Наши в Турции Плевну взяли. Памятник погибшим гренадерам в Москве

Удивительное дело: часовня, которая должна была стоять на кургане в Болгарии, уже сто с лишним лет стоит в центре Москвы, у входа в метро «Китай-город». Тихое пристанище среди шумных уличных водоворотов...

 

В книге Ю. А. Федосюка «Москва в кольце Садовых» есть такое историческое описание района, где стоит памятник: «Напротив Старой площади большой тенистый Ильинский сквер — один из самых живописных зелёных массивов центра Москвы. Он не так стар, как кажется: разбили его в 1882 году. До того здесь был пустырь, огороженный в средней части деревянным забором и служивший складом для разного рода тары: ящиков, рогож, бочек. В верхней части пустыря у Ильинских ворот торговали фруктами, сластями и бакалейными товарами, в нижней — рыбой. В верхней части сквера в 1887 г. был открыт памятник русским гренадерам, павшим за освобождение Болгарии под Плевной 28 ноября 1877 г.»

 

Осада и взятие Плевны стали переломными в ходе войны. После взятия крепости русские войска получили неограниченное тактическое превосходство и вскоре османская армия была разбита (обширный исторический материал с картами и иллюстрациями о боевых действиях в Болгарии можно найти в книге Цонко Генова «Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и подвиг победителей». София Пресс, 1979). Именно после падения Плевны, когда победа русского оружия стала явной, центральное место во внешней политике России заняла идея создания самостоятельных национальных государств на Балканах. История Балканского полуострова во многом была определена его ключевым геополитическим положением, в течение столетий влиявшим на ход политической жизни всего европейского континента и, в частности, на отношения между странами Западной Европы и Россией. Прекрасной иллюстрацией характера этих традиционно сложных отношений за преобладающее влияние на Балканах может служить такой анекдот. Как-то раз на большом обеде в Зимнем дворце, сидя за столом напротив Александра III, австрийский посол начал обсуждать докучливый балканский вопрос. Царь делал вид, что не замечает его раздражённого тона. Посол разгорячился и даже намекнул на возможность того, что Австрия мобилизует два или три корпуса. Не изменяя своего полунасмешливого выражения лица, император взял серебряную вилку, согнул ее петлей и бросил по направлению к прибору австрийского дипломата. «Вот что я сделаю с вашими двумя или тремя мобилизованными корпусами», — спокойно сказал царь.

 

Незадолго до начала русско-турецкой войны 1877-1878 годов Н. Я. Данилевский писал в своей книге «Россия и Европа»: «Для Болгарии общий союз славян с Россиею во главе имеет особенную, существенную важность. Из всех славянских племен находится она под самым сильным гнётом, ибо живёт в наиболее тесном сожительстве со своими покорителями. В ней всего менее сохранилось предание о государственности, память о независимом политическом существовании. Ей необходимо устраиваться под крылом России...»

 

В апреле 1876 года вспыхнуло наиболее крупное восстание болгарского народа. Однако султан, пользуясь поддержкой Англии, других западных держав, сохранил своё господство, залив Болгарию кровью. Свыше 30 000 человек было истреблено, 118 селений превращено в пепелища. В те дни многие крупнейшие писатели и общественные деятели России (Д. И. Менделеев, И. Е. Репин, Ф. М. Достоевский) и Европы выступили с протестом в защиту балканских народов. И. С. Тургеневым, под впечатлением печатных сообщений из Болгарии, был написан стихотворный памфлет «Крокет в Виндзоре»:

 

 

Подавление восстания послужило главной причиной начала активной российской военной помощи братьям-славянам. Благодаря событиям в Болгарии резко возросло влияние в русском правительстве т. н. «группы действия» (будущий император Александр III, великий князь Николай Николаевич, Н. П. Игнатьев, ДА Милютин и др.). После того, как султан отверг Лондонский протокол 19 (31) марта 1877 г., рекомендовавший проведение реформ, дипломатические отношения между Россией и Турцией были прерваны, а уже 12 (24) апреля в ставке командования