Мне нравятся студенты, потому что это дрожжи. Студенты-экстремисты в Латинской Америке и у нас

 

— Да, ситуация очень схожая, но я не думаю, что в России дойдет до этого. Я вижу недостаток или абсолютное отсутствие в подавляющем большинстве студенчества хоть какого-то политического сознания. Для характеристики нынешних российских студентов больше всего подходит слово «легкомысленный».

 

 

— Согласитесь, что очень мало представителей студенчества, у которых было бы хоть какое-то политическое сознание  — левое ли, правое, экстремистское, любое.

 

 

— Насколько я знаю ситуацию в России, здесь есть специальный отдел, занимающийся контролем студенческой среды. Раньше он был в составе КГБ, сейчас перешел в ФСБ. И поэтому у вас не будет того же, что и в Латинской Америке: очень хорошо работает система контроля. Но тенденция в России может измениться и уже меняется в сторону либерализации, или, если хотите, развала этих самых «органов», и в перспективе возможны более активные акции протеста.

 

 

— Да, действительно, акция носила достаточно агрессивный характер, хочу сказать, что я согласен с ней, потому что действия правительства США и других стран НАТО были явной агрессией в отношении Югославии. Так вот, эта акция проходила с разрешения властей и всех контролирующих органов, 1-го отдела и т.п. Представим себе такое развитие ситуации: политическое влияние организаций, которые мы условно причисляем к экстремистским (это могут быть РНЕ, лимоновцы, радикальные жириновцы и т.п.), возрастет и встретит понимание в самих контролирующих органах, и они будут разрешать, или, по крайней мере, закрывать глаза на акции протеста с гораздо более радикальными политическими лозунгами и не особенно мягкими методами проведения.

 

 

— Все это не больше, чем гипотеза. Не та политическая конъюнктура. Но ситуация может и измениться. Вы меня понимаете?

 

 

— В настоящее время  — нет. Хотя, как я уже говорил, политическая конъюнктура может измениться. Известно, что существуют экстремисты левые и правые. Представим себе, что они каким-то образом соединились. Например, националистические группировки найдут общий язык с анархическими, к чему есть тенденции, у них будет влияние в «органах», а также и в студенческой среде. Но и тогда ситуация будет напоминать не латиноамериканскую, где студенты, как правило, «левые», а в «органах» сидят «правые» и между ними происходят постоянные столкновения, а скорее  — Германию 30-х годов, где во время «стихийных» студенческих манифестаций громили еврейские магазины, а «органы» не только не мешали этому, но и, как правило, негласно руководили теми акциями. Но, повторяю, в России маловероятно подобное развитие событий.

 

— В последнее время в кругах оппозиции очень много говорят о силовом решении проблемы преемственности власти, т.е. путем введения чрезвычайного положения, отмены выборов и т.п. акций приход к власти либерального или ультралиберального правительства. И в этом случае, оппозиция предрекает массовые акции протеста, в том числе и радикальные. Будет ли, на Ваш взгляд, в них участвовать студенчество?

 

Сейчас в студенческой среде преобладают настроения, которые выражаются одним словом: пофигизм.

 

Конечно, если какая-то непопулярная группировка попытается захватить власть неконституционным путем и при этом возникнут акции гражданского неповиновения, то в них примут участие и студенты как часть общества. Но и не более того. Вряд ли их участие будет организовано именно в рамках студенческих организаций. Это будут акции народного недовольства, которые не зависят от политического сознания. В этом их основное отличие от подобных акций в Латинской Америке.

 

 

— Я думаю, что эта традиция не будет иметь продолжения. За сто лет молодежь в России сильно изменилась. И сейчас в студенческой среде преобладают настроения, которые выражаются одним словом: пофигизм. Думают больше о музыке, моде, путешествиях, чем о политике. Не все, конечно такие, но тенденция налицо.

 

 

— Кого-то, конечно, и заставит, но давайте посмотрим на социальный состав студенчества последних лет, особенно в Москве. Как правило, это выходцы из обеспеченных семей: у других просто нет возможности учиться. Эта ситуация противоположна латиноамериканской, где университеты становятся доступны все более широким социальным слоям. Протестовать, как мне кажется, скорее будут преподаватели с их мизерными окладами, которые еще и выплачивают с задержкой.