С Герондой в монастыре

Здравствуйте! Меня зовут Рыжик. И я живу в… монастыре! Пусть вас это не удивляет. Когда вы прочтете мою историю, то поймете, почему я так этому рад.

Наш монастырь расположен на красивом склоне холма и окружен высокими деревьями, редкими кустарниками. Бегущие по склону крошечные ручейки втекают чуть ниже обители в горную реку.

В какое бы время года вы не пришли к нам в монастырь, вы будете поражены красотой пейзажа, царящей здесь тишиной и гостеприимством, с которым так чистосердечно встречают каждого паломника сестры  обители.

Рядом находится небольшой скит, «исихастирий». В нем живем наш Старец, «Геронда», и я. В мужских монастырях Геронда (он же и священник, и духовник), живет прямо в обители, а в женских — в отдельном домике, за монастырскими стенами.

В монастырь Геронда приходит во время служб или на беседы, «синаксисы», которые устраиваются ради духовного наставления монахинь или в день престольного праздника, когда к нам приезжает множество паломников, а иногда и сам Владыка. Тогда Геронда остается вместе с гостями в «синодиконе». Синодикон — это гостиная монастыря.

Я даже не помню, как я здесь очутился. Геронда обычно рассказывает, если кто-то спрашивает его, что меня ему подарил несколько лет тому назад один мальчуган. Я тогда был пушистым котенком, с рыжей шерсткой, поэтому меня и назвали Рыжиком. Правда, некоторые детишки ласково величают меня и сотней других имен.

Каждое утро монахини поднимаются рано-рано на рассвете. Они совершают молитвенное правило по кельям, а затем идут в церковь, где служится утреня, а после нее Божественная Литургия. Я с нетерпением жду, когда раздадутся сладкие звуки била и шагов Геронды, направляющегося в храм. Я запрыгиваю на окошко у монастырских ворот, слежу за происходящим и мурлычу от ангельских песнопений, доносящихся из храма. После службы все сестры завтракают в трапезной. Обычно они едят хлеб, оливки и помидоры, пьют чай, а в скоромные дни — еще и сыр, яйца, молоко. Геронда и я завтракаем в нашей келье-"исихастирии".

Позавтракав, монахини подобно трудолюбивым пчелкам разлетаются на послушания. В монастыре много работ, а время — драгоценно и священно. Одна сестра идет на кухню готовить обед, другая ставит тесто на просфоры для Божественной литургии, третья отправляется в сад и обрабатывает деревья, овощи, цветы. Кто-то вышивает золотом, шьет облачения, штопает. Кто-то заботится о чистоте и порядке в храме и во всем монастыре. Кто-то занимается стиркой и глажкой одежды. На скотном дворе сестры ухаживают за птицами, козочками, которые дают молоко, и прочей живностью — «малой и великой!» Одна из сестер несет послушание на пасеке и добывает ароматный мед, другая изготавливает из натуральных веществ восковые свечи. Еще одна делает дивно благоухающий ладан. Другая пишет прекрасные византийские иконы на заказ для верующих. Некоторым сестрам нравятся народные промыслы. На ткацких станках они ткут традиционные кипрские ткани.

И это еще не все! Существует множество других послушаний, которые возлагает «Герондисса», Игумения, на каждую сестру, в зависимости от повседневных нужд монастыря. Когда сестры закончат послушания, они могут плести четки. Их раздают как благословение или продают в маленькой церковной лавке вместе с книгами и другим рукодельем, вареньем и вкусным мармеладом.

Сейчас после моего рассказа, наверняка, кто-то уже подумал, что единственный бездельник в монастыре — это я, Рыжик. Ничего подобного! Мне так же, как и всем, дано послушание, чтобы я не считал себя «бесполезным бременем земли»[1] (так называли лентяев древние греки) и тунеядцем. Мое послушание — охранять монастырь!

