Сталин: гонитель Церкви

Мечта о Хозяине

В начале 90-х годов был со мной такой случай. У входа в метро я увидел невысокого роста скромно стоявшую старушку, державшую в руке газету с портретом Сталина на первой странице. Я подошел к ней и говорю: «Неужели у Вас в семье никого не расстреляли?». Бывало, и раньше (хоть и попрекая себя самого словами: «молодец среди овец») не удерживался я и подходил с таким вопросом к старушкам с портретом Сталина, получая в ответ: «Иди, иди, жидомасон!». Но тут и старушка была другая (так сказать, не вдохновенная), и я чувствовал, что задал вопрос по-настоящему спокойно и мирно. Она ответила мне в тон, спокойно и мирно: «Не, милый, нас раскулачили». Не помню, каким восклицанием я выразил свое недоумение: мол так что ж Вы?! На что старушка покачала головой: «Хозяин нужен, Хозяин».

Для людей, не склонных к размышлению и к ответственности за мир своих представлений, мечта о Сталине извинительна. Тем более, если человек — рядовой, живущий на одну лишь зарплату или одну лишь пенсию, чувствующий полную брошенность…

А если — православный?

Книга И.А. Курляндского

Недавно вышла книга историка И.А. Курляндского «Сталин, власть, религия» (Москва, «Кучково поле», 2011) — объемный (700 стр.), основательный труд, не оставляющий и тени сомнений: оценка деятельности Сталина в отношении к Церкви может быть лишь сугубо негативной. Увы, легко представить, как и от этой — подробно документированной, не голословной ни в одном положении — монографии отмахнутся наши православные сталинисты, похулят и оставят без внимания. Но для честного человека знакомство с указанной книгой принесет много пользы. Автор не ограничивается в своих исследованиях одной лишь личностью Сталина. Знакомясь со многими (порой очень редкими) документами, читатель узнает о масштабном характере борьбы советского государства с Церковью. Некоторые документы, из провинции, в особенности, дают вдруг какой-нибудь живой и тем более жуткий штрих. Список используемой литературы содержит более 200 названий, автор привлекает многие серьезные исследования. При этом, несмотря на научный характер, книга написана так, что читается без труда. Мы и будем, главным образом, следовать книге И.А Курляндского, то прибегая к сжатому пересказу, то приводя цитату (в скобках указывается номер страницы). В этой статье используются также лекции А.Л. Беглова «История Русской Церкви в ХХ веке».

Прежде всего, обратимся к становлению личности Иосифа Джугашвили: В книге соответствующая (и довольно пространная) часть называется «Вместо введения. К вопросу о духовном образовании Сталина», но ее рассмотрения глубже, чем указано в названии.

Мальчик Сосо

Невысокий, худой и крепкий, физически развитый (хорошо плавал), резвый и волевой. В играх стремился быть лидером. По одному из воспоминаний, «не жалел энергии, чтобы победить противника». Увлекался театром, хорошо исполнял свои роли в любительских спектаклях, активно участвовал в их организации. Пел в церковном хоре в г. Гори, обладал прекрасным дискантом. Любил декламировать стихи. Сам писал стихи, и после публикации некоторых своих стихотворений в газете «Иверия» получил (по легенде) высокую оценку Ильи Чавчавадзе.

И. Курляндский отмечает: «В характеристике юного Сталина почти не встречается такое качество, как доброта, но отмечаются смелость, твердость воли и настойчивость в достижении цели» (13).

Семинарист-марксист

В Тифлисской семинарии Иосиф Джугашвили учился с 1894 г. по 1898 г. В мае 1898 г. он был исключен прямо перед экзаменами с формулировкой «за неявку на экзамен по неизвестной причине» — действительной причиной могло быть участие Иосифа в марксистской деятельности.

Надо отдать должное И.А Курляндскому: он пишет нелицеприятно. И готов согласиться с тем, что многое в жизни семинарии (коротко сказать, казарменный дух) толкало учащихся на ложный путь.

Когда будущий Сталин утратил веру? Сохранилось четверостишие, написанное Иосифом еще в родном Гори, по непритязательным строчкам этого стихотворения можно судить, что в детстве Иосиф, несомненно, был верующим. Из воспоминаний семинаристов-однокашников следует, что «обращение» друга в безверие произошло с ним в третьем или четвертом классе. Он будто бы сказал одному из товарищей: «Знаешь, Гриша. Он не несправедлив, его просто нет. Нас обманывают». Другому, расстроенному из-за плохих отметок, он предлагал не надеяться на Бога, но только «на свою голову и свои силы».

