Закон о культурной революции

Господин Журден – персонаж комедии Мольера «Мещанин во дворянстве» - прожил сорок лет и даже не догадывался, что говорит прозой, пока ему об этом не сказали. Смешно.

Допустим теперь, что за спиной ничего не подозревающего Журдена, некая властная инстанция готовит закон «О прозе», в соответствии с которым его повседневная жизнь подвергнется перетряске и преобразованию. Вот тема, достойная новой комедии! Однако, как это часто бывает, смеяться хочется, пока подобные казусы происходят с другими. А стоит представить, что нечто подобное может произойти в реальной жизни и непосредственно с тобой, как смех куда-то улетучивается и становится то ли противно, то ли даже страшно…

Между тем, все мы находимся практически в описанной ситуации. Только закон, который собираются принять носит название не «о прозе», а «О культуре», охватывая гораздо более широкое понятие.

Задумываемся ли мы, что, наравне с тем, что мы пребываем в пространстве физическом, мы также постоянно пребываем в культурном пространстве? Не только, когда включаем телевизор, открываем книгу, заходим в музей… Но и тогда, когда готовим еду, болтаем с друзьями, задумываемся о своём… Даже, когда спим, - если мы видим сны. Всё наше восприятие мира, все наши действия в ответ на происходящее вокруг обусловлены привычками. Культурными стереотипами, знаниями и представлениями, которые донесла до нас и привила нам культура. Наша культура. Это важно. Не культура вообще. Мы связаны с вполне определённой культурой – с той, в которой нам комфортно, чьи символы для нас легко узнаваемы. Культура – наш внутренний, духовный дом, наше потаённое, спрятанное в сердце отечество.

И вот готовится закон, с помощью которого наше культурное пространство собираются перестроить, и многие ли знают об этом? Мы привыкли считать, что культура - это некоторая профессиональная среда, которой занимаются так называемые «работники культуры». Вероятно, закон нужен, чтобы регулировать их профессиональную деятельность, а обычного человека это не слишком касается.

Такое отношение – продукт той культуры, которую мы имеем сегодня. Ведь и сегодня культура регулируется законодательством – действует закон 1992 года «Основы законодательства Российской Федерации о культуре», незаметный, как привычная и притоптавшаяся обувь. По ходу жизни в этот закон вносились неоднократные необходимые изменения, как это обычно и бывает. Почему же вдруг потребовался новый закон?

На это ответ только один: кому-то захотелось сменить весь культурный контекст, осуществить законодательную культурную революцию. Суть этой революции легко понять, сравнив текст нынешнего закона и проекта нового закона «О культуре». Обычно закон начинается с перечисления и описания базовых понятий, используемых по всему тексту закона. Нынешний закон приводит основные понятия в следующей последовательности:

1.     культурная деятельность,

2.     культурные ценности,

3.     культурные блага,

4.     творческая деятельность,

5.     творческий работник,

6.     достоинство культур народов и национальных групп,

7.     культурное наследие народов Российской Федерации,

8.     культурное достояние народов Российской Федерации,

9.     культурные аспекты программ развития,

10.  государственная культурная политика.

Я специально привел полный перечень базовых понятий. Даже их простое перечисление позволяют понять дух нынешнего закона. Теперь – внимание! – основные понятия нового:

1.     культура,

2.     культурное разнообразие,

3.     культурное сообщество,

4.     культурная деятельность,

5.     культурные ценности,

6.     культурное наследие Российской Федерации,

7.     нематериальное культурное наследие,

8.     объект культурного наследия,

9.     национальное культурное достояние,

10. культурные блага,

11. культурное пространство,

12. государственная культурная политика,

13. творческая деятельность.

Чтобы было проще сравнивать, сгруппируем изменения:

·  исчезли следующие понятия : творческий работник, достоинство национальных культур, культурные аспекты программ развития;

· появились: культура, культурное разнообразие, культурное сообщество, нематериальное культурное наследие, объект культурного наследия, культурное пространство;

·   опустились в списке: культурная деятельность, культурные ценности, культурные блага, творческая деятельность.