— Следи, мой хороший, чтобы сюда не проникла мышь, и не испортила книги и пищу! — обращается ко мне, поглаживая, Геронда. Я люблю и Геронду, и сестер, и с готовностью выполняю свое послушание.

Как-то прошлым летом в полуденной тиши я услыхал необычный шум, мигом проснулся. Возле окна кабинета Герондиссы птички тревожно хлопали крыльями и взволнованно щебетали. Уже умудренный опытом, я сделал сальто, запрыгнул в окно и вижу: серая гадюка извивается на старом сундуке. Я вскочил на сундук и, собравшись со всеми силами, попытался прогнать опасного посетителя. Гадюка оборонялась. Она пыталась меня укусить и устрашающе высовывала свой язык. Да, это была настоящая битва! Но я ни секунды не размышлял о том, какая опасность мне угрожала. Я думал об одном — поскорее выгнать гадюку из монастыря. Ведь зайди сюда Герондисса или кто-то из сестер, они не на шутку перепугаются! Наконец змея поняла, что ей со мной не совладать, и выползла в распахнутое окно. Она скрылась в близлежащем лесочке, надеюсь, навсегда!

И таким историям нет конца. Вскоре мне снова пришлось рисковать жизнью, на этот раз из-за ежа, который повадился вечерами в курятник нашей обители и устраивал среди птиц переполох. Всякий раз, когда я к нему приближался, он сворачивался в колючий клубок. И попробуй его прогони! Но с Божией помощью одолел и ежа!

Большую часть времени я провожу в кабинете Геронды, куда к нему приходят сестры — чаще других Герондисса — чтобы испросить совет и молитву на каждое серьезное дело. «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, помилуй мя», — произносят, стучась в дверь, они. И лишь услышав «аминь», заходят, кладут поклон перед Герондой, берут благословение. Геронда учит их любви ко Господу и исполнению Его заповедей. Очень внимательно он назидает юных послушниц, которые, загоревшись любовью ко Христу, избрали путь монашеской жизни. Но, как я понял из слов Геронды, человеку недостаточно одного желания стать монахом. Необходимо, чтобы этим путем, «тесным и скорбным», его призвал последовать Сам Господь.

Я радуюсь тому, что даже сегодня, когда, как говорят многие приходящие к нам паломники, в миру утрачены многие ценности и «оскудела любовь», молодые люди избирают путь монашества, трудный, но возводящий к чинам ангелов. Поэтому ангельским называют монашеский постриг. О, какая необыкновенная служба совершается в нашем монастыре во время постригов при рождении новых инокинь! Вы даже не представляете себе, что за молитвы читаются тогда!

В кабинет к Геронде заходят не только монахини, но и паломники. Положив поклон перед Герондой и получив его благословение, они подходят погладить меня. Особенно дети. Как мы с Герондой радуемся, когда к нам приходят дети! В ящике письменного стола их всегда ждут сладости, крестики, иконочки и святыньки.

Паломники с благоговением относятся к мнению Геронды, потому что для большинства из них он — духовный отец. И часто они подолгу засиживаются у Геронды, обсуждают волнующие их вопросы и не уходят, не получив совета и благословения, как преодолеть трудные жизненные моменты. Когда же люди приходят к Геронде на исповедь, то он ведет их в исповедальню, надевает епитрахиль и с состраданием выслушивает исповедь.

Геронда всем советует изучать Священное Писание, жития святых и творения Святых отцов для укрепления веры. А главное непрестанно повторять: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». Уезжая домой, духовные чада просят Геронду молиться о них.

Когда посетителей нет, Геронда читает, отвечает на письма и молится. Очень часто он разрешает мне посидеть возле него. Я его не тревожу.

В нашем монастыре есть большая библиотека, и часто я сопровождаю Геронду туда. Там он проводит бесконечные часы за чтением любимых книг.