Известны случаи удивительно дерзкого, наглого поведения Иосифа Джугашвили в стычках с администрацией. Как-то раз, в порядке развлечения, один из семинаристов вдруг принялся дико подвывать во время пения хором «Алиллуйя», чем рассмешил своих товарищей. Инспектор сделал тогда и такую запись: «Особенно сильно хохотал Джугашвили». Однажды в Страстную пятницу, по предварительному сговору, семинаристы не только наелись, но и оскоромились, одним из участников такого «подвига» был и Сосо.

Еще учась в семинарии, Иосиф увлекся марксизмом, и в 1896-1898 годах руководил марксистским кружком, собиравшимся на квартире у одного из его друзей. В 1898 г. вступил в грузинскую социал-демократическую организацию «Месаме-даси» («Третья группа») и быстро стал членом ее ядра.

Бесстрашный Коба. Книга Саймона Монтефиоре

В 2007 г. вышла книга известного британского историка и писателя (он специализируется на истории России) Саймона Монтефиоре «Молодой Сталин» (Simon Sebag Montefiore «Young Stalin»/ Orion Books 2007), к сожалению, не переведенная пока на русский язык. Есть внятная публикация об этой книге в журнале «Огонек». Нет оснований не доверять благожелательному настрою указанной публикации, впрочем, я был бы благодарен трезвой критике по данному поводу, о чем необходимо мне заявить, поскольку познакомиться с книгой Монтефиоре мне не удалось, а я все же не премину привести отрывок из «Огонька»:

«Книга «Молодой Сталин» начинается с описания знаменитого вооруженного ограбления на центральной площади Тифлиса двух карет госбанка, организованного 29-летним Сталиным в июне 1907 года. Во главе боевой группы из 20 человек (в том числе трех девушек, под платьями у которых были спрятаны маузеры) Сталин поставил друга детства Симона Тер-Петросяна по кличке Камо. Было взорвано более десяти бомб и похищено 250 тысяч рублей (по тогдашнему курсу — более 4 млн долларов). 80% этой суммы было переправлено Ленину за границу, 20% ушло на развитие бандитского промысла. Монтефиори рассказывает, как боевики Сталина занимались вымогательством и похищением людей, не брезгуя даже пиратством, пополняя казну большевистской фракции РСДРП. Сталина давно подозревали в причастности к бандитским ограблениям, но прямых доказательств у историков не было. Монтефиори удалось обнаружить их в архивах Тбилиси и Москвы». Конечно, последняя фраза представляет наибольший интерес. Добавлю из «Википедии»: «При ограблении было убито двое городовых, смертельно ранены трое казаков, ранены двое казаков и один стражник. Было ранено 16 прохожих. Все участники ограбления сумели скрыться, избежав ареста».

Итак, революционная молодость Сталина носила «романтический» характер. Тогда-то и получил он прозвище «Коба», по имени национального грузинского героя, благородного разбойника Кобы.

Нет возможности останавливаться на молодости Сталина подробнее, заметим только, что шаг, совершенный Иосифом в семинарии, получил свое продолжение и превратился в определенный жизненный путь. «Коба» накапливал опыт и приобрел, очевидно, окрыляющее внутренне свойство: отсутствие какого-либо страха перед Всевышним.

Участие Сталина в кампании по изъятию церковных ценностей

В апреле 1922 года Сталин становится генеральным секретарем ЦК большевистской партии. На тот момент эта должность означала не руководящую, а координирующую деятельность, Таким образом, к тому, кто ее занимал, стекалось главное: информация! Будущему диктатору и карты в руки.

В главе «Сталин и антицерковная кампания 1922-1923 гг.» И. Курляндский показал, какую существенную роль сыграл Сталин в изъятии церковных ценностей. Известно, что политический смысл этой кампании был провокационным, и одной из главных ее задач было внутреннее разделение Церкви. На стр. 134 книги И. Курляндского приведена шифротелеграмма, посланная Сталиным в апреле 1922 г. всем секретарям губкомов РКП (б) о мерах по церковному расколу. Приведем небольшой отрывок: «взять на учет лояльные элементы духовенства и побудить их выступить против нынешней церковной иерархии, которая … обнаружила свою злую волю и бессилие, и тем скомпрометировала себя вконец». Разъясняя одному из адресатов, что не стоит торопиться с созывом (пусть и лояльного к власти) собора, генсек сообщал решение ЦК: «затянуть процесс раскола церкви, дать основательно разодраться попам и тем окончательно дискредитировать себя в глазах населения» (143) При редактировании утвержденных Политбюро лозунгов к 1 мая (1922) Сталин вписал: «Церковные ценности на спасение жизни голодающих братьев. Долой реакционных попов, укрывающих ценности!» (138).

