Академик Рыбаков: родиться при царе, умереть при президенте

39 Сергиевские чтения, прошедшие 23 октября в первом гуманитарном корпусе МГУ, были посвящены 100-летию со дня рождения академика Б. А. Рыбакова, одного из крупнейших российских историков, создавший, в частности, новую концепцию развития Киевской Руси

академик Б. А. Рыбаков

Своей долгой и плодотворной творческой жизнью он соединил разные эпохи: родился в царское время, умер в демократической России, а сложился как историк и действовал именно в эпоху советскую. Рыбаков учился в МГУ в 1920е гг. - во время господства исторической школы Покровского, переносившей марксистские методы на историческую почву. Первый самостоятельный исторический труд Рыбакова вышел на белорусском языке и назывался «Радзiмiчы» («Радимичи», название одного из славянских племен). Тогда, в 1932 году, еще пропагандировалось грядущее (а в рамках СССР и исполненное) единение наций в коммунизме, а «великодержавный русский шовинизм» всячески преследовался, поэтому издать работу об истории России на белорусском было проще и безопаснее. Второй труд Бориса Александровича, «Ремесло Древней Руси» (1948), получил намного большую известность и стал одним из основополагающих во всей историографии. Рыбаков проделал огромную археологическую работу и, по сути, создал новую концепцию развития Киевской Руси. Он доказывал, что славянское общество было развитым и полностью обеспечивало свои потребности, и не охотники и собиратели были славяне к IX веку, а земледельцы и ремесленники, и культура Руси создавалась не скандинавами-правителями, а изнутри и до их прихода. Домонгольская Русь не только не отставала в своем экономическом развитии от стран Западной Европы, как это утверждали ранее многие ученые, но по некоторым показателям опережала эти страны. В годы Великой Отечественной войны, на фоне общего патриотического подъема и сменившихся идеологических акцентов, такая точка зрения была очень востребована, и издание «Ремесел Древней Руси» получило даже некоторую поддержку «сверху», а автор был награжден Сталинской премией.

Б. А. Рыбаков свыше 60 лет проработал на историческом факультете Московского университета им. М. В. Ломоносова: в 1939-1943 - доцентом, с 1943 - профессором, в 1950-1952 - деканом, 1953-1962 - зав. кафедрой отечественной истории периода феодализма, в последние годы - в качестве Заслуженного профессора МГУ. Тысячи студентов прослушали его общие и специальные лекционные курсы, сотни прошли через его просеминарские занятия. Несколько десятков докторов и кандидатов исторических наук считают Б. А. Рыбакова своим учителем. Существует целая «рыбаковская» школа историков. Миллионы школьников и многие тысячи студентов учились по его учебникам. Однако это не означает, что он был типичным кабинетным ученым и университетским преподавателем. Все научные труды Рыбакова основывались на его активной и кропотливой археологической работе. С вопроса о том, о чем думали владельцы всех этих найденных вещей, и начинается самое трудное для археолога. Именно на раскопках в Путивле родился замысел книг, посвященных «Слову о полку Игореве»: «Слово о полку Игореве и его современники» (1971), «Русские летописцы и автор „Слова о полку Игореве"» (1972), «Петр Бориславич. Поиск автора „Слова о полку Игореве"» (1991). Рыбаков не считает князя Игоря положительным героем поэмы и напоминает, что начинал он с сотрудничества с половцами. Подлинный автор поэмы - не придворный льстец, а проницательный и беспристрастный современник, живой участник всех событий. Только он мог так безошибочно знать подноготную всех своих персонажей (о подделке произведения бардами-имитаторами XVIII в. и речи быть не может), и Рыбаков выдвинул гипотезу, согласно которой автором «Слово о полку Игореве» был киевский боярин Петр Бориславич. Согласно другой гипотезе Рыбакова, выдающийся мыслитель и публицист конца XII - начала XIII веков Даниил Заточник являлся великокняжеским летописцем при дворах Всеволода Большое Гнездо и его сына Константина.

Ученый занимался не только пересмотром уже изученных и знакомых всем по школьным учебникам периодов русской истории, но и исследованием ее новых и неизвестных областей. Б. А. Рыбаков значительно раздвинул хронологические рамки «славянского мира». Он привёл аргументы в пользу близости культур славян и отдельных скифских племён, обитавших в Причерноморье ещё во времена «отца истории» Геродота (V век до н. э.). В книге «Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вехах» он ещё больше «удревнил» славянскую историю, отнеся её начало к XV в. до н. э. В монографии «Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи» Рыбаков провел параллели между былинными сюжетами и русскими летописями. Он выдвинул гипотезу о том, что отдельные погодные записи в Киевском государстве начинают делаться не в XI веке, а уже во второй половине IX-X столетиях. Также ученый детально исследовал древнерусское летописание, предложил версии авторства отдельных летописных фрагментов, подверг тщательному анализу оригинальные известия историка XVIII века В. Н. Татищева и пришел к выводу, что они опираются на заслуживающие доверия древнерусские источники и что В. Н. Татищев не занимался фальсификацией истории.

На конференции, среди прочих, был поднят вопрос и о том, был ли Борис Александрович православным человеком и как он вообще относился к православию. Вопрос не такой сложный, но и не такой простой. С одной стороны, Рыбаков прекрасно разбирался в истории церкви, он мог цитировать святых отцов и Священное Писание большими фрагментами - но в то же время его нельзя было назвать религиозным человеком. Он в первую очередь был ученым - ученым, для которого окружающий его мир представлялся как явление, которое он должен был изучить и попытаться понять. И вот, в частности, для написания последней своей книги («Стригольники. Русские гуманисты XIV столетия», 1993) он очень подробно изучил тему, написал о еретиках с сочувствием, но без предвзятости и превознесения. Он просто пытался в этом культурном феномене разобраться. Эта книга не является и апологией православия, Рыбаков не пытается выступить как обвинитель стригольников. Он сам происходил из старообрядческой среды, его отец являлся директором старообрядческого университета Рябушинского. Так же было бы несправедливо его называть язычником (несмотря на его книги о славянском язычестве).