То, что новый закон носит революционный характер, видно уже из этой группировки: основные понятия текущего закона либо вообще исчезли из текста либо существенно проиграли в значимости. Только одно понятие из списка текущего закона – культурное наследие – улучшило свою позицию на один пункт. Это означает, что приоритеты нового закона никак не связаны с текущим законом. Нет никакого наследования традиции, проект нового закона создаёт качественно новую культурную ситуацию.

Вглядимся в то, что нам предлагается. Такие новые позиции в списке основных понятий как объект культурного наследия и нематериальное культурное наследие являются результатом более пристального внимания к культурному наследию. Наверное, это даже хорошо. Мы должны знать, чем обладаем. Остальные нововведения более сомнительны.

Скажем, культура. На первый взгляд, что тут плохого? Разве в законе о культуре не должно быть определения этого, самого главного понятия? А если должно быть, то возникает следующий вопрос: почему такого определения нет в текущем законе? Неужели его авторы упустили столь важный момент?

Не думаю. Просто авторы нынешней версии закона занимают более честную позицию. В современной науке количество определений культуры перевалило за тысячу. Вставить одно из них в закон – это значит вмешаться в научную дискуссию с позиции силы, навязать своё понимание культуры обществу.

В проекте закона культура определяется как совокупность признаков, ценностей, традиций и верований, присущих обществу или социальной группе и находящих выражение в образе жизни и искусстве. То есть, названы всего две сферы, в которых проявляется культура – искусство и образ жизни.

Образ жизни, конечно, само по себе довольно широкое понятие. Однако вряд ли оно действительно покрывает всё, что даёт нам культура. Честнее было бы сказать, что культура пронизывает все виды человеческой деятельности, все стороны нашего бытия. Предложенное в проекте определение культуры позволяет пребывать в иллюзии, что культура - это что-то отдельное от человека, тогда как мы рождаемся, живём и умираем в культуре. Культуру нельзя представлять как некий набор элементов, лежащий перед наблюдателем как сувениры на прилавке. Такая подача – сознательное лукавство, и даже – провокация. Человека подталкивают к выбору: смотри, это всё может быть твоим, выбирай, комбинируй, создавай свою собственную культуру. Целостность культуры утрачивается, утрачивается и понимание, что мы образуем наш народ только благодаря единству культуры. Если каждый будет составлять себе собственную культуру из элементов разной природы, будет утрачено и единое культурное пространство и национальная идентичность.

И это – не случайное следствие из неудачно выбранного определения культуры, а основное содержание нового закона. Именно поэтому в списке основных понятий сразу же после культуры следует культурное разнообразие. Понятие культурного разнообразия, по свидетельству одного из инициаторов закона – бывшего руководителя думского комитета по культуре, а ныне заместителя министра культуры Григория Ивлиева, было введено по прямой рекомендации ЮНЕСКО.

Культурное разнообразие стало краеугольным камнем проекта нового закона о культуре. Весь закон выстроен на базе принципа мультикультурализма. Под мультикультурализмом, прежде всего, следует понимать признание равнозначности любых культурных проявлений. Иными словами, всё, что ни взойдёт на ниве культуры, следует признать равноценным, достойным внимания и защиты со стороны государства. Обеспечение культурного разнообразия декларируется как одна из важнейших задач государственной политики.

Между тем, любой огородник знает, что если не выпалывать сорняки, то они быстро забьют культурные растения. Мультикультурализм неизбежно обернётся культурой сорняков. В принципе, мы уже и сейчас имеем во многом такую культуру.

Следует сказать, что мультикультурализм является популярным орудием либеральной идеологии. С помощью мультикультурализма взламываются все традиционные общества. Вероятно, новый закон о культуре призван добить русского медведя. Русское общество, на либеральный взгляд, слишком традиционно. Наша приверженность к общим ценностям и презрение к индивидуализму ужасно раздражают «прогрессивную» либеральную общественность.

Чтобы реализовать подрыв традиции проект закона предусматривает кардинальную перестройку сферы субъектности. В текущем законе субъектом культуры является, прежде всего, народ. Это естественно, поскольку исторически каждый народ имеет свою культуру, а если копнуть глубже, то мы увидим, что именно особенности культуры и образую тот или иной народ (в первую очередь, такие элементы культуры как вероисповедание и язык).

