Tweet |
Пятница, 9 марта 1973
"...С головой ушел в свою деятельность". А вот этого-то и не нужно. Полная невозможность в какой-то момент увидеть все в перспективе, отрешиться, не дать суете и мелочности съесть душу. И в сущности все та же гордыня (не гордость): все зависит от меня, все отнесено ко мне. Тогда "я" заполняет собой реальность, и начинается распад. Страшная ошибка современного человека: отождествление жизни с действием, мыслью и т. д. и уже почти полная неспособность жить, то есть ощущать, воспринимать, "жить" жизнь как безостановочный дар. Идти на вокзал под мелким, уже весенним дождем, видеть, ощущать, осознавать передвижение солнечного луча по стене - это не только "тоже" событие, это и есть сама реальность жизни. Не условие для действия и для мысли, не их безразличный фон, а то, в сущности, ради чего (чтобы оно было, ощущалось, "жилось") и стоит действовать и мыслить. И это так потому, что только в этом дает нам Себя ощутить и Бог, а не в действии и не в мысли…
…То же самое и в общении. Оно не в разговорах, обсуждениях. Чем глубже общение и радость от него, тем меньше зависит оно от слов. Наоборот, тогда почти боишься слов, они нарушат общение, прекратят радость.…Слова же должны вынашиваться не в разговорах (где они так часто - чеки без покрытия), а на глубине, вот в этом самом опыте tout est ailleurs, как, в сущности, свидетельство о нем. Тогда они звучат, сами становятся даром, таинством.
Пятница, 30 марта 1973
…Только когда записываешь, понимаешь, сколько в нашей жизни действительно пустого времени, сколько суеты, не заслуживающей никакого внимания, сколько неважного, съедающего, однако, не только время, но и душу. Все эти дни по вечерам - от усталости, может быть, или от внутреннего отвращения к тому, что нужно делать, от невозможности сесть за письменный стол - пассивное сидение у телевизии. Чувство: ""Плоть опечалена, и книги надоели…"
Понедельник, 2 апреля 1973
…Смиренное начало весны. Дождливое воскресенье. Тишина, пустота этих маленьких городков. Радость подспудной жизни всего того, что за делами, за активизмом, того, что сам субстрат жизни. И поздно вечером снова тьма, дождь, огни, освещенные окна… Если не чувствовать этого, что могут значить слова: "Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим…"? А это суть религии, и если ее нет, то начинается страшная подмена. Кто выдумал (а мы теперь в этом живем), что религия - это разрешение проблем, это - ответы… Это всегда - переход в другое измерение и, следовательно, не разрешение, а снятие проблем. Проблемы - тоже от диавола. Боже мой, как он набил своей пошлостью и суетой религию, и она сама стала "проблемой религии в современном мире", все слова, не имеющие ни малейшего отношения к субстрату жизни, к голым рядам яблонь под дождливым весенним небом, к страшной реальности души во всем этом.Четверг, 27 сентября 1973
…Иногда мне думается, что каждый человек призван сказать или сделать что-то одно, может быть, даже и маленькое - но подлинное и то, что только он призван сказать или сделать. Но жизнь так устроена, что его вмешивают во все, и тогда он теряет себя и свое и не исполняет своего призвания. Он должен все время делать вид, что он действительно все понимает, все может и обо всем имеет что сказать. И все становится поддельным, фальшивым, показным...
…Суть христианства мне всегда, с детства, представлялась в том, что оно не разрешает проблемы, а снимает их, переводит человека в тот план, где их нет. В том же плане, в котором они есть, они потому и есть, что они неразрешимы. Поэтому христианство есть всегда проповедь - то есть явление того, другого, высшего плана, самой реальности, а не объяснение ее…Вторник, 12 октября 1976
…Начало "ложной религии" - неумение радоваться, вернее - отказ от радости. Между тем радость потому так абсолютно важна, что она есть несомненный плод ощущения Божьего присутствия. Нельзя знать, что Бог есть, и не радоваться. И только по отношению к ней - правильны, подлинны, плодотворны и страх Божий, и раскаяние, и смирение. Вне этой радости - они легко становятся "демоническими", извращением на глубине самого религиозного опыта. Религия страха. Религия псевдосмирения. Религия вины: все это соблазны, все это "прелесть". Но до чего же она сильна не только в мире, но и внутри Церкви… И почему-то у "религиозных" людей радость всегда под подозрением. Первое, главное, источник всего: "Да возрадуется душа моя о Господе…" Страх греха не спасает от греха. Радость о Господе спасает.
Чувство вины, морализм не "освобождают" от мира и его соблазнов. Радость - основа свободы, в которой мы призваны "стоять". Где, как, когда извратилась, замутилась эта "тональность" христианства или, лучше сказать, где, как и почему стали христиане "глохнуть" к ней?..Вторник 7 ноября 1978
…Служил утреню. После вчерашнего дня в солнечном одиночестве Park Ave., после вдумывания, вживания в "благодарение" особенно чувствовал сегодня именно благодарственный характер нашего богослужения.
Среда, 10 сентября 1980
…Простой вопрос о простом земном, человеческом счастье. О радости, преодолевающей страх смерти. О жизни, к которой призвал нас Бог. О том, для чего - "о чем" - сияет солнце, для чего и о чем - эти наши лабельские горизонты, эти мягкие горы, покрытые лесом, это огромное небо, этот блеск лучей...
Понедельник, 23 ноября 1981…Сама панихида была очень торжественной. Митрополит с двумя епископами, тридцать священников, семинарский хор, полная народу огромная готическая chapel, "мощное пение" и т. д. Из тридцати священников дай Бог пять прочли хоть несколько строчек Флоровского. И вся служба как будто никакого отношения к нему не имеет, вся выросла из каких-то мелких амбиций, желания покрасоваться не где-либо, а в самом Принстоне! И все расходятся очень довольные, как после удачного спектакля... После службы был какой-то прием, но мы уехали.