Кампания по изъятию церковных ценностей позволила власти организовать «законное» преследование «церковников». По многим городам весной и летом 1922 г. прошли суды, и то там, то там и священники, и монашествующие, и миряне подвергались «легальным» расстрелам. По подсчетам Михаила Польского, общее число жертв превысило тогда 8 тысяч человек. Иосиф Сталин имел отношение к трем процессам.

Вместе с Лениным, Троцким и Молотовым он выступил против помилования двух священников по «Шуйскому делу». Голосованием 4 против 3 Политбюро и отказало в помиловании.

Одним из самых значительных (по числу подсудимых — 54) процессов был Московский (апрель- май 1922 г.). Расстрельные приговоры (5 человек в итоге — для нас, задним числом, такая цифра может представляться «ничтожной», но тогда так не думали) утверждались в Политбюро. Сталин последовательно стоял за расстрелы.

Процесс митрополита Вениамина (Казанского)

На известном Петроградском процессе (июнь-июль 1922 г.; «дело митрополита Вениамина») к расстрелу были вначале приговорены 10 обвиняемых. После процесса в Политбюро обсуждался вопрос с характерным (как замечает Курляндский) названием «О питерских попах». Сталин поставил подпись под решением: «Согласиться с постановлением комиссии о 4 и 6» (т.е. 4 казнить, 6 помиловать). Удивительно, но в данном случае даже после решения Политбюро нашлись люди, пытавшиеся не допустить кровопролития. Одним из них был А.С. Енукидзе (его расстреляли в октябре 1937 г.), переславший Сталину ходатайство ВЦИК о помиловании. Немедленно (!) по получении оного, Сталин добился секретного постановления Пленума ЦК РКП (б), проходившего в те дни и отклонившего ходатайство о помиловании.

Итак, уже в 1922 г. Сталин запятнал себя кровью священников и мирян. Он не только выступал в Политбюро и голосовал за смертную казнь для участников Ивано-Вознесенского, Московского и Петроградского процессов, но поддерживал и проводил на местах общую судебно-репрессивную политику по отношению к «тихоновской» Церкви.

На пути к торжеству безбожия

С середины 1920-х годов свертывание «нэпа» сопровождалось (а точнее, было неразрывно связано с) возобновлением ожесточенной борьбы государства с Церковью.

В сентябре 1927 года Сталин встречался с американской рабочей делегацией. Сохранились и стенограмма встречи, и публикация в печати, посвященная этой встрече, и текст публикации с правкой Сталина. Ему был задан вопрос и о религии. В ответе Сталина был и такой пассаж, не вошедший в публикацию: «… когда мы шли к власти, мы в своей программе имели требование свободы веры, свободы вероисповедания. Но это еще не значит, что мы административными мерами не воздействуем на людей в том смысле, чтобы они отказались от религии». Примечательно, однако, что в опубликованный текст Сталин вписал: «Подавили ли мы реакционное духовенство? Да, подавили. Беда только в том, что оно не вполне еще ликвидировано. Антирелигиозная пропаганда является тем средством, которое должно довести до конца дело ликвидации реакционного духовенства» (253-254). Так, замечает И. Курляндский, вождь (уже в 1927 году) вбрасывал в общественное сознание установку на будущий масштабный антирелигиозный и антицерковный террор. Лишь прикрывая ее словами о «пропаганде».

Творческой находкой Иосифа Сталина явилась теория усиления классовой борьбы по мере успехов в строительстве социализма. Лучшего оправдания террора трудно было представить. Этой теорией обосновывались и борьба с «кулачеством», под эгидой которой прошли конец 1920-х, начало 1930-х годов, и вообще любые насильственные меры.

