В Мультимедиа Арт Музее (ул. Остоженка, д. 16) открылась выставка Елеазара Лангмана «Концентрация кадра. 1920-е — 1940-е», представляющая наследие одного из ярчайших фотографов плеяды советских «формалистов».
Елеазар Михайлович Лангман (1895-1940) остаётся одной из загадочных фигур в истории советской фотографии. Сведения о жизни Лангмана до последнего времени были весьма немногочисленны. Известно, что родился он в Одессе, учился в консерватории по классу скрипки, освоил множество профессий. И только в зрелом возрасте взял в руки камеру, став одной из самых ярких фигур советской фотографии 1930-х годов.
Архив мастера — негативы, фотографии, документы, рукописи (он публиковал статьи в «Советском фото») — по видимому, утерян, так как последние годы жизни Лангман не имел постоянного пристанища и кочевал из одной фотолаборатории в другую.
В 1929-1930 гг. Лангман работал фоторепортёром в составе «бригады Игнатовича», снимавшей для газеты «Вечерняя Москва». В это время сложился его творческий почерк, желание любой ценой преодолеть зрительные штампы фотографической композиции.
В начале 30-х годов вокруг его имени, также как вокруг имён Александра Родченко и Бориса Игнатовича, вместе соcтавлявших ядро фотографического объединения «Октябрь», кипели страсти. Лангмана обвиняли в приверженности формализму, левизне и умышленной «косине» кадра.
Среди других членов группы «Октябрь» Лангман — наиболее крайний, откровенный и смелый экспериментатор. По сравнению с ним, Александр Родченко — более классичен, Борис Игнатович — более повествователен в репортаже, Владимир Грюнталь — более осторожен с ракурсами и наклонами. Ни у кого из них нет такого выразительного первого плана, который можно встретить только в фотографиях Лангмана.
К счастью для Лангмана, несмотря на резкую критику в профессиональной прессе и распад «Октября», он продолжал сотрудничать с ВОКСОМ, где входил в жюри фотовыставок для Европы и Америки, продолжал работать по заданию издательства «Изогиз». В 1932 году начались съёмки Москвы для фотоальбома-папки «От Москвы купеческой — к Москве социалистической». По заданию «Изогиза» Лангман ездил снимать и совхоз «Гигант», и строительство новых заводов в Донбассе, и московские заводы «Динамо» и «Электрозавод». Часть снимков была помещена в массивном фотоальбоме «Индустрия социализма», оформленном Эль Лисицким.
Лангман участвовал в работе кратковременных курсов Союзфото, показывал молодым свои фотографии и разъяснял свои технические приёмы. И потому не случайно в 1935 году он был приглашён для участия в выставке «Мастеров советского фотоискусства».
В разгар выставки в Доме кино состоялась творческая дискуссия. В выступлении под названием «Творческие поиски» Лангман отмечал, что он начал сознательно работать в фотографии с 1929 года после встречи с Родченко и Игнатовичем. Чем привлекли его эти два автора? Он увидел пример отхода от штампов, оригинальность и яркость.
«Впервые передо мной встал вопрос, что фотография — это искусство, — сказал Лангман. — Что я начал делать? У меня в архиве нет родченковских "Шестеренок" или других чисто фактурных снимков — во имя кадра, во имя формы. Раз это сделано, то мне это делать незачем. Лучше я не сделаю, а хуже мне делать неинтересно. Одно было для меня ясно, что на основе достигнутой мной отточенной формы можно и нужно делать настоящие реалистические вещи».
Лангман объяснил и происхождение «косины» в своих фотографиях, ставшей по его выражению «притчей во языцах», то есть многократно повторяющимся обвинением в формализме. По его словам, косина в его снимках стала «протестом против штампа, серятины в фотографии».
В середине 1930-х годов, когда «косина» тоже стала штампом, Лангман ставил перед собой иные задачи. Он пытался отказаться от «косины» и ракурса, но при этом сохранить композиционную выразительность снимка. В журнале «СССР на стройке» посвящённом Казахстану и фотоальбоме «10 лет Узбекистана» впервые появились снятые Лангманом портреты. Точка зрения — чуть снизу, предельно крупный план, чёткая проработка лиц.
Снимки Лангмана запоминаются благодаря своей внутренней насыщенности, расчитанности. Они сделаны намеренно и таковыми запоминаются, как единственно возможные и максимально информативные. Пользуясь своей маленькой «лейкой», он концентрировал информацию, формы и пространство в кадре.
«Он блистательно знал технику, чудесно знал архитектуру, и у него было художественное видение. Поэтому, когда он берёт эту эстетику, он действительно преображает действительность по-своему. В чём-то более авангардно», — отметила директор Мультимедиа Арт Музея Ольга Свиблова.
«Елеазар Лангман установил, придумал, что если вывинтить стопарный винт на камере "Лейка", можно снимать портреты со свехкрупного, сверхблизкого расстояния. Правда, для этого приходилось пользоваться портновским метром. Он мог подойти к человеку, подойти до расстояния 50 сантиметров и снять предельно крупный план так, что даже лицо не умещалось в кадр», — рассказал куратор выставки Александр Лаврентьев.
Бездомный, безработный, он умер в 45, его имущество осталось бесхозным. Кураторы выставки 16 лет собирали архив Лангмана — по кадру, по негативу. Некоторые работы нашлись на барахолке.
