Икона Троицы – камень преткновения или свидетельство единства?

    В деревне Комарово Заволжского района Ивановской области неизвестные разобрали на кирпич двухэтажный православный храм, от здания осталась небольшая часть стен и фундамент. Произошло это в прошлом месяце, но никто особенно на это по большому счету вопиющее событие не обратил существенного внимания. В то же самое время восстанавливать храм с провалившейся крышей ехал из епархии священник. А приехал священник в чистое поле. Как говорят, жители растащили храм просто на кирпичи, поскольку за них, за кирпичи, местный помещик пообещал по рублю за штуку.

   Cобытие прошло совершенно незамеченным ни в церковных, ни в светских, ни в правозащитных кругах. Среди ценителей русской архитектуры не возникло возмущения действиями сельчан.

   Однако  о конфликте, даже я бы сказал кризисе, который возник на днях вокруг иконы Троицы Рублева, хранящейся в Государственной Третьяковской галерее, стало известно подавляющему большинству людей, интересующихся общественной жизнью.

   Хотя событие вызвало внушительный резонанс и на телевидении, и в прессе, формальный повод был более чем скромный. Некий сотрудник ГТГ, Левон Нерсесян, написал в своем блоге о письме Святейшего Патриарха директору Третьяковки, с просьбой рассмотреть вопрос временной передачи иконы Троицы Рублева в Лавру - на праздник Пятидесятницы. После публикации в блоге история с иконой расходится по двум совершенно не связанным между собой руслам. Однако проследить любопытно будет оба.

   Первое русло - это официальная реакция заинтересованных сторон - представителей Русской Православной Церкви и руководства музея. Официальное русло на то и называется официальным, чтобы в нем возникший конфликт был погашен - обе стороны делали достаточно дипломатичные заявления, из которых следовало, что вопрос находится в стадии решения. А окончательный ответ будет дан позже. И ведь так и было бы, даже если обозначенный сотрудник Третьяковки и не оставил бы в журнале своей исторической записи. Хочется надеяться, что люди пусть и далекие от Церкви не лишены понимания, что кому как ни Церкви важно сохранить эту икону.

   Ведь для Церкви Троица Рублева - не просто культурное достояние, не просто шедевр, охраняемый Юнеско и являющийся визитной карточкой нашей страны, а святыня, духовная ценность которой несоизмеримо больше ее культурной или национальной значимости. Поэтому если позволят условия и будет найден компромисс, она обязательно окажется в Лавре, в своем доме - быть может и не в этом году, а в следующем.

   Говорить о целесообразности перемещения или скорее возвращения иконы, при этом не временного, а окончательного, в местный ряд иконостаса Троицкого собора Лавры не стоит. Целесообразность здесь такая же, что и в известном стишке Михалкова, где говорится о нашедшем кошелек мальчике - вернуть его законной владелице - единственно возможный поступок, несмотря на заманчивое побрякивание пятаков в его кожаном нутре. Хотя обвинять музеи в том, что они совершают дело неблаговидное, храня краденое или даже пускай  не краденое (чтобы слово это глаз либерального читателя не резало), а просто не свое, - неправильно. Никто и не спорит, что во многом благодаря выдающимся реставраторам прошлого мы сейчас имеем икону Троицы Рублева в приличном состоянии. Но вместе с этим самим музеям и их сотрудникам никак не стоит забывать, что хранимое ими является именно хранимым, а не благоприобретенным. Еще полезно бывает напоминать иногда искренне любящим свое дело музейным работникам, что на них свет клином не сошелся, а Андрей Рублев писал свои иконы не для Третьяковской галереи. Но здесь есть и другая сторона той же проблемы - говорить об окончательном и даже временном перемещении иконы стоит только тогда, когда в Троицком соборе будут созданы соответствующие условия. Что это в принципе возможно - сомнений нет, в мире достаточно специалистов, способных обеспечить сохранность иконы XV века, другое дело - когда, как и кем этот вопрос будет решаться. Вопрос, безусловно, имеет решение, а любой список условий и требований всегда конечен. В качестве компромисса можно построить отдельную часовню-хранилище в монастыре, где бы эта икона могла находиться.

   К слову, прекрасным образцом может здесь послужить монастырь святой Екатерины на Синае, где самые ценные древние иконы (в том числе известнейшая икона Спаса Вседержителя, датируемая 6 веком (!) и другие иконы, выполненные в технике энкаустики) хранятся в монастырском музее. В этот музей, называемый еще древлехранилищем, имеют доступ светские специалисты; музей, как и весь монастырский комплекс, поддерживается несколькими международными организациями, а исследования икон проводят специалисты из Греции и США. И все же эта икона, как и многие другие, хранящиеся в монастыре - собственность Церкви и находится они в Церкви, пусть в храм ее и заносят всего лишь раз в год.

   Но, возвращаясь к нашей ситуации, предполагать, что после письма Патриарха приедут в Третьяковку попы в засаленных рясах, выволокут икону на улицу и, погрузив в «газель», умчатся в даль, к гнезду церковников, в Лавру (ехидно посмеиваясь и потирая ручки в мечтах о сказочных барышах) - по меньшей мере, наивно и глупо. Несомненно, что в нашем государстве, а значит и в стенах Церкви далеко не все семи пядей во лбу, но уж на то, чтобы выполнить условия музея (уже, к слову, озвученные его директором), надо полагать, у мракобесных церковников ума хватит.