«Поп» рассматривался как пособник эксплуататоров, как заведомый сторонник возвращения «темного прошлого». В негативном (прибегнем к современному термину) рейтинге духовенство шло первым после «кулачества». Так звучало с трибуны, так выражалось и в цифрах арестованных «по первой категории» (т.е. на расстрел или заключение в дальние лагеря, формулировка «по категориям» вошла в употребление в конце 1920-х годов). На стр. 407 Курляндский приводит соответственные данные по отдельным местностям, знакомя читателя с чекистскими сводками весны 1930 года, а также с общей справкой ОГПУ от 17 ноября 1930 г. В последней читаем: «Органами ОГПУ за первый период операции по кулачеству — с 1 января по 15 апреля было арестовано по 1-й категории — 140 724 чел., из них а) кулаков — 79 330, б) церковников — 5028, в) бывших помещиков, заводчиков и т.п. — 4405, г) прочий антисоветский элемент — 51 961 чел.». Церковь страдала вместе со всем народом. Справедливо сомнение, выраженное И.А. Курляндским в отношении применимости термина «большой террор» только к 1937-1938 гг., некоторые историки, как он отмечает, называют «большим террором» все годы правления Сталина: 1927-1953.

Говоря о борьбе советской власти с религией, нельзя не упомянуть и «Союз воинствующих безбожников», многочисленную общественную организацию, просуществовавшую в СССР с 1925 г. по 1947 г. В книге И. Курляндского этой организации уделяется большое внимание. Мы же отметим только следующие моменты. Во-первых, именно от лица этого Союза была открыто сформулирована установка на полное уничтожение религии в СССР. А именно, на съезде «Союза воинствующих безбожников» в мае 1932 года были поставлены цели «Безбожной пятилетки» 1932-1937 г.г. Сами формулировки этих целей предполагали насилие, действия карательных органов. И окончательное положение звучало так (цитирую по лекциям А. Л. Беглова): «К 1 мая 1937 года имя бога должно быть забыто на всей территории СССР».  Как замечает А.Л. Беглов, скорее всего, формулировки «безбожной пятилетки» были подготовкой общественного мнения к развертыванию действий власти против религии. Во-вторых, лозунги Союза безбожников были обыкновенно политизированными, клеймили классовый характер религии, твердили о заговорах, чинимых духовенством, и служили, таким образом, целям верховной власти. В третьих, председатель «Союза воинствующих безбожников», Емельян Ярославский (Миней Губельман) был сподвижником Сталина, с которым Сталин порой считался: это прослеживается по документам, приводимым Курляндским.

Внешне власть была на стороне убеждения, агитации, пропаганды. Фактически же вопрос о религии, о существовании Церкви решался насильственным путем. Однако и в идеологической риторике звучали не доводы, но апелляция к низменному, пошлому. Говоря о характере крестьянина и о трудности переубедить его, Сталин предлагал примитивную схему: религия нужна мужику ради его хозяйственных, материальных интересов, оттого он так и держится за нее. И надо… высмеять попа! Приведем цитату из выступления Сталина на встрече с рабселькорами в декабре 1928 года. Во время этой встречи большое внимание было уделено антирелигиозной пропаганде. Один из вопросов с места касался часто встречающихся в деревне хулиганских выходок молодежи по отношению к Церкви и религии. В своем ответе Сталин признал кощунственные выходки хорошим средством борьбы с религией, но с оговоркой: делать это надо с умом! «Посмеяться над попом хорошо, — сказал он, — только надо уметь так это сделать, чтобы вызвать из-за насмешек над попом не озлобление среди крестьян, а хохот. … Уметь надо. Насмешка — дело хорошее, только надо уметь». Со знанием дела говорил.

В марте 1931 года (об этом рассказывает А.Л. Беглов), отвечая на телеграфный запрос одной из американских газет, Сталин сказал, что жалеет только об одном: ему не удалось покончить со всеми представителями духовенства в СССР. К этому времени уже шла на спад волна «раскулачивания» и антицерковных репрессий 1929-1931 гг. Приближалась война советской власти со всем народом.

Врата адовы

Вождь был лично ориентирован на жестокое и грубое насилие. На стр. 42-43 книги Курляндского приведен не один десяток директивных указаний Сталина 1937-1938 гг., характеризующих его духовный облик вполне однозначно. Здесь мы приведем наиболее выразительные. «Избить Уншлихта за то, что не выдал агентов Польши». «Бить во всю Рябинина, почему не выдал Варейкиса». «Допросить Агопу (крепко)». « NB.Вальтер (немец). Избить Вальтера». «Не «проверять», а арестовать нужно». «Расстрелять всех» (резолюция на записке о 399 арестованных в Новосибирской области бывших военных и чиновников царской армии). «Т. Ежову. Очень важно. Нужно пройтись по Удмуртской, Марийской, Чувашской, Мордовской республикам, пройтись метлой».

