Сегодня мы все берлинцы!

"Мы или будем плыть по течению и успешно строить такую Стену, или будем разрушать стереотипы и тем самым разрушать эту Стену".

Мой день прошел в беседах с немецкими коллегами, журналистами-участниками медийной секции Санкт-Петербургского диалога, которые приехали в Москву на однодневное собеседование. Эта группа во главе с моим давним знакомым Михаэлем Рутцом, главным редактором газеты "Rheinischer Merkur", сознательно решила провести этот исторический для всех немцев день не в Берлине, а в Москве, где, как они признают, принимались когда-то главные решения. Среди прочего мы с коллегами из «Новостей» устроили круглый стол с участием Валентина Михайловича Фалина - главного эксперта по Германии, консультировавшего всех советских лидеров: от Хрущева до Горбачева, посла СССР в ФРГ в 70-е, руководителя АПН в 80-е, последнего заведующего Международным отделом ЦК КПСС у Горбачева. Человека непростой судьбы, уникальных знаний и культуры, Дипломата в большой буквы, претерпевшего немало обвинений и клеветы после крушения старой системы. Он хотел сказать несколько «неприятных вещей» нашим немецким гостям и сказал. На мой взгляд, у Фалина глубокая психологическая проблема: как «советский либерал» он столько времени и сил посвятил гуманизации системы, улучшению немецкой ситуации, что когда эта система взорвалась, он не мог справиться с личной драмой, потому что в каком-то смысле и весь труд жизни, и планы дальнейшего улучшения пошли прахом. Плюс, как и всякого эксперта, правители его слушали совсем не во всем. Но дискуссия получилась - глубокая, многосторонняя, уважительная, говорились «неходульные» вещи, была попытка посмотреть в корень вопроса.

20 лет назад я был советским студентом по обмену в американском колледже. Это было время до Интернета. Телевизора и радио у меня в общежитии тоже не было. Но я каждый день ходил в библиотеку и, как сумасшедший, читал все газеты о грандиозных событиях, происходивших в Восточной и Центральной Европе.

Падение Берлинской Стены - это определяющее событие для нашего поколения. Мы родились и выросли при Стене. Если мы не берлинцы и не немцы, мы, может быть, не понимали всей болезненности этого разделения на личном уровне. Но в психологическом и геополитическом плане все мы жили «за Стеной». С падением Стены пришло освобождение, открылись новые перспективы, которыми, оглядываясь назад, мы не так хорошо воспользовались, как могли бы. Но представить себе сегодня, что мы продолжаем жить «за Стеной», - просто невозможно. Событие 20-летней давности изменило наши жизни до неузнаваемости!

Сегодня за неформальным ужином русские журналисты произносили тосты и пили за Горбачева - их никто не заставлял этого делать. Такое еще несколько лет назад было невозможно, но сегодня к этому подталкивает политическая ситуация в нашей стране.

Тот момент был моментом гордости за свою Родину. Как ни крути, наша страна была лидером процесса демократизации на Востоке (по сравнению с тогдашней ГДР уж точно. Журнал «Спутник», выпускавшийся тогда АПН, был запрещен к распространению в ГДР). Наша страна проявляла великодушие. С нашей страной считались другие великие державы. Затем эта инициатива была во многом утеряна, не в последнюю очередь потому, что проявленное тогда великодушие было в значительной степени использовано против нас (расширение НАТО на Восток и т. д.). Народ, победивший фашизм в 1945-м и свой собственный тоталитаризм в 1988-1991-м годах, был поставлен в положение проигравшего, его стали представлять как побежденного, что вызвало оборонительную ответную реакцию, во многом и приведшую к сегодняшним ревизионистским подходам в российском общественном сознании и государственной политике. Жутко читать и слышать сегодня стенания о событии 20-летней давности как нашем «поражении».

Однако преследование государственных лидеров ГДР, «охота на ведьм» среди агентов «Штази» и прочие факты «победы» ФРГ над ГДР заронили затем в наши сердца первые сомнения в справедливости западной демократической системы, во многом казавшейся до того совершенной. Бомбардировка Белграда была потом...

20 лет назад мы надеялись, что разделенная Европа навсегда воссоединяется. Мы чувствовали себя европейцами. Верили в возможность «общего европейского дома». Однако разделения живы не только внутри германского народа, они переносятся на Восток Европы. Сегодня мы видим серьезную и достаточно успешную попытку перенести Стену на границу Польши и Украины, Литвы и Белоруссии, Украины и России, постоянно бередятся раны в российско-польских отношениях. Мы или будем плыть по течению и успешно строить такую Стену, потому что такие подходы пользуются спросом у «масс», или будем смотреть за Стену, разрушать стереотипы и тем самым разрушать эту Стену. Очень часто мы, журналисты, являемся строителями новых Стен. А сегодня, как и тогда, Стена строится с двух сторон.

Берлинской Стены нет. Но сколько еще Стен стоит и строится в мире! Кто видел израильско-палестинскую Стену, не может не вспоминать о Берлинской. Пару недель назад довелось видеть Стену в столице Кипра Никосии. А многие постсоветские границы, если на них и не построено Стен, разве не видятся разделением народа по живому?...

20 лет назад я читал в «Нью-Йорк Таймс» каждый день статьи моего впоследствии старшего друга и одного из учителей в журналистике Сергея Александровича Шмемана (Serge Schmemann), тогда корреспондента газеты в Берлине, затем получившего за эти статьи Пулитцеровскую премию. А я в 1992-м году писал по этим статьям дипломную работу на журфаке МГУ. Тогда, обратившись к нему за интервью для этой дипломной работы, я с этим замечательным человеком и познакомился вживую, хотя до того у нас уже были общие друзья. И я так рад этой дружбе,  продолжающейся до сего дня!