Как читать Книгу природы, чтобы увидеть лик ее Автора?

Создатель дал роду человеческому две книги.

В одной показал Свое величие, в другой — Свою волю.

Первая — видимый этот мир, Им созданный. Вторая книга — Священное Писание.

 М.В. Ломоносов

Этими мудрыми словами основателя нашего университета мы предваряем публикацию фрагментов из книги «Как читать книгу природы», подготовленную к печати автором этих строк. Ее цель — на очень ярких и наглядных примерах научно обосновать истинность библейской картины мира.

Более того, мы дерзнем заявить, что сам Чарльз Дарвин, являющийся вне всякого сомнения выдающимся ученым, узнав о фактах, накопленных наукой за 150 с лишним лет после выхода в свет «Происхождения видов», отказался бы от эволюционной теории, поскольку по словам другого нашего выдающегося соотечественника — академика Павлова: «факты — воздух для ученого».

Именно такого осознанного отношения и ждем мы от своих читателей, вниманию которых предлагаем три отрывка из нашей рукописи.

Считаем уместным перед изложением нашей точки зрения еще раз повторить: цель автора — не доказательство новой собственной теории. Его единственное намерение — подтвердить фактами истинность библейской картины мира.

«Говорящая» красота

Назвать самое красивое творение — невыполнимая задача, поскольку хотя эстетические категории красоты и уродства, как и добра и зла, — понятия абсолютные, определение степени привлекательности того или иного предмета во многом определяется личными представлениями эксперта. Простейшая иллюстрация этого тезиса — выборы самой красивой красавицы или самого великого футболиста: субъективный взгляд в этих случаях даже у самых беспристрастных экспертов решает очень многое. Поэтому из всех прекрасных созданий мы выбрали только тех, в которых в духе рыцарских романов красота непременно сочетается с силой и благородством. Поэтому за «бортом» оставлены такие достойные претенденты, как бабочки, коралловые рыбы, цветы, колибри и т.п.

Гепард

Этот зверь настолько красив и своеобразен, что выделяется в отдельное подсемейство, как немыслимая помесь заклятых врагов кошки и собаки! По внешнему облику и строению тела он напомингает длинноногую собаку, чем кошку, ибо создан исключительно для быстрого бега.

«Когти его не настолько способны втягиваться, как у кошки[1]… По сравнению с кошкой… имеет более твердую поступь и большую быстроту бега. Если он ускорит бег, то становится похожим на собаку; когда он делает большие прыжки, то это сходство еще усиливается. Он не только может сделать несколько ловких скачков, как кошки, но и способен… гнаться за добычей… Но все же недостаточно вынослив в беге: хорошая лошадь вскоре его перегоняет[2]».

Все в его облике настолько уникально, что нельзя не подумать об искуснейшем Скульпторе. Он носит в себе черты двух извечных врагов — собаки и кошки. Его устройство и происхождение неразрешимая загадка. Неужели же была некогда кошко-собака, давшая начало гепарду, и впоследствии разделившаяся в ходе эволюции надвое? Или однажды вдруг так удачно скрестились неизвестный вид собаки с таким же неизвестным видом кошки и произвели не только дали плодовитое потомство, что противоречит законам генетики, но и случайным образом всякий раз в череде поколений (ведь нужна пара) становились все лучше и лучше.

И почему это «дитя ветра» непременно охотится (лишь одна из его десяти попыток успешна) только за самыми быстроногими антилопами? Почему он не следует принципу экономии энергии, и не гоняется за пасущимися рядом тихоходами? Творец ограничивает его, проявляя заботу об антилопах!

При внимательном изучении «книги природы» нельзя не заметить, что существует определенная закономерность: например, поедатели падали — гиены, шакалы, грифы — отвратительны; «вольные охотники» — соколы, орлы и львы — красивы. Случайны ли красота одних и безобразие других? Вот как описывает встречу с кречетом, одной из самых красивых птиц мира, известный фотохудожник В.К.Орлов: «Более часа провел я в ожидании, не зная, прилетит ли птица… и вот уже белый кречет застыл на гнезде, стремительно и неожиданно… А до чего красива! Грудь и штаны белые, по спине редкие черные пестрины и по черному перу на конце крыльев. Тут я наконец-то понял, отчего царям хотелось иметь такую птицу, держать ее на руке, с нею красоваться да не позволять того же другим, даже самым ближайшим боярам[3]».

