Переводы Писания: один, два или много?

Однако тут нас подстерегают некоторые сложности. Какое издание Библии (будь то электронное или печатное) является в настоящее время официальным, стандартным, рекомендованным священноначалием? Внятного ответа на этот вопрос нет. Синодальный перевод, новозаветной части которого уже полтораста лет, разнится от издания к изданию, но нам нигде не найти списка разночтений - в лучшем случае описываются общие принципы проведенной правки. Конечно, если речь не идет об официальном документе, какие-то варианты вполне допустимы, тем более что различия между изданиями синодального перевода вряд ли могут быть существенными. И всё же ситуация представляется не вполне нормальной.

Еще одна проблема. Если мы цитируем Новый Завет, то тут всё достаточно просто: и на церковнославянский, и на русский новозаветные книги переводились с греческого. Но с Ветхим Заветом, как известно, ситуация сложнее: синодальный перевод на русский язык выполнен с масоретского текста - поздней редакции оригинала, а Септуагинта - древний перевод Танаха на греческий - переведена лишь на церковнославянский. (Переводы Юнгерова малодоступны и в отрыве от авторских комментариев вряд ли могут использоваться, а главное - не являются общепринятыми и официально рекомендованными.) Вместе с тем различия между двумя редакциями Ветхого Завета довольно существенны. Так, первая половина стиха Быт 4:7, где Бог обращается к Каину, в синодальном переводе выглядит следующим образом: И сказал (Бог): если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? В церковнославянском же переводе читаем вот что: Еда аще право принесл еси, право же не разделил еси, не согрешил ли еси? Как видим, Септуагинта (и вслед за ней церковнославянский перевод) показывает, почему Бог «не призрел» на жертву Каина, из масоретского же текста (и общедоступного, в отличие от церковнославянского, русского синодального перевода) это остается неясным. Здесь нет возможности и необходимости обсуждать, какое чтение является исконным. Важнее другое: разночтения подобного рода нельзя игнорировать. Но если мы хотим последовательно цитировать Писание по-русски (что фактически является нормой в последние десятилетия), то оказываемся в сложном, а подчас - безвыходном положении.

Приведем пример. Составители и редакторы замечательной серии «Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков» в предисловии к первому выпуску ветхозаветной части подробно говорят о масоретском тексте и Септуагинте, отдавая, в соответствии с целями и задачами издания, безусловное предпочтение переводу семидесяти толковников: большинство отцов пользовались именно Сепутагинтой. Но вот мы открываем сам библейский комментарий в его русской версии - и обнаруживаем в качестве комментируемого текста синодальный перевод. Абсурд! Решением могло бы стать цитирование Писания по-церковнославянски, но здесь во весь рост встает проблема элементарной понятности текста.

Поскольку каждый из двух текстов - масоретский и Септуагинта - по-своему уникальны, необходимы и притом несводимы друг к другу, приходится признать, что нам нужны два перевода Ветхого Завета на русский язык. Та эклектика, которую мы обнаруживаем в синодальном переводе, в новом библейском переводе (а об этом переводе говорят всё чаще) невозможна.

Есть и еще одна проблема, с которой приходится сталкиваться при цитировании Писания. Иногда, пусть нечасто, возникает необходимость привести по-русски фрагмент служебного Евангелия, Апостола или какую-либо паремию. Оказывается, что синодальный перевод для это совершенно непригоден. Хотя в некоторых изданиях Библии и размечены границы зачал, однако инципиты, содержащиеся в служебных Евангелии и Апостоле, здесь отсутствуют. А ведь эти инципиты отнюдь не сводятся к «во время оно» или «братие» (хотя и это порой оказывается важным). Так, например, если мы заглянем в официальный церковный календарь, желая узнать, какое евангельское чтение положено на литургии в праздник Воздвижения Креста Господня, мы увидим такое указание: Ин., 60 зач., XIX, 6-11, 13-20, 25-28, 30-35. У многих дома есть Евангелие не только по-русски, но и по-церковнославянски. Для чистоты эксперимента открываем церковнославянское (но не служебное) Евангелие на шестом стихе девятнадцатой главы и читаем: Егда же видеша Его архиерее и слуги, возопиша, глаголюще: распни, распни Его. Глагола им Пилат: поимите Его вы и распните, аз бо не обретаю в Нем вины. А вот что мы слышим в храме: Во время оно совет сотвориша архиерее и старцы на Иисуса, яко да убиют Его. И приведоша Его к Пилату, глаголюще: возми, возми, распни Его. Глагола им Пилат: поимите Его вы и распните, аз бо не обретаю в Нем вины. Согласитесь, общего не так много, как хотелось бы. А если мы продолжим сопоставление, то обнаружим, что граница между тем, что читается на праздник Воздвижения, и тем, что пропускается, проходит иногда внутри стиха. Таким образом, задача смонтировать текст праздничного чтения, основываясь на издании церковнославянского Евангелия, предназначенном для домашнего чтения, оказывается невыполнимой. А о том, чтобы привести этот фрагмент по-русски, используя синодальный перевод, нечего и мечтать.

Что же касается паремий, то во многих случаях они имеют весьма отдаленное отношение к тем главам Ветхого Завета, откуда они (вроде бы) заимствованы. Различия носят не только орфографический или морфологический, но и лексический, и текстуальный характер. Приведем один - быть может, не самый показательный, но достаточно яркий пример. В Третьей книге Царств описывается первая встреча пророка Илии и Елиссея; последний в это время пахал на волах. Библия достаточно подробно описывает, как именно он пахал: сей оряше двенадесятьма супругома волов пред ним, и той сам по двоюнадесяти супруг (3 Цар 19:19). В третьей же паремии на Ильин день (Бысть во дни оны, обрете Илия Елиссея .<...> и прейде по суху) мы видим даже не цитату из этого стиха, а краткое описание ситуации: той ораше волами. Можно привести и более экзотические случаи.

Таким образом, налицо следующие проблемы:

1) отсутствует перевод служебной версии Писания - Евангелия, Апостола, паремий, а также Псалтири;

2) отсутствует перевод Септуагинты на русский язык (существующий же синодальный перевод, помимо прочих общеизвестных недостатков, страдает эклектичностью: в основе - масоретский текст, но ряд чтений дан по Септуагинте);

3) отсутствует официальная версия даже общеупотребительного синодального перевода.

Думается, перечисленные проблемы должны быть непременно учтены при подготовке нового перевода Священного Писания на русский язык. Похоже на то, что нам нужен не один, а два или три библейских перевода. Так и хочется сказать: пусть будет больше переводов, хороших и разных. Но речь как раз идет не о том, чтобы делать разные переводы одного текста (хотя и это тоже важно): нет, нам нужно хотя бы по одному переводу разных библейских текстов. Задача эта, возможно, не такая уж и неподъемная. Главное - осознать ее значимость.