Знаю, что ворчу. Знаю, что это во мне самом - тьма, которой я поддался и которая не дает видеть хорошего, положительного, пробиться сквозь всю эту ужасающую дешевку. Но, увы, есть и она.
Великая Пятница, 16 апреля 1982
…Простые вопросы:
Чего хочет от нас Бог?
Чтобы мы Его любили, чтобы приняли Его как источник, смысл и цель жизни: "душа души Моей и Царь..."
Как "можно" полюбить Бога, где locus этой любви?
В Его самораскрытии, самооткровении нам в мире и в жизни.
Вершина и полнота этого самооткровения - Христос.
Все - "отнесено" к Нему. Для этого воплощение, вхождение в мир природы, времени, истории.
Следовательно, любовь к Богу - Христос.
Радость о Нем.
Любовь к Нему.
"Отнесение" всего к Нему.
Собирание всего в Нем.
Жизнь Им, узнаванием Его во всем Духом Святым.
Церковь: возможность и дар этой любви и жизни.
Аминь.
"…За окнами удивительный вид на Нью-Йорк… вода, небоскребы. И солнце, каждый день солнце. Кругом любовь и волнения. Только что, после причастия, ушел о. М. "Идеже празднующих глас непрестанный и видящих Твоего лица доброту неизреченную". No comments. Вера, надежда, любовь".
Tweet |
Вставить в блог
«Нет, не я вам печаль причинил…»24 февраля 2008
|
Поддержите нас!
И уж конечно смешно судить о человеке, Пастыре по одной вырванной из контекста цитате. Как мы, православные, любим вешать ярлыки. "Я Шмемана не читала, но считаю...". Когда же мы начнём освобождаться от этого совкового наследия - "батюшка, благословите шоколадку съесть", квартиру продать, книжку прочитать...
мне не хочется ввязываться в дисскусию по данному вопросу. Скажу только, что в моей душе нет отклика на труды А.Шмемана. Не книжное, а натуральное я почему-то чувствую в трудах других великих Святых...
В наш век много литературы, в которой не просто разобраться духовно слабому человеку, нужно чтобы кто-то иногда подсказал окончательно и правильно.
Спасибо, о. Максиму.
Всё, работать надо :)
Обязательно постараюсь найти и прочитать эти дневники.
Спасибо.
С уважением,
Светлана Завьялова.
Как правильно, выразился прот.Максим Козлов, Брр...
При всей интересности прочтения этой книги (и попутных сожалениях о том, что было из нее выкинуто руками наследников страха ради иудейска) стало только еще яснее, как Шмеман мне бесконечно далек и, если честно, антипатичен. Постоянное нытье, абсолютное нечувствие красоты и логики устава, сведение всех литургических переживаний только к радости (и ерническое отталкивание от остальных, прежде всего, от покаяния и сокрушения), неприятие исторического христианства с бытом, благочестием, Традицией, какая-то патологическая нелюбовь к монашеству (объездив полмира, ни разу не побывать на Афоне!),свтоотеческому богословию и аскетике ( ни одной книги ни одного святого за весь дневник, зато сколько светской макулатуры!), вечное тяготение своими священническими обязанностями (почитайте. что и как он пишет об исповеди) и любовь ко времени, когда он от них свободен (будь то на любимой канадской даче, будь то в бесконечных разъездах), невидение исторического пути России и значения Русской Церкви. Характерна динамика отношений с Солженицыным.
Бррр! И, конечно, острота ума, едкость характеристик, многие верные портреты, как же без этого.
Не Иоанн Сан-Францисский, прямо скажем. И если это сравнение некорректно, даже не Флоровский или Мейендорф с их органическим чувством церковности и любовью к отцам. Но написанное не означает, что я советую книгу не читать. Весьма познавательно, особенно для интересующихся темой, как первоисточник по евлогианско-американской церковной истории.
Собственно, по прочтении Шмемана становится понятнее, почему т.н. Американская Автокефальная Церковь в собственном смысле никогда не стала Американской Поместной Церковью.
С людьми подобного умонастроения она и не могла ей стать.
Чтобы почувствовать разницу две цитаты ( благодарю друга иерея за идею ):
прот. Александр Шмеман:
" Сегодня - по старому стилю праздник Казанской иконы Божией Матери: тридцать лет со дня моего посвящения в диаконы на rue Daru митрополитом Владимиром. Теперь все это помню как в тумане, отрывками. Помню, что накануне был в каком-токаменном отчаянии, так что со всенощной уехали домой до конца. Ни молитвы, ни радости, ничего, действительно пустота. Посвящение было в рабочий день, в церкви не слишком много было народу. Самой Литургии, себя на ней совсем не помню: знаю, что вокруг престола меня водил о. Тихомиров, что служили с митрополитом о. Н.Сахаров, о.Киприан, о.Савва. Помню только, что до хиротонии стоял в углу, за столами со священническими облачениями, и снова был в каком-то внутреннем отчуждении. Чувство такое, что что-то случалось, происходило со мною, но в чем "я" оставался пассивным. Хиротонии не помню совсем..."
архимандрит Павел Груздев:
"...Федоровский кафедральный собор, где рукопологали отца Павла был полон народу. Пришли многие, кто знал Павла Груздева еще по Мологе...
"Вся церковь плакала, - вспоминает отец Павел,- из нищеты...ой! Арестант ведь. Не мог и я удержаться, плакал..."
"Помоги мне, Господи, поприще и путь священства без порока прейти. Иерей Павел Груздев."- записал батюшка в своем дневнике в этот знаменательный день."