Почему безразличный к вопросам нравственности «естественный отбор» одних наделил благородным обликом, а других — отталкивающей внешностью? Тем, кто утверждает, что красота и уродство относительны, мы ответим, что для гербов избирают орлов, львов и оленей, но не крыс, бегемотов и тараканов! Такие наглядные примеры благородства и мерзости всегда и везде подразумевают намерение создающего! Всякому непредвзятому исследователю в этих примерах открывается Воля Творца миров — превосходящего всякий человеческий Разум Мудреца и Художника..

Среди птиц трудно отдать пальму первенства. Кроме кречета на это место претендуют лебеди, колибри и райские птицы. У каждого из нас есть свои привязанности, и кроме соколов мне очень нравятся лебеди, особенно черный. Автор в этом отношении не одинок. Лебедям уделено много места в песнях, легендах и мифах всех народов. Разве может кого-то оставить равнодушным следующее описание?

«Тело его очень вытянуто в длину; шея по сравнению с телом еще более длинная, чем у лебедя-шипуна; голова маленькая и изящная… Радужина ярко-красного цвета… клюв ярко-карминно-красного цвета… Плавающий черный лебедь очень украшает воды, но все свое великолепие он обнаруживает лишь тогда, когда летит высоко в воздухе и когда при этом видны его ослепительно белые маховые перья, представляющие резкий контраст с остальным оперением. <В полете > они обмениваются частыми призывными криками, которые на далеком расстоянии производят впечатление звона. В тихие лунные ночи они летают от одного <водоема> к другому и при этом, к истинной радости наблюдателя, непрестанно перекликаются[4]».

Родина этих изумительных созданий — Австралия и Тасмания. Интересно как эволюционисты решают вопрос о происхождении черных лебедей. Кто от кого произошел: белый почернел или черный стал альбиносом? Если верно первое, то каким образом черный оказался так далеко и почему так красиво почернел именно в Австралии? Абсурдность и непригодность эволюционной теории применительно к происхождению красоты в природе на этом примере особенно наглядна даже человеку несведущему в тонкостях генетики.

В заключение наших рассуждений мы хотим особенно отметить, что «Книга Природы» при правильном прочтении — лучший учебник, ибо показывает нам Волю Творца. В рассмотренных выше примерах мы можем видеть: существуют два вида красоты. Есть красота функциональная: она воплощена в гепарде и кречете: один создан для бега, а другой для изумительного полета. На них можно увидеть подтверждение истины, распространенной среди авиаконструкторов, что полететь может только красивый самолет.

Красота же черного лебедя совершенно не утилитарна! Никто и никогда не скажет, почему Творец поселил белого лебедя в Старом Свете, а черного — на Юге Тихого океана. Он несказанно красив и ласкает наш взор, как и взор своего Создателя. Разве надо иногда требовать большего от произведения искусства? Нельзя же уподобляться нигилистам и искать во всем непосредственную пользу.

Птичьи трели

Кто не заслушивался пением соловья? В жизни автора был один удивительный случай, показывающий «волшебную силу искусства». В центре Москвы, на Малой Никитской улице во дворе бывшей городской усадьбы Долгоруких-Бобринских мое внимание вдруг привлекли изумительные соловьиные трели. Не показалось ли мне? Я решил удостовериться, так ли это на самом деле и увидел, что сладкие для слуха звуки доносятся из глубины сиреневого куста. Кстати, пение соловья признается самым красивым во всех культурах, что свидетельствует, представления о красоте у разных народов очень схожи, что свидетельствует о врожденности «эстетического чувства». В этом Чарльз Дарвин оказался прав, однако ошибочно приписывал этот феномен произвольно введенному им понятию «половой отбор», во-первых; во-вторых, полагая, что врожденность эта присутствует у животных и исключительно у самок. Все это очень умозрительно и мы не будем продолжать полемику, поскольку это не входит в задачу данного исследования.

Задумаемся над другим вопросом. У любой музыки есть автор или композитор. Сочинение любого музыкального произведения, тем более великого, требует сочетания высочайшего дара, вдохновения и труда. У соловья все эти качества, судя по его пению, присутствуют с рождения. Мог ли отбор выступить создать такого композитора и певца одновременно? Разве можно случайным образом научиться творить? Можно лии представить, что случайно бросая на холст краски можно создать Троицу Рублева или с закрытыми глазами бренча по клавишам написать великую симфонию? Кто Тот, кто дал невзрачной птице дар песнопения, как не Творец миров!