Не могу здесь не вспомнить, как лет 12 назад, еще будучи в неведении о возможности сочетать сталинизм и Православие, я увидел вдруг, на «патриотическом» книжном лотке, книгу под названием «О православном душенастрое Иосифа Сталина». Читая книгу Курляндского, знакомясь со многими документами, высказываниями, пометками, правками, репликами Сталина, получаешь адекватное представление о «душенастрое» народного кумира. Деловая готовность к насилию и холодная, сознательная беспощадность как были «наработаны» в душе революционера-разбойника «Кобы», так и служили ему до самой смерти. Характерная деталь, на которую обращает внимание Курляндский: сводки ОГПУ и письма с мест о сильнейшем голоде и высокой смертности (в частности, о высочайшей смертности среди детей) среди переселенных «раскулаченных» не содержат никаких пометок вождя — что означало с его стороны полное равнодушие.

Жертвы коллективизации исчислялись миллионами, жертвы «большого террора» 1937-1938 гг. — сотнями тысяч. На места спускались «лимиты» — числа жертв, необходимых в данной местности: столько-то «по первой категории» (что теперь означало только расстрел), столько-то — по второй. Церковь фактически подлежала уничтожению. Священники, вышедшие на свободу или находившиеся в ссылке, осуждались заново и, в большинстве, приговаривались «тройками» НКВД к расстрелу. Только за 1937 г. было арестовано 150 тысяч священников, из них 80 тысяч — расстреляно.

Активная позиция Сталина в борьбе с «церковниками» прослеживается в ряде документов.

Виза Сталина на одном из расстрельных списков Военной Коллегии Верховного Суда

Известно, что начало массовых репрессий было положено февральско-мартовским Пленумом ЦК ВКП (б) 1937 г. На нем обсуждалась опасность проникновения «антисоветских элементов» в органы власти — в связи с предстоящими выборами в Советы. Один из докладчиков, Е.Г. Евдокимов, пожаловался на засилье «сектантов» в Азово-Черноморском крае. Сталин прервал его: «Что же ты, Евдокимов, смотришь?» (491).

В ноябре 1937 г. Сталин получил письмо о вредном влиянии Церкви в Белоруссии. Он наложил резолюцию: «Т. Ежову. Надо бы поприжать господ церковников» (516).

Ежов, выступая на активе НКВД Украинской ССР в феврале 1938 г., заметил, что у начальников УНКВД «оказывается, живыми еще ходят 7 или 8 архимандритов, работают на работе 20 или 25 архимандритов, потом всяких монахов до чертика. Почему всех этих людей не расстреляли давно? Это все-таки не что-либо такое, как говорится, а архимандрит все-таки (Смех). Это же организатор, завтра же он начнет что-нибудь затевать». В день этого выступления наркома Политбюро выделило для Украины самый большой дополнительный лимит «по первой категории» — на 30 тысяч человек. По архивному документу, диктатор лично отредактировал текст этого постановления и расписался: «За. И.Сталин» (518).

Простое объяснение

Известно (об этом рассказывает А.Л. Беглов), что в 1937 году было сфабриковано и дело против митрополита Сергия (Страгородского) — он якобы был на службе у японской разведки. Ход оно, как понимает читатель, не получило. К 1939 году в СССР оставалось в живых четыре управляющих епархиями владыки, на свободе находилось не более 500 священников. «Для НКВД два дня работы», — заметил по этому о. Георгий Митрофанов. Почему же Церковь не была уничтожена полностью? Отец Георгий не спорит: тому есть и политические объяснения, т.е. можно представить те или иные соображения, которые могли быть у Сталина в пользу сохранения Церкви. Но есть, говорит о. Георгий, «более простое» объяснение: Господь сохранил нашу Церковь. И врата ада не одолели ее.

Митрополит Сергий (Страгородский)

Миф об обращении Сталина во время войны

Большой интерес представляет глава седьмая рассматриваемой нами книги: «О мнимом повороте Сталина к Православной Церкви (1939)». В ней разоблачаются «сенсационные материалы», опубликованные в 1999 году в ряде коммунистических и «патриотических» изданий и свидетельствовавшие будто бы о том, что еще до войны, в 1939 году, Сталин прекратил гонение на православное духовенство и верующих и дал указание насчет массовой амнистии их. В книге Курляндского обстоятельно разоблачается столь серьезный подлог. Нет возможности останавливаться на этом подробнее.

