Христианский взгляд на советский период истории России

Алексей Варламов

Советский период 1920-х-1980-х годов с гражданской войной, нэпом, социальным геноцидом, гонением на Церковь, войной Великой Отечественной, и дальнейшим движением нашей страны с ее достижениями и провалами был настолько разным и насыщенным, что говорить о чем-то едином невозможно. Советское для меня синоним трагического (вот почему я ненавижу слово «совок»), а трагическое не может быть одномерным и плоским. Оно подразумевает глубину падения и высоту восхождения, трусость и благородство, подлость и мужество, поражение и победу. Это было время невероятного напряжения всех сил нашего народа, и хотя видимая цель его - построение коммунизма - была химерой, и страшно подумать, какую цену мы за нее заплатили, кто знает, каковы были другие, невидимые, ведомые одному Богу замыслы и уроки. Наша история в ее метафизическом измерении обречена быть тайной, загадкой. Согласиться с довольно устойчивым мнением, что Россия двадцатый век проиграла - я внутренне не могу. Другое дело, что мы вышли из этого века страшно обессиленными, обескровленными, с огромными человеческими потерями и сегодня переживаем период тяжкого восстановления. Что осталось от советского в сегодняшней жизни? Полагаю, что доброго почти ничего, а злого очень много: система образования на наших глазах преступно разрушена, бескорыстие и идеализм осмеяны, лицемерие позднего советского времени сменилось открытым цинизмом и жестокостью. К тем испытаниям, которые на нас обрушились, мы оказались не готовы. У нас не выработался иммунитет против «желтого дьявола» и культа потребления. Но одно для меня несомненно - пути назад нет. Ностальгия по советскому бесплодна и бессмысленна.

Борис Любимов

Советский период я рассматриваю как самый трагичный за всю историю России. Если конкретизировать, я могу сказать, что такими же трагедиями, которые могли бы привести к исчезновению исторического бытия страны, можно было бы назвать монголо-татарское нашествие и смуту. Смута была короче, нашествие было длиннее. Если бы советский период продлился еще сто лет, Россия перестала бы существовать. Достижения, которые были сделаны страной и народом в советское время - отдельный вопрос. Христианин вообще не должен рассматривать трагедию и даже поражение как повод для уныния. Я вспоминаю строки Пастернака об этом времени - о «жизни, бедной на взгляд, но великой под знаком понесенных утрат». Именно эти «понесенные утраты» в то же время приводили к очень большим достижениям - не благодаря революции и советской власти, а вопреки им. Существующий строй провоцировал появление некой энергии сопротивления. Посмотрим список новомучеников 1930-х годов: поражает не столько количество преступлений, доносов, мерзости в то время, сколько величие святости людей, которые знали, на что они шли. Для меня письма отца Павла Флоренского из Соловецкой ссылки, не менее значимы чем его книга «Столп и утверждение истины». Я недавно перечитал вновь переизданные труды Бахтина по Рабле - то, что человек в 20-е, 30-е, 40-е годы мог писать о Достоевском и Рабле так, как будто никакой советской власти вокруг вообще не было - потрясает. «Реквием» Ахматовой, «Доктор Живаго» Пастернака, «Мастер и Маргарита» Булгакова, фигура Солженицына, наука, культура, исполнительское искусство, кинематограф - великолепны не благодаря революции, а вопреки. Можно подумать, какой могла бы быть страна, если бы не мировая война и «красное колесо», но тем не менее достижения страны в этот период меня и потрясают и вдохновляют. При всей моей любви к немецкой культуре ничего похожего под Гитлером создано не было; если Томасу Манну удалось что-то написать в это время, то в эмиграции, а не на территории страны, которая испытывает на себе все последствия тоталитарного режима. Мой вывод - никакого уныния, а  только вдохновение и христианское отношение к советской истории. История ХХ века и поучительна, и трагична, и вдохновляюща.

К наследию советского периода, например, в символике я отношусь резко отрицательно. Я понимаю, что был момент в 1991 году, когда такое отношение можно было зафиксировать на законодательном уровне. Это, как и многое другое, было упущено, и теперь надо терпеливо ждать. Думаю, что потребуется как минимум столько же лет, сколько продлилась советская власть, чтобы появились люди, может быть, родившиеся после 1991 года, которые увидят уже совсем другую страну. А пока мы несем на себе это тяжкое историческое бремя.

Протоиерей Павел Великанов, проректор по научной работе Московской Духовной Академии:

Протоиерей Павел Великанов

Трезвое отношение требует спокойного критического взгляда на историю, но минувший советский период ещё слишком близок к каждому из нас, причем не столько хронологически, сколько своей инерцией, неизжитой до сих пор. Здесь самое сложное и самое главное - суметь отделить «советское» от «русского». И тут возникает серьезная проблема: чем мерить? Если бы удалось всё перевести в рамки «мирового сионистско-жидовского заговора» и массово одураченных невинных русских людей - было бы гораздо проще. Но, увы, корни «власти Советов» куда глубже уходят в потаённые уголки русской души. Именно этим объясняется столь болезненная реакция на любые попытки открыто осудить советский строй - начинает казаться, что пытаются вырвать из нашего человека саму душу. Но этот страх - ложный и бывает лишь тогда, когда нет в душе чего-то более вдохновляющего, нежели память о былом. 