Величайший Художник, или тайна прекрасного

Имеет смысл посвятить отдельную главу красоте живой природы, несмотря на приведенные выше отдельные примеры.

Чтобы ответить на эти вопросы, попытаемся, прежде всего, объяснить красоту форм в природе. Создатель эволюционной теории задался этим непростым вопросом. Один из основополагающих принципов его теории — все свойства организмов имеют или имели (в таком случае их называют атавистическими) приспособительное (то есть полезное для адаптации к определённой среде) значение; все они — и виды животных и растений, и изменения в них, как утверждают эволюционисты, возникают случайно и затем сохраняются или исчезают в ходе «естественного отбора». Причём сохраняются только те, которые повышают шансы в «борьбе за существование», которая у эволюционистов очень напоминает конкуренцию «независимых» игроков на «свободном» рынке, но это уже тема для другого рассказа.

Однако легко заметить, что есть признаки — например, яркая брачная окраска некоторых самцов, — наоборот, привлекающие хищников и тем самым увеличивающие вероятность гибели. А как появились украшения, не несущие никакой полезной функции: рога, длинные перья, пышные султаны и хвосты и т.п.? Надо отдать должное Чарльзу Дарвину: он сам ясно осознавал, что подобное великолепие никак не объяснимо «естественным отбором». Чтобы разрешить это противоречие и сохранить стройность теории, им было введено понятие «полового отбора». Суть его идеи в том, что самки обладают «врожденным эстетическим чувством», которое побуждает их выбирать самого яркого и красивого самца: таким образом, «самые совершенные особи» имеют больше возможностей передать свои гены по наследству.

Странно, что до сих пор никто не заметил в подобных рассуждениях глубокое противоречие: ведь не все самцы красивы; среди них много и просто уродливых и даже безобразных! Посему же в одном случае, у самок было «врожденное эстетическое чувство», а в других отсутствовало?!

Трудно понять и другое: почему до сих пор никто не заметил в рассуждениях ученого грубую логическую ошибку: он объясняет одно неизвестное (красоту) через другое неизвестное: никто еще не доказал и никогда не докажет, что у самок есть «врожденное эстетическое чувство»! Но кроме логики, есть и удивительные наглядные факты, которые при непредвзятом рассмотрении убеждают в ложности эволюционной картины мира именно с позиции науки. Остановимся только на самых красноречивых из них.

Радиолярия

Радиолярии — одноклеточные существа, имеющие наружный минеральный скелет удивительной красоты. У них нет глаз, размножаются они бесполым способом — делением, и у них нет ни самцов, ни самок.

Следовательно, никакого приспособительного значения красота их «панцырей» иметь не может и, поэтому, не могла возникнуть ни в результате «естественного», ни путем «полового» отборов. Но если эта красота «не нужна» радиоляриям, то каково её назначение и происхождение?

Одним из главных аргументов эволюционистов — красота райских птиц: эти бесподобные создания живут на Молуккских островах и в Новой Гвинее. Контраст между невзрачными «дамами» и щеголяющими в изысканных нарядах «кавалерами» здесь, наверное, наиболее заметен. Однако последние наблюдения известного биолога Д.Эттенборо в полевых условиях показали, что «брачные танцы» многих самцов происходят в утренних сумерках, т.е. тогда, когда разглядеть красоту их нарядов весьма затруднительно!

Наконец, нельзя не восхититься ритуальными брачными танцами, например, венценосных журавлей! Могли ли возникнуть, во-первых, такие согласованные и изящные движения случайно? Причем, если следовать логике эволюционистов, эти танцы не могли возникнуть сразу и в том виде, в каком мы наблюдаем их сейчас. Но в таком случае, почему отбор сохранил «безумцев», тративших энергию на бесполезные упражнения? И почему самкам взбрело в голову высоко оценить нескладные и угловатые движения?

А как объяснить, что в природе мы видим воплощение классического эстетического принципа: красота и нравственность неразделимы?! Почему вдруг так случилось, что многие падальщики — безобразны: например, гиены, грифы, стервятники и т.п.?

Если отказаться от лукавого мудрствования, то в книге природы ясно и отчетливо видна «кисть» Величайшего Художника.