Метро 2034: «ДИВНЫЙ НОВЫЙ МИР». Ч.2

Конечно, не все так ужасно и однозначно, однако ощущение, что бытие потеряло осмысленность, преследует сейчас едва ли не каждого. Поэтому «настоящую жизнь» приходится уже придумывать. Не случайно, современная реалистическая литература, в том смысле, что просто описывающая и осмысляющая жизнь современников, практически исчезла, зато стал необыкновенно популярен жанр фэнтази. Автор «Метро 2034» не стал переносить выдуманный им мир в далекие сказочные страны: и по времени и географически этот мир близок к читателям Глуховского (а в большинстве своем они все-таки жители Москвы и крупных городов, где тоже иногда бывает свое метро). Собственно писатель и не придумывает всю эту историю, а лишь описывает, что реально может произойти, а если судить по интервью Глуховского, то и должно произойти. (Насколько реалистично изображает автор быт жителей Земли, переживших ядерную войну, вопрос отдельный и в данном случае не важный.)   

При этом, писатель претендует на воистину эпический охват явлений человеческой жизни. В сырых и мрачных туннелях метро он находит свою прекрасную Елену и своего Одиссея (Хантер и Саша), соединяя тем самым два архетипических сюжета: «осаду и оборону крепости» и «путь и возвращение героя». Впрочем, в двух немаленьких романах эти образы очерчены столь расплывчато, что Елена еще может оказаться Пенелопой, из сюжета совсем не ясно, кто же кого спасает, а Одиссей Ахиллесом, «который ахеянам тысячи бедствий соделал». По крайней мере, цель, ради которой он с такой легкостью «низводит в мрачный Аид» души «могучих героев», остается неясной. Скорее всего, все же спасает мир, но, по замечанию самого автора, черных мутантов в конце первой книги Хантер изничтожил зазря: они, оказывается, всего лишь хотели подружиться с людьми и для этого с завидным упорством лезли на пулеметы, а их, бедных, накрыли системой залпового огня. Как бы то ни было в мире, придуманном Глуховским, есть настоящей герой, прекрасная женщина (кстати, дочь царя, изгнанного неблагодарными подданными), ради которой он совершает подвиги, и поэт (этот герой прямо называется Гомером), который эти подвиги воспевает. Не то, что современная реальность, где сплошной офисный планктон, менеджеры среднего звена, различные шоумены, стилисты, педерасты и гламурные телки. Если этот мир и достоин писателя, который запечатлел бы его для потомков, то явно это будет не Гомер, а какой-нибудь злобный графоман вроде Минаева.

В культовом эпическом романе Глуховского странно только одно: воистину в нем есть «всякой твари по паре» (есть даже куры и поросята, героически спасенные с Выставки достижений народного хозяйства), но нет ни одного православного человека, более того ни одного представителя традиционной христианской конфессии или хотя бы нормального (не сектантского) монотеистического мировоззрения. Конечно, требовать от книги подобного жанра благочестивых размышлений было бы наивно и глупо (пожалуй, даже и вредно), но неразработанность христианской тематике явно вредит художественной правде. Как мы помним, чудовищ в европейской литературе убивали обычно или святые (самый известный пример - Георгий Победоносец) или тоже не чуждые христианству рыцари и богатыри, своеобразные (хотя порой и слишком своеобразные) подвижники благочестия. Кроме того, героям «Метро» приходится вести не только физическую, но и духовную брань (чудовища хотят подчинить себе их сознание) - тут вообще никуда без христианской аскетики. Годы испытаний вообще способствуют религиозному самоопределению человека, потому что всё, действительно, становится всерьез, а смерть, а значит, и простирающаяся по ту сторону от нее вечность, проходят где-то рядом. На мой вкус, лучше бы романы Глуховского были открыто антихристианскими, чем столь религиозно индифферентным. Потом, даже с чисто литературной точки зрения, разве не интересен сам по себе сюжет: Церковь возвращается в катакомбы, но, уже не прячась от преследований мира, но вместе с этим погибающим миром? Ну и просто исторически недостоверно, что в обществе, пережившем катастрофу, сохранились язычники и иеговисты (а они есть в романе), но не осталось ни одного православного христианина.      

В любом случае, книги Глуховского вполне хорошие, поскольку высказывают простую и очевидную мысль, что только самопожертвование и самоограничение является нормальной жизнью и делает человека человеком, лишения, как ничто другое, помогают увидеть и благодарно принять красоту мира и радости обычной жизни. Собственно все хорошие книги об этом. Тем не менее, подспудная мысль романов Глуховского о том, что в мире уже не осталось места для подвигов, и он должен быть разрушен, чтобы оно вновь появилось, откровенно говоря, это не так. В мире есть еще голодные, которых нужно накормить, бездомные, ждущие от нас приюта, и бедные, требующие защиты; есть неправда, с которой нельзя мириться; наконец, у каждого есть свое поле брани, собственное сердце, «где Бог и дьявол борются», но победа зависит от нашего выбора и усилий. Да и просто честно делать свое дело, родить и достойно воспитать детишек, - иногда, действительно, подвиг, достойный настоящего героя. А что до гибели мира, то очень может быть, что у него вправду не останется другого выхода, поэтому надо на всякий случай быть готовым к «Илиадам войн и Апокалипсисам революций».