Иногда он засыпает, сидя в своем кресле. То же самое происходит и со мной. Как видите, мы уже не молоды! Краткий сон восстанавливает наши силы, равно как и прогулка по монастырскому дворику или саду. Гуляем мы с Герондой каждый день. Часто Геронда удаляется в лесок, усаживается на срубленный ствол дерева, и вдали от шума и попечений, перебирая узелки длинных четок, читает сердечную молитву: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». Мы остаемся на природе до тех пор, пока не послышится звук била, зовущего в храм на вечерню. Очень полезны такие прогулки для Геронды. И для меня. Даже птицы на деревьях привыкли к нам, и когда мы приходим, встречают нас радостным щебетанием.

За вечерней и ужином следует повечерие. А после повечерия и исповедания помыслов перед Герондиссой, все в монастыре умолкает. Разговоры не дозволяются. Сестры расходятся по кельям, где молятся и читают духовную литературу.

В богослужениях принимают участие и паломники, особенно в зимнюю пору. Врата обители закрыты для посещения по понедельникам, средам и пятницам. В эти дни сестры имеют больше времени для молитвы и размышления. А по субботам и воскресениям паломники идут нескончаемым потоком. По воскресениям с самого раннего утра маленький храм заполняется народом. Все от мала до велика молятся за Литургией и ждут проповеди Геронды в конце. В ней он доносит до прихожан слова Евангелия и посвящает всех в таинство любви Христовой. Каждое воскресение в нашем монастыре — это словно малая Пасха!

Даже воробушки участвуют в духовном собрании радостным чириканием.

После пира духовного все вместе мы собираемся за общей трапезой и едим то, что с любовью приготовили нам сестры. Это необыкновенно вкусно! Многие остаются в обители до вечерни.

Геронда считает гостеприимство великой добродетелью. «Будьте всегда гостеприимны, — призывает он монахинь, — потому что так Авраам сподобился оказать гостеприимство Святой Троице. Будьте милостивы ко всем. Даже и к животным, потому что и они есть создания Божия». За стенами обители обитают десятки кошек, они кормятся от остатков нашей трапезы. Суровой зимой, когда земля покрыта снегом, я видел, как Геронда открывает окно кельи и бросает хлебные крошки бедным птичкам, которым трудно прокормиться в это время года.

На Господские, богородичные и великие праздники мы совершаем всенощные бдения. Это славословие Бога, почитание святых и подвиг. Бдения длятся по 6-8 часов. После службы тарелка горячего супа всегда предлагается каждому паломнику!

У нашего монастыря есть подворья. Это церквушки с небольшим числом келий вокруг. Они относятся к нашему монастырю и посвящены разным святым. В дни престольных праздников, сестры отправляются туда и служат вечерню, утреню и Литургию. Я же остаюсь в монастыре и охраняю его до возвращения сестер!

Геронда и сестры непрестанно ощущают присутствие Господа в их жизни и здесь, в монастыре, имеют в избытке все, способствующее спасению души. Если возникают испытания, они славят Бога, ведь и испытания — есть дар любви Бога к людям.

Поэтому я не представляю лучшего места для жизни, чем наш монастырь!

Я благодарю вас за то, что вы меня выслушали. И если когда-нибудь вы окажетесь в нашем монастыре, Геронда, сестры и я будем рады познакомиться с вами и непременно окажем вам радушный прием!

Перевод с новогреческого языка выполнен по книге: Στο Μοναστήρι με τον Γέροντα. Λεμεσός: Ορδόδοξο Πνευματικό Κέντρο Λεμεσού, 2007. Под редакцией архимандрита Епифания (Евфивулоса). Иллюстрации: Мариам Г. Михаил.

Примечание

[1] Так говорит о себе гомеровский герой Ахилл в поэме «Илиада» (IX в. до н. э.), упрекая себя в том, что он невольно способствовал гибели доблестного Патрокла и его товарищей тем, что ранее поссорился с Агамемноном и отказался от участия в военных действиях.