Последние дни Зиона

Относительно недавно прошедший фильм «Матрица-2» неожиданно оказался близок теме этого номера: насколько свободный выбор человека, его усилия и воля могут остановить, казалось бы, неминуемый рок, влекущий мир к гибели. Мое собственное восприятие этого фильма несколько отличается от восприятия его автором статьи. «Матрица» показалась мне некой конфеткой, где под ярким фантиком скрывается горькое содержимое (за красивыми спецэффектами — довольно мрачная и пессимистичная философия). Однако горечь этой «истины» в первом и втором фильме различна. В «Матрице-1» иллюзией и обманом является, в общем-то, благополучное современное американское общество, а подлинной реальностью — почти непригодный для жизни мир, переживший ядерную катастрофу. Ради истины и свободы герои «Матрицы» пожертвовали сытостью и комфортом призрачной жизни и выбрали почти невыносимое, но реальное существование в каменных пещерах Зиона или космических кораблях, постоянно убегающих от монстров-машин. Мрачная, но благородная идея. В во второй же «Матрице» уже навязчиво утверждается, что никакой истины и свободы вовсе не существует: даже действия бунтовщиков предусмотрены и определяются самой системой, а Зион вовсе никакая не реальность, а всего лишь очередное расширение матрицы (на это указывает тот факт, что Нео уже и в Зионе совершает фокусы, возможные лишь в виртуальном мире). Впрочем, конфетка в этот раз оказалась завернутой в слишком большое число фантиков, и до содержимого докопаться почти невозможно. В любом случае, фильм оставляет гораздо больше вопросов, чем ответов, которые разрешатся, возможно, в «Матрице-3», которая выйдет уже скоро. Тем интересней будет предлагаемая здесь статья. — М. Б.

Идут последние кадры фильма: дракон побежден и издыхает, красавица трепещет на плече героя. Поцелуй. Занавес. Тактичные голливудские режиссеры тем самым намекают нам, что герой и героиня будут жить долго и счастливо и умрут в один день. И не будет в их жизни ни скандальчиков, ни флирта с коллегой по работе, а только один этот сияющий день, в котором он побеждает дракона и она в белом платье в самозабвении летит к нему навстречу.

В общем, господа, сколько человечество будет жить, столько оно в своем искусстве будет эксплуатировать сладкий миф об обретении своей второй половины. И ведь обманывают, обманывают нас, господа, талантливые голливудские режиссеры. Этим поцелуем не заканчивается, а только начинается все, как это вполне объективно показал Толстой Лев Николаевич в «Анне Карениной». Только терпением и неустанным внутренним трудом… нда… а некоторые думают, что достаточно три раза вокруг алтаря обойти, чтобы сразу «одна плоть», «долго и счастливо» и «умерли в один день».

А есть еще талантливые режиссеры, которые не менее усердно эксплуатируют другой сладкий нашему сердцу миф — об обретении свободы. «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Иоан. 8:32). И вот сидим мы такие просветленные, все о мире поняли, солнышко светит и никакой ложки не существует. Хотим — по воздуху летаем, хотим — пули останавливаем. Только вот о вопросе, «что есть истина?» (Иоан. 18:38) и как ее познать, в данном случае задумываться не предполагается.

И когда эти режиссеры вдруг решают другой фильм снять, и вдруг выясняется, что свобода — это не только прогулки по воде, что свободному человеку ежеминутно приходится делать выбор между Добром и Злом (а Зло его еще так красиво искушает!), что свобода зачастую сопряжена с утратой комфорта (как душевного, так и физического), то все начинают кидать в режиссеров банановыми шкурками и кричать: «Неправильно это! Не хотим мы! Мы-то думали, что свобода — это красиво и сладко, а оно вон как… не очень-то…»

Вторая «Матрица» вышла на экраны достаточно давно, но ругать ее не перестали. Не могу сказать, что мне она понравилась больше, чем первая, но можно считать это эссе попыткой апологии.