Расхожее просталинское мнение связывает внутренний переворот, будто бы происшедший в душе вождя, с Великой Отечественной войной. Однако трезвые исследователи дают сугубо политическую оценку «новому курсу» коммунистической партии и советского правительства в отношении Церкви с 1943 г. И И.А. Курляндский, и А.Л. Беглов ссылаются, прежде всего, на работы О.Ю. Васильевой (см., например, ее книгу «Русская Православная Церковь в политике Советского государства в 1943-1948 гг». М. 1999). В «Заключении» книги Курляндского показано, по документам, как с 1948 г. возобновляется притеснение Церкви.

О каком внутреннем повороте может идти речь, если существует следующий документ от 15 ноября 1952 года? Министр госбезопасности С.Д. Игнатьев пишет Сталину по «делу врачей» и «делу Абакумова»: «Во исполнение Ваших указаний от 5 и 13 ноября с.г. сделано следующее…. К Егорову, Виноградову и Василенко применены меры физического воздействия, усилены допросы их… Подобраны и уже использованы в деле два работника, могущие выполнять специальные задания (применять физические наказания) в отношении особо важных и особо опасных преступников» (43).

Тирану до смерти оставалось на тот момент четыре месяца. Есть миф и о том, что будто бы он исповедался перед смертью владыке Николаю Ярушевичу. Поверить в это невозможно. И в чем застал его Господь, в том и судил.

Мечтать вредно

К сожалению, православный сталинизм — одна из реальностей, с которой сталкивается наша Церковь, причем реальность, живущая отнюдь не под плинтусом. Слушающим радио «Радонеж» хорошо известно, с какой проникновенностью (а порою и с придыханием) ведущие этого радио произносят «Иосиф Виссарионович». В книжной лавке журнала «Москва» на Старом Арбате рядом с юбилейным календарем на 2013 г. «Николай II» висит календарь со Сталиным. Один из самых серьезных и плодовитых исследователей истории Царской Семьи П. Мультатули — убежденный сталинист, посвятивший отдельную работу оправданиям репрессий 1937 года — она так и называется «1937» и содержит много интересных фактов.

Поэт и писатель Александр Зорин опубликовал недавно в «Грани.Ру» заметку «Сталин в храме Христа Спасителя».

Он участвовал в международной конференции «Церковь и бедные», проходившей 5 декабря с.г. в одном из конференц-залов. Подойдя к книжному лотку храма, А. Зорин обнаружил следующее: «На столе в роскошных, блистающих глянцем переплетах — огромные альбомы с изображением Сталина. Их четыре: один — только портреты (календарь на 2013 год), второй — иллюстрированные жизнеописания, третий — война, с генералиссимусом во главе. Четвертый я не разглядел, потому что от обиды и возмущения у меня потемнело в глазах». В ответ на возмущение альбомы в итоге убрали — очевидно, чтоб не вызывать скандала. Продавали их как продукцию издательского дома «Достоинство». Зорин обнаружил, что на соответствующем сайте черным по белому написано: «Издательство «Достоинство» занимается пропагандой сталинизма». Думаю, как только А. Зорин ушел, альбомы достали и выложили на прилавок.

Солидарен с поэтом. На мой взгляд, то, с чем он встретился, не менее гнусно, чем кощунственная выходка пресловутых девиц.

Что тут можно поделать? Сколько ни говори другому: раскрой глаза, не называй черное белым! — он не перестанет смотреть по-своему. Я очень хорошо это знаю по своему давнему доброму знакомому, православному сталинисту… Когда я узнал от него о подобных взглядах, то подумал, что отношениям нашим конец. Но нет, я даже работал одно время под его началом, и только больше стал уважать его — он очень умный, глубокий и очень своеобразный, хоть и расположенный к жесткости (но не в реальных отношениях) человек. Сталинизм он принял как избавление от диссидентства, как будто есть такая альтернатива… Я потому так подробно говорю о нем, что на живом примере почувствовал: ничего не поделаешь, не переубедишь. Но Бог поругаем не бывает. И как-то управит.

Святые новомученики и исповедники российские, в лихолетие ХХ века пострадавшие, молите Бога о нас!