Вековые корни вражды: историческая подоплека конфликта в Югославии

Провозглашенное 1 декабря 1918 г. на развалинах Австро-Венгерской империи Габсбургов Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев отвечало в большей степени интересам победившей в Первой мировой войне Антанты, чем национальным устремлениям южнославянских народов. Новосозданная Югославия оказалась своего рода уменьшенной копией Австро-Венгрии, «лоскутным королевством», собранным из разнонациональных и чуждых друг другу районов и управляемым сербской династией Карагеоргиевичей. Таким образом, сам факт создания государства Югославия (такое название королевство получило в 1929 г.) привел к противостоянию сербов и остальных югославских народов. Однако корни этого противостояния уходят в глубь веков.

 

В XVI в. Хорватия вошла в состав Австрийской империи и стала все более обособляться от Сербии, оказавшейся под османским владычеством после легендарного сражения на Косовом поле в 1389 г. Австрийское правительство использовало хорватских поселенцев на границах с Турцией как барьер против османской агрессии. Из хорватов формировались отряды «граничар» (пограничной стражи), которые первыми принимали на себя удар в случае турецких вылазок на австрийскую территорию. Граничары зарекомендовали себя как отличные солдаты, многие хорватские офицеры сделали блестящую карьеру в австрийской армии. Достоинства хорватских солдат оценил и Наполеон. В 1812 г. в походе на Россию приняли участие Иллирийский легион и Кроатский полк Сливарича, сформированные из хорватов и неплохо проявившие себя в боях.

 

Хорватская аристократия в XIX в. была приравнена в правах к австрийскому (немецкому) и венгерскому дворянству и породнилась со многими знатными семействами Европы. Словом, уже в прошлом веке Хорватия прочно интегрировалась в Европу с сильной австро-немецкой ориентацией.

 

Иначе обстояли дела с Сербией. Несмотря на то, что многие сербы в XVIII-XIX ее. также служили в добровольческих и «граничарных» частях Австрийской империи и армии Наполеона, сербский народ видел свою первоочередную задачу в освобождении от турецкого ига. Но при этом, как подданные Османской империи, сербы нередко бывали вынуждены в составе турецких вспомогательных войск принимать участие в боевых действиях против австрийцев, встречаясь на поле боя с хорватами-граничарами. Кроме того, многие сербские общины в Боснии были насильно обращены в мусульманство и постепенно выделились в самостоятельную нацию, говорящую на сербском языке, но исповедующую ислам и равно враждебно настроенную как к христианам-хорватам, так и к своим бывшим сородичам, над которыми они в годы турецкого владычества получили превосходство и определенную власть.

 

Конечно, было бы неправильно представлять всю новую и новейшую историю югославских народов как непрерывное ожесточенное противостояние. Но глубокий водораздел между православными сербами, хорватами-католиками и боснийцами-мусульманами пролег уже в конце XVIII — начале XIX в. В то время, как Хорватия все более осознавала свою общность с Европой и становилась своего рода форпостом западной, католической цивилизации на Балканах, национальные устремления сербов заставляли их обратиться к Востоку — к России,от которой Сербия искала и получила значительную помощь в 1804-1815 гг., когда два последовательных народных восстания позволили ей добиться автономии в составе Османской империи, и в 1876-1878 гг., когда в ходе двух войн Восточного кризиса Сербия обрела государственную независимость. К тому же старые и тесные связи с другими народами Балканского полуострова привели к тому, что сербы всегда осознавали себя частью Балкан в отличие от «онемеченных» и европеизированных хорватов.

 

Что же до боснийцев-мусульман, то их вера и преданное до некоторых пор служение Османской империи отдалило их и от сербов, и от хорватов, но с бывшими соплеменниками-сербами противостояние этих «потурченцев» было куда острее.

 

В конце прошлого — начале нашего веков Сербия выступала в роли собирателя южнославянских земель: во-первых, — как одно из самых мощных государств Южной Европы, во-вторых, — из-за желания сербской правящей династии видеть себя во главе всех югославских народов. В общих чертах эта цель была достигнута в 1918 году, осле образования Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев, на престоле которого оказались сербские Карагеоргиевичи, а большинство чиновничьих и военно-командных постов даже в несербских областях было также занято сербами.

 

В силу исторической традиции хорваты не представляли себя в составе сербского  государства. «Отец» хорватского национализма Йосип Франк, еврей по происхождению  и  адвокат  по профессии, мечтал видеть Хорватию как область, пользующуюся широким самоуправлением, но — од скипетром Габсбургов.

 

После 1918 г. хорватское национальное движение распалось на несколько течений и группировок. Представители наиболее экстремистской из них в 1919 г. вынесли «смертный приговор всем сербам» и провели ряд бессмысленно-жестоких, кровавых террористических акций. Другие, более умеренные, выступали за создание югославской конфедерации или за независимость Хорватии, но никто из хорватских националистов не видел будущего своей страны в составе королевства сербских Карагеоргиевичей.

 

В других частях Югославии также существовали свои националистические антисербские организации. Словенцы создали свою «Белу Гарду» — Белую Гвардию, боснийцы-мусульмане — «Тропу Аллаха». У Македонцев же еще с 1893 г. существовала своя Внутримакедонская Революционная Организация (ВМРО), прославившаяся на всю Европу сначала своей героической борьбой против турецкого ига, а затем — своими террористическими акциями против сербов и греков, среди которых было даже убийство в 1934 г. сербского короля Александра.

 

Впрочем, в отличие от хорватов, эти организации не сыграли в борьбе против сербской гегемонии решающей роли: босняки и словенцы — из-за своей малочисленности и непопулярности, македонцы — из-за последовавшего в 1934 г. разрыва с Болгарией, на которую они ранее традиционно ориентировались и от которой получали реальную помощь.

 

Тем не менее, национальные противоречия уже в конце 20-х гг. привели к резкому обострению антисербских настроений и усилению напряженности в стране. На это последовал сербский ответный удар, начавшийся убийством прямо в здании Скупщины (парламента) лидера Хорватской крестьянской партии и трех его соратников и приведший 6-го января 1929 года к государственному перевороту, совершенному королем Александром Карагеоргиевичем, установившим в стране военную диктатуру.

 

Это вызвало ответную реакцию со стороны хорватов. В январе 1929 года лидер радикального крыла хорватских националистов Анте Павелич создал Повстанческую Хорватскую Революционную Организацию, ставившую своей целью борьбу против сербов и югославской государственности вплоть до достижения Хорватией полной независимости. Сами хорваты называли эту организацию «Усташа» («Восстание»), откуда и возник термин «усташи», под которым традиционно (и неверно) понимают всех «хорватских националистов. В действительности же усташи поначалу были слабой и малочисленной организацией (до 500 человек в середине 30-х гг.) и до начала второй мировой войны не отваживались на активные действия.

 

6 апреля 1941 г. на землю Югославии пришла Вторая Мировая война: немецкие и итальянские войска начали стремительное наступление, и спустя четырнадцать дней Югославия пала. В отличие от сербов, оказывавших захватчикам отчаянное сопротивление, хорваты с их давними пронемецкими настроениями с первых же дней войны зарекомендовали себя верными союзниками фашистов. Уже 6 апреля многие хорватские части бросили оружие или перешли на сторону врага, окончательно дезорганизовов оборону югославской армии; 8 апреля в городе Беловар хорватские офицеры арестовали штаб Четвертой Югославской армии, сдали район ее обороны фашистам. Многие хорваты и боснийцы совершали диверсии и убийства в тылу сербских частей, грабили и жгли сербские села, служили немцам как проводники, шоферы, возчики и т.п.