 | |
|  |
|
Отношения Церкви и государства сегодня близки к оптимальным.
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II
В момент написания этой статьи российский август климатически уже вошел в свои душные права, но политически пока не дошел до возможной взрывоопасной стадии, после которой этот загадочный месяц уже почти традиционно разражается на голову страны очередным кризисом. Вполне вероятно, что на этот раз, милостью Божией, всеобщая августовская лень перетечет в сентябрьскую активность без заражающих народ длительным напряжением и азартом катаклизмов. Однако ж, в соответствии с жанровой логикой загадочной национальной натуры, отсутствие открытых неприятностей почему-то не дает нам повода немного успокоиться и вспомнить о полезности идей конструктивной созидательности. Напротив, те homo rationalis, чей ratio хоть сколько-нибудь посвящен рефлексии о судьбах Отечества, с особенным упоением берутся расковыривать существующие штампы «все плохо», «все продано» и «как вообще можно жить в такой стране».
Поскольку по негласному закону, говорить о немногом положительном — да просто моветон и не комильфо (автор статьи, впрочем, заранее готов к насмешливости «коллег по цеху»). А модно и признаком трезвомыслия является знание и пересказ мельчайших деталей общественных болезней, да и вообще эсхатологизм в социальной оценке. И в результате к привычному речитативу тем правительственной коррумпированности, гнетущей инфляции и повальной бедности добавляются свежие на первый взгляд идеи о «модернизационном кризисе второго президентского срока», отчаянные предупреждения экономистов о нефтяной зависимости родной экономики, негодование по поводу длинных рук коррумпированного правительства, попирающего заветные льготы и привилегии граждан, констатация геополитической пассивности и внешнеполитической беззубости…
Все это, вне сомнения, проблемы, оспаривать наличие которых было бы нелепо. Однако дерзну предположить, что есть в их безоглядной констатации и в однозначности последующих пессимистических выводов некий смущающий православный рассудок момент. Объяснить его можно с нескольких позиций.
Для человека, стремящегося наблюдать за общественными процессами сквозь призму православной позиции, очень важно иметь широкий спектр мировидения: наблюдать происходящие во внешнем мире события в их комплексе, в наилучшем же случае — угадывать логику, по законам которой этот комплекс развивается. При этом в спектре православного сознания область жизни Церкви занимает совершенно равнозначное, если не первостепенное, место. В случае такого комплексного взгляда на мир становится невозможным игнорировать принципиально важные события одной из жизненных сфер и не понимать их косвенного проецирующего влияния на остальные. Как целостное миросозерцание и единство духа служат признаком личной святости, так и гармоничная логика со-бытия всех сфер общественной жизни — духовной (в первую очередь), государственной, хозяйственной, сословной, культурной — является признаком традиционного, симфонического общества.
Данное утверждение о взаимозависимости одного от другого в принципе не ново: на практике всем известны примеры, когда резкие смены политических режимов подминают под себя церковный организм (1917), а внутренние экономические потрясения ударяют по международному статусу страны. Однако для сегодняшнего дня принципиально новой оказывается возрастающая роль Церкви в российском общественном укладе. Привычной для большинства остается схема зависимости Церкви от политических колебаний, и мало кто сегодня решается предполагать, что Церковь со своей стороны и сама способна оказывать влияние на государство. Однако данное влияние весьма специфично и далеко от существовавших до этого норм. Вообще следует отметить, что будущее диалога между Церковью и государством сегодня должно будет обрести качественно новые, неизведанные доселе формы сотрудничества, наиболее востребованные современностью. А именно: Церковь сегодня оказывается все более развернутой в сторону государства и по отношению к нему начинает играть роль друга — сообщника в области национальных интересов страны, в разрешении социальных проблем, нравственно-патриотическом воспитании. И одна из наиболее важных особенностей помощи Церкви государству заключается в ее опережающем проникновении в области проблем всеобщего значения, где необходима совместная работа, в первую очередь, — в те сферы, проникновение куда национальных интересов затруднено на государственно-политическом уровне. Обусловлено это целым рядом самых различных причин, в первую очередь метафизико-надобщественного плана, в рассмотрение которых нет возможности и необходимости углубляться сейчас.
Важно другое. Ведь в чем в этом смысле обнаруживается масштабность и важность воссоединения Русской Православной Церкви — Московского Патриархата и Зарубежной? Происходящее сегодня в церковной жизни оказывается для страны тем самым «позитивом», которого так недостает. Причем безусловно важным не только в перспективе церковного устройства. Потому как, если браться прогнозировать, церковное объединение может послужить примером неизбежного проецирования благого результата, родившегося на церковной ниве, на остальные области общественной жизни. В первую очередь, если учесть сложное международное положение России, необходимость укрепления внешнеполитического статуса страны, то воссоединение Церквей оказывается еще и своеобразным геополитическим шагом в этом направлении, приводящим к укреплению международных позиций России.
Конечно, помимо общественно-политической значимости, церковное единение, в каком-то смысле — скачок через эпоху, несет в себе безусловную историческую глубину. Это событие стоит в одном ряду с канонизацией царственных мучеников, с недавним возвращением в Россию Тихвинской иконы Божией Матери, с прибытием в Россию мощей великомученицы Елизаветы — с тем огромным, но постепенным процессом и покаяния, и возвращения к имперской, к дореволюционной линии жизни России. Это очередной узел на месте множественных разрывов российской судьбы. И особенно ценно в историческом отношении, что страна таким образом воспоминает собственное прошлое, и возвращается в плоскость своего былого существования, а исходя из ценности старых форм, можно вынести много неожиданной пользы для сегодняшнего дня.
Наконец, возвращаясь к теме искаженности исключительно удручающе-пессимистичного общественного восприятия. Необходимо, конечно, испытывать неудовлетворенность и эстетический зуд по поводу окружающего несовершенства и искренне желать его исправления. Неправильно же — за счет критики всего мира и его частей — церковной ли, общественной ли — вынашивать в себе чувство горделивого презрения к нему. В этом случае неизбежно теряется трезвость — а для человека, не стыдящегося мерить мир православной меркой, понятно без лишних слов, что уныние духа не может привести к душеспасительным результатам. Но может ли, точно так же, аналитическое «уныние» православного обществоведа привести к благоприятным исследовательским результатам?
Будем же учиться смотреть на вещи во всей их радостной для православного человека широте. И сторониться надменной пафосности общественного пессимизма.
Церковь Русская,
Красуйся и ликуй,
Се бо чада твоя
Престолу Владычню
Во славе предстоят, радующеся…
Вставить в блог
Поддержите нас!
