Состоялась презентация книги Антония Федорова «Aria Clinica»

Хэппи нью йеар, дорогие россияне! —

сказал я, отсчитал бом-бом двенадцать раз и выпил.

Потом уперся в потолок и начал

ни о чем не думать.

Я очень утомился от людей. Какое счастье

В одиночестве побыть!

Автор — Текст — Читатель

26 декабря в клубе О.Г.И. состоялась презентация книги Антония Федорова «Aria Clinica» — эпической басни о нашем современнике, написанной гекзаметром. Независимо от того, какое место в ряду возможных интерпретаций текста мы отдаем интерпретации авторской, встреча с создателем, творцом произведения — большая удача. Тем более встреча с автором такой книги, как «Aria Clinica» — с одной стороны, очень субъективной, личной, поражающей искренностью и ненадуманностью, с другой — написанной как бы о всех нас. Точнее, о каждом.

Была, конечно, и интрига. То, что «Антоний Федоров» — псевдоним, совершенно очевидно. Но каково же настоящее имя? «Вероника Эриксон», — представила автора ведущая вечера Татьяна Райт.

«Aria»

Услышать авторское чтение я тоже считаю большой удачей. Вероника зачитывала отрывки из своего произведения, выбирая то «описательные», то «философские», то «драматические», «комические» и «трагикомические» эпизоды.

Автомобиль уже давно у нас в России не просто средство
Транспорта, не роскошь.
Автомобиль, у нас, друзья, менталитет.

Чтение спокойное, негромкое, ненавязчивое. А вот думать «о своем» не получается — только смотришь и слушаешь.

Открытие: строки, которые при самостоятельном прочтении прошли как бы «незамеченными», при чтении со сцены воспринимались совершенно по-другому.

Вопросы

1. О насущном.

«…Простите, если кто-то разочаровался»

В первую очередь, конечно, попросили раскрыть «тайну имени»:
— Почему же все-таки «Антоний Федоров»? (Замечу, что вопрос, почему книга написана именно под мужским псевдонимом, задавался и обсуждался уже неоднократно, поэтому на вечере его негласно решили избегать — прим. авт.).

— Знаете, есть такой писатель — Шекспир. Исследователи склоняются к тому, что это не настоящее имя. Настоящий Шекспир по метрикам был полуграмотный лавочник, видимо, великий автор спрятался за именем маленького человека. У меня наоборот: маленький автор спрятался за двумя великими именами: Антоний Сурожский и Федор Михайлович Достоевский. …Простите, если кто-то разочаровался, ожидая увидеть дяденьку с бородой…

«Aria Clinica» слишком, если так можно выразиться, «зрелая» книга, чтобы быть литературным дебютом. Поэтому закономерно появился вопрос о «предыдущих трудах».

— Трудов много, но их нельзя назвать трудами. Состоявшиеся вещи из «того» периода — адресные: стихи, посвященные друзьям, стихи о друзьях, о Родине, о природе.

«Бонусом» был дан совет всем представителям творческих профессий: «Проверяйте свое творчество на людях».

На вопрос о дальнейших творческих планах Вероника ответила, что «огорчит» всех: и тех, у кого «в кармане тухлые яйца и кто жаждет, чтобы я скорее и навсегда замолчала», и тех, кто с нетерпением ждет новой книги. Да, новое произведение задумано, но оно будет… для детей. А псевдоним, скорее всего, останется тот же.

2. По существу.
«…Я — домохозяйка»

Поскольку в О.Г.И. собираются литераторы, во всяком случае люди, литературе не чуждые, автора настойчиво спрашивали о литературных влияниях и предшественниках, прототипах, жанре, стиле, тем более что в авторе «Aria Clinica» виден филолог. Было подмечено, что автора вдохновляли тексты Пушкина и Шекспира, а саму книгу хвалили за «фундаментализм».

Отвечая на вопрос о любимых поэтах, Вероника назвала Ахматову, Бродского («мне чужда его эстетика, но нравятся его стихи»), Пушкина («понимание его поэзии пришло поздно») и других классиков.

«Aria Clinica» чрезвычайно интертекстуальна, это действительно достойная страница в «петербургском тексте» русской литературы. Однако когда спросили, кому автор пытался подражать, следовать, на кого опирался, Вероника ответила… или не-ответила: «Это вопрос маститому литератору. А я — домохозяйка. Вот когда-нибудь займусь, сверю, разберусь, в какой строке чье влияние…».

Она имеет на это право. Так о современности не писал никто.

3.О ком это все?
«Я их не выбирала, они сами пришли»

Главный герой книги Сергей Борисович имеет нескольких прототипов. Одному из них, по словам автора, книга подарена. Но вот решится ли он ее прочесть…

Почему главный герой — врач? Потому что один из его прототипов принадлежит к этой профессии. А вообще, как сказала писательница о своих героях, — «Я их не выбирала, они сами пришли».

4. Зачем?
«Поделиться с вами правдой»

Даже если об этом не спрашивают напрямую, каждого читателя волнует вопрос: «А зачем автор все это написал?» Особенно, если книга непростая, неразвлекательная, с катарсисом и метанойей (покаянное преображение души — прим. авт.).

И все же Веронику решились спросить: хочет ли она своей книгой в наш «свободолюбивый» и «свободомыслящий» век предостеречь читателя, показать ему опасность нравственного релятивизма?

Автор ответил, что отчасти этот вопрос снимает сам жанр книги: басня. Мораль в ней, как и во всякой басне, безусловно, есть. А предостеречь? Нет, скорее поделиться. «Я хотела поделиться с вами правдой, которая мне открылась. Сейчас говорят, что правд много. А это не так. Правда — одна. Мне она открылась, и мне с ней жить хорошо. Гораздо лучше».

РS.
Afterthought

В конце встречи, как водится, благодарили: читатели — автора, автор — слушателей. В адрес Вероники Эриксон прозвучали очень небанальные слова: «Спасибо за то, что решились заговорить о нашей действительности «высоким штилем»». И верно, в то время, когда господствующей интонацией эпохи постмодернизма стала ирония, писать о жизни без кавычек, отвечая за свои слова, это риск, на это надо именно что «решиться».

А ведь жизнь, какой бы обыкновенной она ни казалась, стоит того, чтобы относиться к ней серьезно.

Читайте также:
Эпика внутреннего со-знания
Между Петушками и Питером
Духовная жизнь мужчины