Горе от ума? Или от сердца? (Эпизод 1)

Всех нас в школьные годы учили читать «Горе от ума» в идейно-социальном ключе. Конфликт старого и нового поколений, западничество и славянофильство, цели и образцы общественного служения (или прислуживания) и жизни в свете... Одинокий и никем в пьесе не понятый Чацкий, идеалы которого, однако, незримо поддерживают внесценические персонажи: князь Федор, двоюродный брат Скалозуба, - и внелитературные герои: Чаадаев (которого за его высказывания тоже ведь объявили сумасшедшим), декабристы... И не столь распространенное противоположное мнение: а может, не так уж Чацкий и безупречен как герой-идеолог? Не пародия ли на него Репетилов? И нет ли какой-то горькой правды в этой пародии?

Однако все эти прочтения лежат в одной плоскости - социально-философской.

Идеологическую борьбу персонажей должен увенчать традиционный для мировой литературы приз - любовь прекрасной дамы. Но, напряженно следя за словесными турнирами, мастерски аранжированными талантливым драматургом, читатель может упустить из внимания, что приз-то - не изящно декорированный кубок. Софья - живой человек. И на самом деле именно она, она одна, противостоит всем остальным персонажам пьесы - не по своему отношению к свету или Западу, а по эмоционально-нравственным ориентирам.

Фамусов и его духовная копия Молчалин - рабы света, общественного мнения и общественного успеха (в виде чинов, славы или денег), ради которого они готовы поступиться многим. Впрочем, даже поступаться-то нечем - они живут этими ценностями, и никакого конфликта в их душе нет. Ну разве что остается потребность в некоторых чувственных наслаждениях, которые в глазах света не прибавят им почета, и посему они пытаются удовлетворить свое желание тайно, без огласки. Интересно, что даже объект влечения Фамусова и Молчалина один и тот же - служанка Лизанька. При этом они не колеблясь прикрывают свое фривольное поведение враньем - ведь Фамусов должен выглядеть респектабельным и морально безупречным отцом («Свободен, вдов, себе я господин.../Монашеским известен поведеньем!»), а Молчалин - преданным влюбленным дочери своего начальника. Конфликта между внутренним и внешним нет у них и в этом случае - нужно лишь скрыть свое поведение от посторонних глаз (как метко выразилась Лизанька, «грех не беда, молва нехороша»). Шкала их ценностей выглядит очень просто: плохо и недопустимо то, что вредит «карьерному росту», а все то, что ему способствует или хотя бы не мешает (и при этом очень приятно), - допустимо и, следовательно, хорошо.

Скалозуб, которому так симпатизирует Фамусов, этот взгляд на мир вполне разделяет - его интересует только военная служба и в ней главным образом чины и ордена («Мне только бы досталось в генералы»). Но поскольку он человек военный, то и способы завоевания успеха у него другие: он не может уронить свою честь и, как знаменитый дядя Фамусова, специально строить из себя шута, чтобы заслужить милость сильных мира сего, или, как Молчалин, угождать на всякий случай всем подряд: «Начальнику, с кем буду я служить,/Слуге его, который чистит платья,/Швейцару, дворнику, для избежанья зла,/Собаке дворника, чтоб ласкова была». Но, вполне в духе Фамусова и Молчалина, Скалозуб, например, искренне радуется, когда кого-то из соратников, т. е. потенциальных конкурентов за награды, убивают во время сражения: «Довольно счастлив я в товарищах моих,/Вакансии как раз открыты;/То старших выключат иных,/Другие, смотришь, перебиты».

Примитивно и неглубоко? Ну, в общем, да. Но позиция Чацкого на поверку оказывается немногим лучше. Судя по страстным монологам, цель его жизни - разбить идолы «общественного мнения» и «успеха». Однако эта цель сама обращается в идола - и ни на что другое в сердце его не остается места. В отличие от «рабов света» Чацкий, во-первых, искренен и не двуличен, во-вторых, подчеркнуто независим от общественного мнения. Впрочем, последнее по ходу пьесы оказывается лишь иллюзией: Чацкий, в своем яростном запале высмеивая и разя словом всех окружающих его людей, готов прослыть бунтарем, смутьяном, вольнодумцем, он рвется на баррикады и жаждет пострадать за правду, но... он не может вынести, когда его делают смешным. Когда Чацкий слышит сплетню о своем сумасшествии, он уязвлен и оскорблен злобой и неблагодарностью света («Не смех, а явно злость... И для иных как будто торжество,/Другие будто сострадают.../О! Если б кто в людей проник:/Что хуже в них? Душа или язык?.. И вот та родина...»). Он даже не задумывается о том, что, вообще-то, против него обратилось его же собственное оружие - язвительное высмеивание других людей.

