«Такого Тициана мы еще не видели...»

В разговоре об этом портрете все эпитеты в превосходной степени: величайший художник, величайшее полотно, венец творения. И действительно он предтавляет собой величайший портрет эпохи Возрождения, который можно поставить рядом с «Джокондой», картинами Микеланджело, Рафаэля. Этому портрету вся европейская живопись обязана открытием возможностей масляного письма.

Тициан, в отличие от своих современников, был необычайно плодовитым портретистом. Возрождение стремилось к созданию идеального мира, портрет не был главной темой в искусстве. Портрет как жанр присутствует в творчестве Рафаэля, да Винчи. Микеланджело принципиально не делал портретов. А Тициан писал их десятками. Как портретист он достиг удивительного равновесия между индивидуальностью и высоким идеалом человека - прекрасной, гармоничной, целостной личности.

В этом портрете выразилась личность эпохи Возрождения, которая не могла бы появиться позже. Это ясно по мужественности, неколебимости этого человека. Это доблестность семнадцатого столетия. Представление о доблести человека, доблести как силе характера, происходит от итальянского слова vertu. Герой Тициана виртуозен - не в современном значении этого слова, а в том, что вкладывали в него итальянцы XVII столетия. У Монтеня в его «Опытах» есть замечательная мысль: «Не умея повелевать событиями, я управляю собой». Эта мысль могла бы быть близка герою тициановского портрета.

Все это видно в постановке фигуры, в чертах лица. Та перекличка между образами Тициана и Шекспира («Гамлет»), которую находят в том числе и наши современники, неслучайна. Герои Тициана и Шекспира - люди одной эпохи, одного поколения, которое, начиная с 1530-х, становится трагическим... Говоря об этой экспозиции хотелось бы также отметить, что прекрасное собрание Тициана есть в Эрмитаже. Это картины высочайшего уровня: «Мария Магдалина», «Святой Себастьян». Но такого портрета мы еще не видели. Удивительно, что он вообще попал в Россию...