О святителе Григории Паламе

Из иллюстраций к Библии Гюстава Доре

Слово в Неделю свт. Григория Паламы. прот. Максим Козлов. Скачать

Второе воскресенье Великого Поста связано с памятью святителя Григория Паламы. Это исторически возникший праздник: сам святитель подвизался в XIV столетии, и много веков никакого «специального адреса» у этого воскресенья не было. Тем не менее, мы живём вот уже 700 лет со знанием о том, что Церковь посчитала важным из трёх святых, выбранных для воскресных дней Святой Четыредесятницы, одним поставить фессалоникийского архиерея - «фессалонитскую похвалу», как называется он в церковных песнопениях. Выбран афонский монах, учитель и делатель молитвы для того, чтобы мы научились чему-то очень важному в его подвиге и в его учении. Не может не прийти на ум рассуждение о том, что это неслучайный выбор. Если мы не можем пройти мимо памяти преподобного Иоанна Лествичника и святой Марии Египетской, то не должны посчитать просто историческим сопряжением или почитанием святого XIV века со стороны его современников то, что доныне прославляем этого угодника Божия.

Чем же важен для Церкви опыт и свидетельство святителя Григория Паламы? Во-первых, мы должны сказать, что он по-настоящему был богословом. Есть почти затёртое до банальности высказывание, что тот, кто право живёт, тот и право богословствует. Оно не вполне истинно, потому что отнюдь не всякий, живущий благочестиво и достойно, может богословствовать. Слава Богу, не всякий и берётся, а иным из вполне благочестивых людей лучше было вообще с богословием никак не соприкасаться. Но мы должны со всей серьёзностью принять это утверждение в обратную сторону. Богословие, которое не рождается из внутреннего духовного опыта, которое есть игра ума - пусть даже и очень глубокого, блистательного ума, некая комбинаторика, своего рода кибернетика, есть огромное духовное поражение. По крайней мере, это есть нечто совершенно бесплодное, то, что никого и никак не может привести ко спасению.

Много веков спустя другой афонский монах, преподобный Силуан Афонский, свидетельствовал об этом посетившему немецкому профессору, удивлявшемуся тому, какие книги читают простые афонские монахи. Профессор говорил, что у них только люди, получившие две степени доктора, приходят к чтению таких книг и пишут о них тома диссертаций. Преподобный Силуан отвечал ему, что монахи эти книги не только читают - они по ним живут.

Святитель Григорий Палама пришёл к богословию от реального опыта умного делания. Этот опыт он воспринял там, где тот на протяжении веков не прерывался - на Афонской горе. Он был носителем Предания в самом глубоком смысле этого слова. Не в том только смысле, что он в светской и духовной школе научился тому, как правильно верить и чему научили святые отцы. Он из рук духовно опытных наставников воспринял понимание того, что такое молитва, предстояние пред Богом, где прелесть, а где правый путь. А те восприняли это, в свою очередь, от своих наставников. Так эта цепочка не прерывалась на Афоне на протяжении долгих столетий, не прервалась и доныне.

В этом смысле наследие и предание Святой Афонской горы, выразителем которого является святитель Григорий Палама, имеет совершенно особенное значение для всего христианского мира, для всей Православной Церкви. Мы не должны об этом забывать. Святитель Григорий Палама - афонит, духовно опытный делатель молитвы, и уже после этого воспринявший архиерейское достоинство богослов. В своём богословии он мог быть и очень простым, понятным самым-самым обычным людям. По счастью, сейчас переведены и изданы на русском языке его гомилии, проповеди, которые он говорил, будучи фессалоникийским архиереем - совсем простые. И вовсе не нужно читать книги серьёзнее «Закона Божия» или «Основ православной веры», чтобы получить назидание от этих книг.

А мог он быть и глубочайшим богословом в учении о Христе, о деве Марии и прежде всего - о человеке. Главное в богословском наследии святителя Григория Паламы - это его дивный вклад в православную триадологию, учение о Троице. Он говорил, что Бог познаваем в его энергиях, что сущность Божия непостижима, но Бог действует в этом мире через энергию, которая есть благодать, даваемая нам от всех трёх лиц Святой Троицы, и что возможно действительное прикосновение к Богу не только в созерцании им созданного мира, не только в чтении книг, изучении Священного Писания, но и в непосредственном опыте богообщения. Том опыте, который был у апостолов на Фаворской горе, у Моисея на горе Синайской, который имели зрители Богоявления, Крещения на Иордане и потом многие-многие святые, знавшие, что такое благодать Духа Святаго.

Она не есть просто творение, не просто некий дар Божий, пусть и отличный от других даров. Нет: на пути духовного возрастания, обожения, как говорит святоотеческая традиция, возможна и желанна встреча с самим Богом и благодатное пребывание с ним хотя бы в некоторые моменты жизни. Это свидетельство на все века, свидетельство, преодолевающее позитивизм, отстранённое философско-деистическое учение о Боге как просто Абсолюте, всемирном разуме, запустившем этот мир, установившем для него законы и затем устранившемся от того, что в этом мире происходит. Это учение о Боге любви, Который выходит навстречу каждому, кто ищет Его, прорывается к Нему и борется за то, чтобы это богообщение иметь.

Это великое наследие святителя Григория, которое он отстаивал в борьбе с инакомыслящими, еретиками, недоумевающими. Отстаивал, уча, что сохранённым в Церкви путём к богообщению является умное делание, молитва Иисусова, когда она творится не просто как отвлечение от бытовых дел, не просто как скромный навык лёгкого сосредоточения, когда человек едет в транспорте и читает: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго», а как такое вхождение внутрь себя, в котором в глубине себя как образа и подобия Божия переживает встречу с Творцом и Отцом Небесным.

Святитель Григорий Палама внёс и очень значимый вклад в православное учение о человеке. Это была эпоха, когда на Западе зарождалось представление об ином, нехристианском достоинстве человека как автономной личности, как о титане, который может бросить вызов Небесам. Который и в грехе может быть прекрасен и вызывать восхищение, и собирать вокруг себя множество поклонников, желающих идти по его стопам.

Святитель Григорий Палама и другие сомолитвенники и соработники его, которых мы теперь называем исихастами, учили, что подлинное достоинство человека состоит в раскрытии образа и подобия Божия, а не в противостоянии Творцу. Вот дай нам Бог на этом богослужении, слушая те высокие именования, которые прилагает Церковь к фессалоникийскому архипастырю, помнить, что за велеречивостью поздневизантийской гимнографии стоит действительная благодарность, запечатлённая его современниками и пронесённая через века поколениями православных, тому, кто так ясно и так глубоко умел свидетельствовать о церковной Истине.