В новом законе основным субъектом культуры выступает культурное сообщество. Культурное сообщество – это добровольное определение граждан, ничем кроме желания быть причастным к той или иной культуре не обусловленное. Последовательно воспроизводится приём конструирования персональной культуры. Можно произвольно объединиться в сообщество и подобрать себе культуру по вкусу. Именно так поступают геи и лесбиянки; они объединяются, объявляя своё поведение особой культурой, которую по новому закону государство будет обязано защищать. И защищать не только саму культуру, но и её пропаганду.

Вот прекрасная иллюстрация того, как появляются монстры. В нынешнем законе есть статья о праве на личную культурную самобытность: каждый человек имеет право на свободный выбор нравственных, эстетических и других ценностей. Данное положение лишь фиксирует в законе свободу духовного выбора, которой неотъемлемо обладает любой человек. Он может выбрать ужасные ценности и погубить душу, но это – его свобода, которую дал ему Бог.

Новый закон перетаскивает эту статью в свою идеологическую систему. Теперь право выбирать нравственные ценности получают культурные сообщества. Это означает, что безнравственность перестаёт быть личным выбором и становится частным случаем допустимого публичного поведения. Культурное сообщество может заявить об особом видении нравственных ценностей и получить от государства санкцию на свой образ жизни, например, противоречащий морали большинства. Общественная нравственность, таким образом, упраздняется.

В проекте закона специально оговаривается, что государство считает своей целью «обеспечение равноправия культурных сообществ, их взаимной толерантности и условий для межкультурного диалога (полилога) и транскультурного взаимодействия». Данная цитата даёт возможность в полной мере прочувствовать либеральный привкус проекта. Толерантность означает необходимость терпеть наличие альтернативных культур и морали, это понятно. Но как следует интерпретировать заявленный здесь диалог?

Диалог есть обмен мнениями. Это означает, что носитель не важно какой культуры, в том числе и «самой альтернативной», получает в соответствии с новым законом право на публичное высказывание. Государство же, как записано, обязано обеспечить любому физическому лицу или культурному сообществу доступ к средствам выражения и распространения идей. Иначе говоря, в законе прописано право на пропаганду любых идей; вероятно, прежде всего, имелось ввиду право на пропаганду идей гомосексуального сообщества.

Конечно, закон о культуре – это не индульгенция на нарушение других законов. Если что-то законодательным образом запрещено, права на пропаганду этого закон о культуре не даст. Но зло никогда нельзя описать исчерпывающим образом; поэтому оно всегда найдёт законные формы для проникновения в культуру. Действующий закон оговаривает, что вмешательство в творческую деятельность допустимо, если речь идёт о случаях пропаганды войны, насилия и жестокости, расовой, религиозной, классовой нетерпимости, порнографии. Проект нового закона категоричен: вмешиваться в творческий процесс нельзя. И не только административно, но и законодательно: государственная политика не может быть направлена на ограничение прав и свобод субъектов культурной деятельности.

При этом в нынешнем законе предполагается, что государство не только пресекает недолжное, но и поддерживает лучшее – говорится о протекционизме (покровительстве) со стороны государства. Также предполагается, что при разработке любой программы развития оценивается, какое воздействие эта программа окажет на культуру. Новый закон полностью соответствует либеральной доктрине – никакого протекционизма, никакой заботы о культурном аспекте принимаемых решений. Развитие культуры предполагается в чисто монетаристском ключе: заявили программу в сфере культуры - выделили под неё деньги. Без понимания системности и всеохватности культуры подобные точечные воздействия могут иметь лишь один осмысленный результат – освоение выделенных средств. Позитивного общекультурного результата ожидать не приходится.

А вот негативное воздействие нового закона мы почувствуем очень быстро. Всё деструктивное и девиантное найдёт в нём себе поддержку. Стоит ли уповать на то, что мы в России живём не по законам, а по понятиям? Стоит ли дожидаться принятия этого монстра, чтобы потом утешаться тем, что его разрушительный потенциал используется не в полную силу?