   А уж что специалисты Третьяковки не лишат икону внимания и в Лавре - понятно. Здесь стоит упомянуть хотя бы недавнюю передачу Церкви святынь президентом Медведевым -после их перенесения в Храм Христа Спасителя ведомство госпожи Гагариной от них не то что отказалось, но, говорят, даже потребовало вернуть обратно - для пущей сохранности. Ожидать того, что сотрудники музея просто махнут рукой и повесят на место Троицы какую-нибудь другую икону из тысяч, хранящихся в запасниках  - нереально. Нетрудно предположить, сколь пристальным будет контроль колебаний температуры и влажности в Троицком соборе и какими скандалами будет чревато хотя бы малейшее изменение установленных специалистами норм хранения.

   В то время, пока официальные лица давали свои комментарии, ЖЖ жил своей жизнью -огромное количество мнений, комментариев, домыслов и слухов формировало в виртуальном  пространстве второе русло «истории с иконой».

   Сам автор этой без преувеличения скандальной записи сначала был раздираем на части его сторонниками и противниками. Но если сторонники просто переносили ссылку на запись в свои журналы и писали утешительные комментарии, то противники господина Левона решили смотреть в корень, точнее -  в сам журнал источника всех бед. И в этом журнале оказалось такое, что у многих волосы на голове стали дыбом. И хотя сам автор уже успел сообщить, что его религиозная принадлежность и либеральные взгляды на гей-парады ни коим образом не влияет на его, автора, принципы, многие решили, что самое главное здесь именно в том, что господин Левон - прихожанин одного из многочисленных псевдо-православных образований. В любом случае налицо явная антицерковность персонажа, налицо его стойкая неприязнь к Русской Православной Церкви Московского Патриархата. Но и это можно было бы простить и даже понять (никто не заставляет реставратора любить Русскую Церковь, для него куда как важнее - любить свое дело). Был бы господин Нерсесян простым добрым агностиком или еще лучше - честным атеистом, спрос был бы иным. Если бы господин Нерсесян был бы хотя бы просто честным человеком, то он свои суждения и опасения высказал бы совсем иначе - созвал бы пресс-конференцию, написал бы открытое письмо Святейшему Патриарху, нашел бы единомышленников, с которыми выступил бы со специальным заявлением. А так - получился «слив» - ведь письмо-то, им процитированное,  адресовано было не ему, а его начальству.

   Но что самое интересное, так это то, что дискуссия на страницах журнала господина Нерсесяна переросла тему, точнее не саму тему - икону Троицы можно с трудом перерасти -  но то реальное отношение к проблеме, которое было обозначено. И оказалось, что  люди там разделились на два лагеря - одни - это те, кто Левона Нерсесяна поддерживает и те, кто его не поддерживают.

   И вот здесь дискуссия, собравшая более трех тысяч отзывов, вышла за пределы темы - люди стали через свои реплики совершенно ясно и прозрачно проговаривать то, что в других ситуациях они ни за что бы не проговорили - это касается в первую очередь отношения к Русской Православной Церкви.

   Очень важно в реальности увидеть, сколько людей готовы, зацепившись за любой повод, лишний раз оскорбить Церковь, а значит и чувства верующих -  для России это хотя и не новая, но в данной ситуации характерная деталь. И именно на это стоит обратить внимание, именно это есть важная составляющая всей ситуации - в трех тысячах записей можно обнаружить срез, пусть и не вполне репрезентативный, тех мифологизированных представлений, которые клубятся в головах активной (читай - пишущей в ЖЖ) части общества.

   С другой стороны, газета «Известия» проводит голосование по поводу передачи иконы - и здесь обнаруживается примечательная, хотя опять же не вполне репрезентативная статистика - недавно 45,3% проголосовавших считали, что икону нужно вернуть Церкви, а 34% - что икона должна принадлежать не только верующим, но и всем россиянам. Теперь цифры составляют 38 и 41 % соответственно.

   И именно поэтому из всей этой истории, как из нынешнего финансового кризиса, можно вынести важную истину. Возникший конфликт (и это еще при вполне благоприятном освещении его на телеканалах) показал, что перенос иконы Троицы Рублева в Лавру - и на три дня и тем более навсегда не может стать делом техническим. 

   Факт переноса иконы в Лавру должен стать фактом общественного сознания, событием, значимость которого была бы осознана в подавляющей части общества. Очевидно, что определенная часть музейного сообщества останется недовольной и даже отдельные представители сообщества продолжат выступать против открыто, но то, что для общества в целом это событие должно стать именно событием, а не просто десятым сюжетом в вечерних новостях - несомненно. Еще очень важно, что это событие повлечет за собой резонный вопрос - если будет передана Троица Рублева, то почему тогда не передать Церкви и те тысячи икон, которые хранятся в запасниках российских музеев?

   Несомненно, это повлечет за собой целую массу организационных вопросов как для Церкви (куда девать), так и для музеев (чем заниматься дальше). Очевидно, что такого рода возвращение долгов может затянуться на совершенно неопределенное время. Но оно должно начаться, поскольку долг - он на то и долг, чтобы его возвращать.