Священник Игорь Фомин: Задача прихода - показать, что такое Церковь

Священник Игорь Фомин

- Отец Игорь, что такое христианская община в современном мире?  

- Собрание во Христе Иисусе. В первую очередь - большой семье, в которой воспитываются терпение, смирение и кротость. Главная задача общины - собирание людей вокруг пастыря, который ведет их ко Христу. Сколько духовенства, столько и путей.  Это и молитва, которая  образуется внутри общины, и социальная деятельность.  

- Что касается собирания людей,  сейчас можно услышать, что стоит задача привлекать в храмы молодежь...

- Что значит «стоит задача»? Можно поставить задачу в духовном плане: ты должен стать святым. А если человек не хочет? Я считаю, что перед священником не задачу нужно ставить, а раскрывать глаза, как это лучше сделать. Великолепный пример - как организует социальную работу владыка Пантелеимон (Шатов). Он не просто говорит, что надо окормлять больницы, а приглашает и рассказывает, как это сделать. Когда говорят конкретно, ты определяешься, готов или не готов.

Так же и с молодежью. Надо собирать духовенство и рассказывать, как это делается. Где молодежь ходит - там нечего ставить задачу. Кто-то может целые стадионы собрать, мы - 10 человек, и этого тоже достаточно.

У нас вокруг одного батюшки собирается молодежь, изучают устав, догматику, ездят по монастырям, общаются в среде, которая приятна их сердцу. Батюшка неординарно к ним подходит: могут пойти в кафе и пообщаться на духовные темы несколько часов. В кафе - потому что у нас нет помещения и даже на лавочке посидеть не выйдешь - лавочек нет. Но общение идет, общение есть. Конечно, для любого храма нужно помещение. Но это далеко не все. Должны быть горящие сердцем пастыри.

- Что еще есть в Вашей общине?

- Социальная работа - прихожане ездят в детский дом, организуем праздники для других приходов, выбираемся в поездки. Причем паломничество - это не только поклонение святыне. Конечно, мы готовимся, едем в какой-то монастырь, кто-то из наших составляет экскурсию, рассказывает... И при этом как замечательно выйти на какой-нибудь полянке, сложить весь провиант, который привезли, вместе - кто-то винегрет, кто-то соленья - все это вкусить и обсудить какие-то проблемы. Вот так пообщаться, вместе пожарить сосиски - это тоже очень важно. 

- Вне храма Вы общаетесь с прихожанами?

- Да. У нас есть взаимопомощь, мы делим радости, помогаем в скорбях, ходим друг к другу в гости, ухаживаем друг за другом в больнице или в болезнях.

Но вообще наш приход своеобразен.  

Храм расположен там, где общину в полном смысле создать очень тяжело. У нас очень много «прохожан», которые могут один раз заглянуть ради интереса - и все. И если мы сможем сделать так, что происходящее их «зацепит» - в богослужении, в молитвах, в манерах тех, кто стоит за свечным ящиком - это отразится на жизни других общин, в которые наши случайные «гости» могут потом пойти искать смысл жизни.

А так у нас есть все проявления общинной жизни. Помимо социальной работы есть, например, общество многодетных семей. Может быть, в других храмах больше детей, но общество (кстати, региональное) существует именно при нашем соборе.

Есть молитвенная жизнь среди прихожан - когда группа людей читает Ветхий и Новый Завет по определенному правилу. Это интересный опыт молитвы друг за друга.

Так что общиной мы можем называться, но сосредоточиться полностью на делах прихода невозможно.

- Но это нигде не возможно!

- Но в других храмах все-таки не столько «случайных» людей. А у нас человек между поездами зашел посмотреть Красную площадь - и заодно заглянул в храм, потому что было открыто. Или кто-то приехал в мавзолей и зашел в храм погреться. Один раз, в начале 90-х, вообще пришли активисты коммунистической партии и попросили пустить их сделать перекличку в храме, потому что шел дождь.

- Пустили?

- Да.

Бывает, приходят мусульмане и говорят, что почитают Марию и великого пророка Ису. Казалось бы, это должно вызвать негодование. Но мы понимаем, что если один раз проявить внимание и заботу в делах веры, потом это может откликнуться перерождением. Зайдет среди мусульман спор о нас, какие мы нехорошие, а этот человек скажет: «Да я их видел, они не такие».  Так что особенность нашего собора - в том, что он миссионерский.

- Это мешает?

- Ни в коем случае! Но накладывает определенный отпечаток. Здесь и правила мягче. Приходится «не замечать» многого, за что к глубоко воцерковленным людям надо было бы применить строгость.  Нас иногда называют «либералами», но все это только от того, что мы стоим «на первой полосе».

- Часто люди не просто заходят, а пытаются пообщаться?

- Бывают разные случаи. Например, перед празднованием в честь Казанской иконы празднуют странный праздник Хэллоуин. Часто после празднования люди заходят к нам, в костюмах, подвыпившие... Особенно если 31 октября, как в этом году, приходится на воскресенье.