Придется признать: с художественной точки зрения вторая «Матрица» слабее первой. Спецэффектов больше, а философии меньше. Очень раздражают чисто голливудские штампы, которых не было в первой. Ну что, это, например, такое: машину героев изрешетили как сито во время гонки на автостраде — и ничего, а Морфеус с одного выстрела взрывает машину преследователей. А когда требуется пришить хорошего человека, злой агент Смит будет читать ему мораль ровно столько, чтобы Нео успел его спасти. А полет Нео а-ля супермен чего стоит? Короче, режиссеры обленились и стали небрежны. Зритель, мол, дурак, и так все съест.

Можно было бы добавить, что с идеей во второй «Матрице» тоже как-то слабовато. В первой все было ясно: лучше жить по уши в дерьме, но пусть уж оно будет реальное, чем служить батарейкой для гигантской машины, которая внушила тебе, что ты в раю. Это благородно. Это понятно всем без исключения. Тем более, что дерьма-то как раз в первой части было показано мало, а все больше о свободе…

Ну вот, во второй части и показали, что ждет человека, отважившегося сделать выбор. Физический дискомфорт — лишь малая часть испытаний (куда как лучше в иллюзорном Нью-Йорке в своей собственной квартире, обставленной как раз сообразно с доходами менеджера среднего звена). Гораздо более серьезные ловушки подстерегают Нео на его духовном пути.

Казалось бы, во второй части Нео заходит в тупик: свобода на поверку оказывается иллюзией, математическим уравнением, решение которого тоже предусмотрено системой. Ведь в любом обществе всегда найдется некий процент маргиналов, джентльменов, по выражению Достоевского, с ретроградной и насмешливой физиономией, которые в один прекрасный день скажут: «А что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного разу ногой, единственно с тою целью, чтоб нам опять по своей глупой воле пожить!» Для таких господ, собственно, и предусмотрен Зион со всеми его прелестями.

На одном форуме прочла фразу (за точность цитаты не ручаюсь): «А что, было бы неплохо так начать вторую «Матрицу»: Нео в очередной раз просыпается в автоклаве, среди фантастических соплей и трубок, и понимает, что все его приключения по разрушению матрицы сконструированы самой матрицей, потому как он по натуре — искатель приключений». Между прочим, фраза появилась на форуме где-то за полгода до выхода на экраны «Перезагрузки». Так что у наших любителей Достоевского мысли подобные не раз возникали.

В самом деле, тут есть от чего сойти с ума нашему герою.

Но когда в конце фильма появляется Архитектор, все становится на свои места. Он хоть и костюм надел, и в кресло кожаное сел, все равно ясно, откуда рога растут. В первый момент даже можно подумать, что сам Бог-Отец появился. Создатель, не иначе. И борода у него такая убедительная, библейская, и взгляд спокойный, в душу проникающий. Чуть не забыли даже, что он, собственно, создал. Матрицу он создал, машину, поработившую и поглотившую душу человека; техногенного монстра, сделавшего людей своими рабами. Тоже мне, благодетель. «И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света» (1 Кор. 11:14).

И Нео ведь не купился. Он и здесь молодец. Понял, что к чему.

А вы чего ждали? Что Нео всех спасет, все человечество вытащит из матрицы? А многим и внутри нравится, там спокойнее. В самом деле, если Бог не может спасти человека без желания человека, то куда уж там Нео… Так что с этой точки зрения все получилось непошло, не по-голливудски. Все ожидали одного сюжета, а получили совсем другой.

А если режиссерам не удалось завернуть такую глубокую идею в красивую обертку, то это, скорее всего, бюджет фильма виноват. Деньги, как известно,* вредят искусству. Искусство должно быть голодно. А когда оно становится коммерчески успешным, тут ему и конец приходит. Что мы и наблюдали. Так что срочно братьев Вачовски на хлеб и воду, пока талант не растратили. Может, успеем еще.