 | ||
|  | |
| ||
| Знакомьтесь: Агафья Логофетова | |
| ||
|
Все мы до прихода в храм были уже немного знакомы с церковнославянским языком. Он представлялся нам торжественным и чуть-чуть неуклюжим, и даже смешным: «А не лепо ли бяше нам, братие… не растекаться мыслью по древу». Или знаменитое «лепота», которое вслед за Иваном Васильевичем повторяет вся страна. Кстати, один друг серьезно уверял меня, что это слово русское – ведь мы все им часто пользуемся! Когда же мы переступаем порог храма, то либо очень многого не понимаем («и почему не перевести богослужение на русский язык?!»), либо попадаемся в ловушку знакомых или внешне схожих с русскими слов. Проверьте себя, что, по-вашему, значит «миром Господу помолимся!»? А «премудрость, прости!» (прОсти? простИ?!). Или кто (что) такое орарь? И если пахарь пашет, то орарь… орет? Вот и решили мы завести рубрику, в которой постараемся объяснять как совсем чужие для русского языка слова, так и похожие по звучанию, но отличающиеся по значению.
Итак, с первыми двумя заданиями по самопроверке, надеюсь, вы справились без труда: объяснение этих возгласов можно найти в богослужебном сборнике (книге, содержащей последования основных церковных служб). А вот слово орарь вам, возможно, на глаза не попадалось. Сразу отсечем народные этимологии: ни к русскому, ни к древнерусскому глаголу «орать» оно не имеет отношения. Орати или рати на древнерусском языке означало «пахать»; так что (о) ратарь по-древнерусски — «пахарь».
Орарь – длинная полоса парчовой или другой цветной материи (напр., золотого цвета), свободно ниспадающая с левого плеча дьякона спереди и сзади почти до пола. На плече он крепится петлей на пуговице. (Орарь совпадает по цвету с дьяконской одеждой). Когда дьякон произносит ектеньи (прошения) и осеняет себя крестным знамением, он держит конец ораря правой рукой. Также концом ораря он дает знак священнику к началу определенных богослужебных действий. И вы, наверное, обращали внимание, как на литургии в конце пения «Отче наш» дьякон опоясывается орарем крест-накрест по груди и спине, а после причащения снова распоясывается. Орарь – древнее одеяние, потому версии происхождения слова разнообразны. Русское «орарь» — калька с греч. (hōrarion) с тем же значением (см. Фасмера). Но для нас интересны более далекие предки.
Словарь прот. Г. Дьяченко дает три гипотезы происхождения: 1) от лат. os (в Род. пад. oris) «уста», «рот» произошло слово orarium – «лентион», т. е. длинное полотенце, которое в древности носили на плечах дьяконы для отирания уст причащающихся; подобным лентионом Господь на Тайной вечере отирал ноги ученикам после омовения. Таким образом, орарь – образ служения братиям, данный самим Христом, и отличительный (вполне прагматический!) знак первых дьяконов. 2) от лат. oro, orare «молюсь», «молиться» — поскольку дьякон, поднимая правой рукой конец ораря, молится, т. е. ектеньями побуждает народ к молитве. 3) греки производят «орарь» либо а) от греч. (horaō) «смотрю», «замечаю», «наблюдаю» (как, в частности, считал Феодор Валсамон, патриарх Антиохийский (XII в.)), так как дьяконы, стоящие вместе со священнослужителями и следящие за молитвами, орарем дают знать дьяконам на амвоне, когда возглашать ектеньи; либо б) от греч. (hōra) «час», потому что дьякон, побуждая народ к молению, певцов – к пению, а священников – к начинанию священных действий, напоминает час, время, когда должно что делать.
Прообразом ораря в ветхозаветной Церкви был убрус (полотенце), которым в синагогах с возвышенного места давали знак возглашать «Аминь» при чтении закона и пророков. В новозаветной, нашей Церкви орарь знаменует ангельские крыла (помните, дьякон перед причащением перекрещивается орарем? подобно серафиму он прикрывает «крылами» глаза, ужасаясь Божиего величия), готовность к исполнению воли Божией, силу и крепость, отсутствие греховных влечений, благое бремя служения Христу и крестную ношу, благодать священного сана. Некоторые Отцы Церкви толкуют два конца ораря как Ветхий и Новый заветы: соединение их дьяконом на литургии символизирует нераздельность заветов во Христе. Орари украшаются вышитыми крестами; полосы по всей длине ораря с обеих сторон означают струи Божией благодати; поперечные полосы на некотором расстоянии от концов – знак отречения дьякона от земных пристрастий, знак неземного характера священнослужения.
Ну, а о стихирарическом «стихиринии» стихарей мы, пожалуй, поговорим в следующий раз…
Вставить в блог
Поддержите нас!