Экспозиция не просто переоткрывает одно из ключевых имён русского фотоавангарда. Кураторы надеются, выставка поможет пополнить архив — подтолкнет посетителей посмотреть в чуланах и на чердаках. Работы Елеазара Лангмана могут найтись где угодно.
Выставка продлится до 8 сентября 2013 года.
Архив мастера — негативы, фотографии, документы, рукописи (он публиковал статьи в «Советском фото») — по видимому, утерян, так как последние годы жизни Лангман не имел постоянного пристанища и кочевал из одной фотолаборатории в другую.
В 1929-1930 гг. Лангман работал фоторепортёром в составе «бригады Игнатовича», снимавшей для газеты «Вечерняя Москва». В это время сложился его творческий почерк, желание любой ценой преодолеть зрительные штампы фотографической композиции.
В начале 30-х годов вокруг его имени, также как вокруг имён Александра Родченко и Бориса Игнатовича, вместе соcтавлявших ядро фотографического объединения «Октябрь», кипели страсти. Лангмана обвиняли в приверженности формализму, левизне и умышленной «косине» кадра.
Среди других членов группы «Октябрь» Лангман — наиболее крайний, откровенный и смелый экспериментатор. По сравнению с ним, Александр Родченко — более классичен, Борис Игнатович — более повествователен в репортаже, Владимир Грюнталь — более осторожен с ракурсами и наклонами. Ни у кого из них нет такого выразительного первого плана, который можно встретить только в фотографиях Лангмана.
К счастью для Лангмана, несмотря на резкую критику в профессиональной прессе и распад «Октября», он продолжал сотрудничать с ВОКСОМ, где входил в жюри фотовыставок для Европы и Америки, продолжал работать по заданию издательства «Изогиз». В 1932 году начались съёмки Москвы для фотоальбома-папки «От Москвы купеческой — к Москве социалистической». По заданию «Изогиза» Лангман ездил снимать и совхоз «Гигант», и строительство новых заводов в Донбассе, и московские заводы «Динамо» и «Электрозавод». Часть снимков была помещена в массивном фотоальбоме «Индустрия социализма», оформленном Эль Лисицким.
Лангман участвовал в работе кратковременных курсов Союзфото, показывал молодым свои фотографии и разъяснял свои технические приёмы. И потому не случайно в 1935 году он был приглашён для участия в выставке «Мастеров советского фотоискусства».
В разгар выставки в Доме кино состоялась творческая дискуссия. В выступлении под названием «Творческие поиски» Лангман отмечал, что он начал сознательно работать в фотографии с 1929 года после встречи с Родченко и Игнатовичем. Чем привлекли его эти два автора? Он увидел пример отхода от штампов, оригинальность и яркость.
«Впервые передо мной встал вопрос, что фотография — это искусство, — сказал Лангман. — Что я начал делать? У меня в архиве нет родченковских "Шестеренок" или других чисто фактурных снимков — во имя кадра, во имя формы. Раз это сделано, то мне это делать незачем. Лучше я не сделаю, а хуже мне делать неинтересно. Одно было для меня ясно, что на основе достигнутой мной отточенной формы можно и нужно делать настоящие реалистические вещи».
Лангман объяснил и происхождение «косины» в своих фотографиях, ставшей по его выражению «притчей во языцах», то есть многократно повторяющимся обвинением в формализме. По его словам, косина в его снимках стала «протестом против штампа, серятины в фотографии».
В середине 1930-х годов, когда «косина» тоже стала штампом, Лангман ставил перед собой иные задачи. Он пытался отказаться от «косины» и ракурса, но при этом сохранить композиционную выразительность снимка. В журнале «СССР на стройке» посвящённом Казахстану и фотоальбоме «10 лет Узбекистана» впервые появились снятые Лангманом портреты. Точка зрения — чуть снизу, предельно крупный план, чёткая проработка лиц.
Снимки Лангмана запоминаются благодаря своей внутренней насыщенности, расчитанности. Они сделаны намеренно и таковыми запоминаются, как единственно возможные и максимально информативные. Пользуясь своей маленькой «лейкой», он концентрировал информацию, формы и пространство в кадре.
«Он блистательно знал технику, чудесно знал архитектуру, и у него было художественное видение. Поэтому, когда он берёт эту эстетику, он действительно преображает действительность по-своему. В чём-то более авангардно», — отметила директор Мультимедиа Арт Музея Ольга Свиблова.
«Елеазар Лангман установил, придумал, что если вывинтить стопарный винт на камере "Лейка", можно снимать портреты со свехкрупного, сверхблизкого расстояния. Правда, для этого приходилось пользоваться портновским метром. Он мог подойти к человеку, подойти до расстояния 50 сантиметров и снять предельно крупный план так, что даже лицо не умещалось в кадр», — рассказал куратор выставки Александр Лаврентьев.
Бездомный, безработный, он умер в 45, его имущество осталось бесхозным. Кураторы выставки 16 лет собирали архив Лангмана — по кадру, по негативу. Некоторые работы нашлись на барахолке.
Экспозиция не просто переоткрывает одно из ключевых имён русского фотоавангарда. Кураторы надеются, выставка поможет пополнить архив — подтолкнет посетителей посмотреть в чуланах и на чердаках. Работы Елеазара Лангмана могут найтись где угодно.
Выставка продлится до 8 сентября 2013 года.
Вставить в блог
Поддержи «Татьянин день»
Друзья, мы работаем и развиваемся благодаря средствам, которые жертвуете вы.
Поддержите нас!
Поддержите нас!
Пожертвования осуществляются через платёжный сервис CloudPayments.
