Монастырь в дебрях мегаполиса

 Никольская улица девять, двор, год 1995-й: лужи, единственное на всю улицу дерево - огромный старый тополь, через двор пробегают учащиеся спортивной школы с родителями, студенты гуманитарного вуза и редкие прихожане недавно открытого Спасского собора бывшего Заиконоспасского монастыря, который сильно походит на катакомбы: земля вместо пола и беленые каменные стены с оголенными электрическими лампами.

Это же место, год 2010-й: мусорные баки, развевающаяся защитная сетка приоткрывает зияющие пустотой окна бывшей спортивной школы, размещавшейся в помещениях Славяно-греко-латинской академии, из земли выступают ржавые металлические конструкции заброшенной незаконной стройки, подсобные рабочие ресторана «Годунов», ругаясь, чистят закопченные чаны, в отреставрированный Спасский собор, с порога которого близко видны звезды Кремля, собирается на каждую воскресную службу до трехсот человек из разных районов Москвы.

Как в этом месте возможна монашеская жизнь, зачем она там нужна? Те, кто задают такие вопросы, сообразуясь с культурными представлениями о благообразии и уединении, забывают о том, что монастыри создаются и воссоздаются не только по человеческому произволению, решение Синода просто закрепило и засвидетельствовало тот факт, что монашеская жизнь здесь протекает давно. От первых полунощниц немногочисленной братии в середине девяностых годов до трех полноценных монашеских общин: двух женских и одной мужской на подворьях в Рязанской и Московской области с обширными хозяйственными связями. Монашествующие снабжают приход Спасского собора самой разнообразной сельхозпродукцией, мирские поддерживают общины средствами, помогают в горячее время сева и уборки урожая, стал доброй традицией массовый выезд прихода на престольные праздники подворий.

Здесь сложился необычный приход, средоточием жизни которого стало молитвенное монашеское делание, здесь немного монахов, они обитают в тесных каморках, заглянув в которые один московский епископ сказал: «жестко, как на Афоне», сменяя друг друга, потому что жить здесь, в центре столицы, где людно, грязно и шумно, слишком трудно. Но ведь известно, что первые иноки выбирали как раз малопригодные для жизни места: кладбища и пустыни, пещеры и дебри. Неужели в дебрях мегаполиса невозможно искать спасения?

- Батюшка, благословите...

 Грузно и стремительно передвигаясь по храму, настоятель игумен Петр (Афанасьев), как ледокол, разбивает толпу льнущих с вопросами прихожан. Грозный и властный на вид, он обезоруживает впервые попадающих к нему вниманием, необычным вниманием, особым вниманием к человеку. Он прислушивается и приглядывается к приходящему, как к дорогому и единственному гостю, долгожданному и неожиданному.

- Я никуда не хожу и никого не ищу, сижу на одном месте и те, кто ищет Христа, сами приходят сюда. Эта испытанная тактика восходит к призыву преподобного Серафима «спасись сам и тысячи вокруг тебя спасутся». Прежде высокообразованный музыкант с мировым именем, нынче - старец и простец, только личным примером, смирением перед клиром и жизненными обстоятельствами, молитвой в сочетании с трудом приобрел отец Петр свой авторитет.

Сегодня Заиконоспасский монастырь знаменит не только своей историей и молитвенными подвигами насельников, но и скандальной многолетней тяжбой из-за помещений с Российским государственным гуманитарным университетом. На примере этого конфликта, который освещался крайне необъективно, с несправедливыми упреками, ложью и клеветой, прекрасно видно, является ли Церковь сегодня действительно влиятельной политической силой, как хотели бы это представить ее недруги. Оставим в стороне проблему восстановления исторической справедливости, хотя она также является важной. Оставим в стороне криминальную сторону этого спора, говорить о ней не хочется, хотя понятно, что земля и помещения в сотнях метров от Кремля - это золотоносная жила.

Как правило, спекуляции начинаются с одних и тех же вопросов: «зачем монастырь в центре Москвы, зачем необходимы приходу эти помещения, неужели недостаточно храма?» А если действительно недостаточно, крошечная трапезная неспособна вместить всех желающих, воскресная школа долго занималась в коридоре, издательство, богословские курсы и молодежный центр ютились в случайных местах? Необходимо констатировать, что все эти формы социальной активности Церкви, просвещения и служения оказываются в глазах бюрократии и публицистов несравнимыми по своему значению с деятельностью заслуженного гуманитарного вуза.

Церкви отмерено странное, очень скромное место в публичном и социальном пространстве современного Российского государства, выходя за рамки которого она становится опасным врагом, против которого годятся все средства, ее необходимо удержать в социальном гетто, изолировать и остановить на пороге храма, предотвратить расширение церковной общины. Пусть сегодня Патриарха охотно показывают по телевидению, подспудное движение состоит в сопротивлении усилению Церкви. Однако же многократно проверенный в истории эмпирический закон состоит в том, что если для Бога не находится места, буквально не находится площади на земле, Ему все равно найдется место в сердцах.