Умный Чацкий, как верно заметила Софья, на самом-то деле не умен, потому что он готов обличать, оценивать, лишать иллюзий и выводить на чистую воду всех и каждого, кроме самого себя («Да! Грозный взгляд, и резкий тон,/И этих в вас особенностей бездна;/А над собой гроза куда не бесполезна»). Себя он считает во всем правым (что отмечают и другие герои пьесы, например княгиня: «Послушать, так его мизинец/Умнее всех»), критику в свой адрес он отвергает мгновенно и бескомпромиссно, каждый раз находя себе оправдание: «По крайней мере, не надутый», «Я странен; а не странен кто ж?» и т. п. Более того, Чацкий уверен, что имеет право судить других - и судит людей направо и налево, причем оценки его жестки и убийственно ироничны, они действительно выглядят как приговор, ставящий на человеке крест.

Сам Чацкий, говоря о своей любви к Софье, бросает фразу, которой пытается охарактеризовать свое душевное смятение: «Ум с сердцем не в ладу». На самом деле этой формулировкой объемлется нравственная трагедия всей его личности: его ум культивирует самомнение, гордость и не дополняется состраданием к людям, и потому он может лишь разрушать, но не созидать, он бесплоден. И любовный крах, который потерпел Чацкий в пьесе, - это действительно символ: его сердце лишено любви.

Софья видит нравственную пустоту Чацкого - и именно поэтому она выбирает не его. У Чацкого, как она неоднократно отмечает, нет доброты («Случалось ли, чтобы, смеясь? Или в печали?/Ошибкою? Добро о ком-нибудь сказали?») - у Молчалина, как ей кажется, доброта есть («Молчалин за других себя забыть готов»; «При батюшке три года служит,/Тот часто без толку сердит,/А он безмолвием его обезоружит,/От доброты души простит»). Она судит по поведению Молчалина: он может успокоить разволновавшуюся старушку, сказав ей несколько приятных вещей, посвятить свое время нуждающимся в этом людям, хотя с ними довольно скучно, он никого не высмеивает, не взвивается в ответ на критику и т. п. Это поведение полностью противоположно поступкам Чацкого, Молчалин заботится о людях, старается сделать им приятное - в этом Софья права. Она ошибается лишь в мотивах его поведения - но и эта ошибка удивительно характеризует саму Софью. Она ищет не внешнего успеха, как отец, не внутреннего превосходства, как Чацкий, - Софья ищет душевной чистоты и доброты. Ей кажется, что она нашла их в Молчалине - и потому она готова пожертвовать положением в обществе ради верности своему возлюбленному и своим идеалам, в нем воплощенным («Что мне молва? Кто хочет, так и судит»; «Готовая  была в окошко к вам прыгнуть./Да что мне до кого? До них? До всей вселенны?/Смешно? - пусть шутят их; досадно? - пусть бранят»).

Показателен финал пьесы. Софья узнает правду о нравственных устремлениях своего возлюбленного, Чацкий, в свою очередь, - о выборе Софьи не в его пользу, а Фамусов - о том, что его дочь, несмотря на столь образцового отца, все-таки имеет любовную связь. Далее каждый из четырех персонажей демонстрирует свое подлинное лицо. Молчалин ради того, чтобы сохранить свое положение в доме, унижается перед нелюбимой Софьей и ползает у нее в ногах. Фамусов приходит в отчаяние от мысли, как среагирует на всю эту историю свет. Обе эти реакции были предсказуемы и особого интереса не вызывают. Не так с Чацким и Софьей.

Продолжение следует...