тобой познакомились – ты тогда рассказывала про какой-то фильм о православном монастыре, и так хорошо рассказывала, что запомнилось. Вот и решил все бросить и уехать в монастырь – душу лечить… 

Сказать, что я удивилась — это ничего не сказать. Слушала? Да нет, Сергей, мне было так плохо, что слышалась тогда только одна фраза, да и то, моя собственная: «Много шума из ничего»… Когда он об этом узнал, начал весело смеяться.

Потом мы долго гуляли по парку, он рассказывал о жизни в монастыре, о том, что теперь собирается делать. Я пыталась по его просьбе объяснить ему, как правильно воспринимать Святую Троицу и зачем случилось грехопадение первых людей.  Говорили и еще о чем-то.

Мне было радостно видеть и слышать преображенного и спокойного человека. Трезвого и какого-то… склеенного, что ли. Человека, который сделал первый и самый трудный шаг к цельности. К Богу.

***

Сегодня утром у меня зазвонил телефон. Радостный Сергей. Уже несколько месяцев он работает менеджером по продажам.

— Представляешь, сейчас говорил с потенциальным клиентом, долго говорил. Приветливо, он тоже по-человечески ко мне отнесся. Договорились о встрече, и тут я ему вдруг сказал: «Спаси Господь!». А он мне так серьезно: «С Богом». Представляешь?..