Христианину в этой ситуации проще: у него есть только одна мера - Божественные заповеди. То, что эта воля Божия, изложенная столь немногочисленными словами, грубо попиралась и до революции, и после - факт неоспоримый. В какое время наш народ отрёкся от «силы благочестия», сохранив до поры лишь одну видимость православности - вопрос открытый. Но до тех пор, пока мы не поймём, каким образом сегодня мы должны выполнять данные нам заповеди, именно выполнять, а не по-фарисейски забалтывать ультрадуховными отговорками - мы не сможем беспристрастно оценить советский период. Всё ведь слагается в сердце, а оно - твоё, родное, единственное, и когда в нём понамешано и советского, и русского, и европейского, и азиатского - самому никогда не разобраться... Истинно святой человек не стыдится и не стесняется того, что видит всю греховную скверну своей души, но сквозь это зрение всё более и более возрастает в покаянии и любви к Богу - тем же путём должен пройти и наш народ, по мере исполнения заповедей озаряясь  Божественным светом и уже только в нём оглядывая минувшие вехи своей истории.

Константин Эггерт

Прежде всего, не вполне понятно, что подразумевается под трезвостью. Трезвый взгляд - не обязательно объективный. Попытка создать баланс хорошего и плохого в советском периоде истории будет именно искусственной. Мне кажется, главное, что необходимо при взгляде на этот период, как и на любой другой - это честность и способность давать моральные оценки. От этого при обсуждении советского периода истории никуда не уйти. Именно моральная, христианская оценка того, что происходило в советское время, поможет очень быстро определить, чего было больше - хорошего или плохого, и как таким образом оценивать этот период.

С моей личной точки зрения, в этом периоде было значительно больше негативного. И этот негатив практически полностью перевешивает отдельные хорошие моменты, которые существовали в советский период. Уничтожение миллионов - если не десятков миллионов - жителей страны, классовая борьба, возведённая в абсолют, уничтожение религии и частной собственности привели к моральной, политической, генетической катастрофе, которую никак не оправдывают ни успехи в космосе, ни победа в войне, ни балет, ни созданные в этот период значительные произведения науки, культуры и искусства.

Можно сказать, что тогда создавалась замечательная детская литература, что в Советском Союзе работали Прокофьев и Шостакович, танцевала Уланова. Но всё это, равно как и всеобщее образование, будучи хорошим само по себе, абсолютно меркнет перед преступлениями, которые были совершены коммунистическим режимом, и никоим образом не может сбалансировать оценку.

Советское сегодня везде. Это, прежде всего, неуважение к человеческой личности, которое начинается в отсутствии уважения к себе. Люди современной России в значительной степени не уважают себя, а потому не хотят и не могут уважать других. Это, наверное, самое главное тяжёлое наследие, которое мы сегодня имеем. А другим наследием этого периода стали всепоглощающий цинизм и неверие (как в религиозном, так и в общечеловеческом смысле слова), которые охватили страну.

Протоиерей Игорь Пчелинцев, член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви:

Протоиерей Игорь Пчелинцев

Что касается моего личного отношения, я не испытываю восторга от советского времени. Это было время, когда мы росли, взрослели, и другого у нас не было. Но даже не будучи в полном смысле слова диссидентами, инакомыслящими, мы все равно чувствовали какое-то внутреннее сопротивление против той неправды, которая пробивалась сквозь лакированную советскую действительность.
Сейчас, думаю, "советское" никуда не ушло: оно слишком глубоко сидит в людях даже на уровне слов и понятий. К примеру, иногда и нынешние церковные люди, используют советские понятия чтобы пояснить какую-то свою церковную мысль: "Вспомните, как было в комсомоле. Вот в Церкви то же самое, только по-другому". Конечно, это выглядит не очень красиво. Но пока в людях живет советский менталитет, мы, наверное, будем вынуждены не отказываться от этого, просто чтобы в некоторых случаях люди нас больше понимали.

Сейчас, наверное, мы вправе делать весьма категоричные заключения о советской действительности, о гонениях на Церковь, жестокой политике советской власти. Но мы не должны воевать, переходить на личности, ругать нынешних  коммунистов.  Надо говорить, уважительно относясь даже к заблуждениям людей, ведь они заблуждались и заблуждаются о советском времени искренне, не понимая, в чем их ошибка, и нам надо помнить, что Бог любит и их и хочет им спасения.

Может быть, они должны прийти к трезвому пониманию того, что было при коммунизме, не путем взаимного мордобоя и оскорблений, даже не путем человеческих дискуссий, а через некий тайный, сокровенный разговор Бога с этими людьми. А мы иногда пытаемся на себя взять миссию разъяснения, что вот что мы теперь понимаем, что было в советское время и готовы всем все объяснить, никого не  жалея. Но это неправильно.