Как-то зашли 10 молодых людей, разодетых, с разноцветными волосами. Половина из них встали на исповедь со смешками, трое смогли пообщаться с батюшкой, один ушел со слезами.

Я считаю, это уже достижение: не зря выслушали. Если ушел со слезами, что-то переосмысливая, значит, зернышко в сердечко попало. Главное - чтобы проросло.

- Иностранцы тоже интересуются?

- Как правило, они хотят сфотографироваться на фоне богослужения или со священником.

- Вы к этому спокойно относитесь?

- Не вижу ничего плохого. Это тоже форма проповеди.

Были, конечно,  интересные случаи. Помню одного француза, эмигранта. Он родился во Франции, был крещеным католиком, но в костел не ходил и с детства любил Россию. Изучил историю, язык и в 60 лет устроился в турагентство, чтобы возить сюда туристов. В один из приездов пришел к нам и сказал, что хочет принять православие.

Я дал ему требник на церковнославянском, по которому он должен был прочитать отречение от латинской ереси. На следующий день он пришел с красными глазами: всю ночь не спал, разбирался с церковнославянским. Разобрался, принял крещение.  Это было очень трогательно - такое отношение к вере предков.

- А о чем туристы спрашивают чаще всего?

- Иностранцы, как правило, редко о чем-то спрашивают. Жизнь у них сытая, размеренная. А так - задашь вопрос, придется что-то пересматривать, менять...

А наши люди, как правило, приходят с кучей проблем. У нас же как? Если плохо - то в храм, если хорошо - то в магазин. А вопросы - такие, на которые современный мир остро реагирует: сердечные дела, измены, семейные раздоры, проблема отцов и детей.

Матери приходят молиться о детях, которые пьют или принимают наркотики.  Приходят родители, которые потеряли единственного ребенка.

- Какие проблемы самые важные?

- Не буду оригинален - семейные. Потому что взаимоотношения в семье определяют многое и в жизни, и в наших отношениях со Христом.

- А как быть, если человек, начав воцерковляться, отделяется от семьи? То есть когда он «родными» начинает считать прихожан храма, а от нецерковных родственников отгораживается?

- Когда буквально воспринимает слова Христа из 14-й главы Евангелия от Луки: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником»?

Надо помнить, что община нужна,  чтобы человек воспитывался правильно относиться к окружающим, чтобы все Евангелие звучало в его сердце одновременно. Община серьезно помогает. Но надо иметь в виду, что взаимоотношения с ближними, родственниками неотъемлемы на пути ко Христу. Без пьющего родственника до Христа не дойти, без препятствий со стороны близких - тоже.

- А в чем корень такого стремления отделиться? Что поискать в своей душе, если такая ситуация возникает?

- Недостаток любви. Когда человек любит, он любит всех одинаково, без лицеприятия и лицемерия. Любящий не говорит, что  батюшку с голубыми глазами любит больше, а пьянчужку которая собирает милостыню на паперти - меньше. Потому что по мере приближения ко Христу люди приближаются друг к другу.

Вообще, православная аскетика говорит, что если у человека есть желание убежать в деревню, затворить в келье, уйти в  монастырь - это гордость. Если от кого-то хочешь обособиться - это неправильный путь. Такие желания все рано будут возникать, но с этим мы должны бороться.

- А что такое община для Вас?

- Вторая жизнь. Первая - во Христе и в семье. Это как две заповеди, которые невозможно разделить - любовь к Богу и любовь к ближнему. Одна без другой не работает.

- Почему люди уходят из общины?

- У нас нередка ситуация, когда человек впервые попадает к нам - а потом начинает ходить в другой храм. Потом приходит, берет

благословение: «А я у Вас 10 лет назад первый раз исповедовался, Вы меня крестили!». Я его уже и не помню, но все равно приятно.

Есть те, кто долго ходил в наш приход и потом ушел, потому что у нас все очень мягко, а человеку нужен рост, подвиг, более строгое молитвенное правило. Может, ему действительно нужно - но жалко человека.

Но я не знаю людей,  которые бы ушли из Церкви.

Приходят люди и говорят, что хотят «раскреститься». Объясняешь, что чина «раскрещивания» нет. Хочешь противоборствовать - не ходи в храм.  Так нет же, им нужно официально... Начинаешь беседовать. Если  человек немножечко тебя услышит, то оставит глупую идею. Кто-то просто разворачивается и уходит.

- А если приходят в Церковь, чего ищут?

- Спокойствия, решения проблем. Но на самом деле ищут себя. Каждая душа - христианка. Подобное тянется к подобному. Подспудно человек чувствует, что его место здесь, в Церкви. И задача прихода -  раскрыть это его чувство, показать, что такое Церковь и как жить ее жизнью.

Фото Юлии Линде.