«В субботу» Александра Миндадзе: фильм-диагноз

«В субботу» вышел в прокат весной 2011 года – как раз тогда, когда в России отмечали скорбную дату – 25-летие аварии на Чернобыльской АЭС. В фильме рассказывается о 26 апреля 1986 года, субботе «незнания», дне после трагедии – о том, как его провел один человек и люди, окружающие его.

Инструктор горкома Валерий, молодой человек с характерной внешностью партийного функционера (Антон Шагин), «случайно» узнает о «случайно» «бахнувшем реакторе» и о том, чем это грозит. Связанный обещанием «не сеять панику» («Партбилет положу» - так он клянется ночью, находясь на станции, в окружении «старших товарищей» и сотрудников АЭС), утром он пытается сбежать из Припяти, захватив с собой любимую девушку, Веру. Но у Веры в последний момент ломается каблук, поезд уезжает без них, и Валерий остается, хотя судорожно стремится убежать и прекрасно осознает, что в «городе - смерть». Остается он, по сути, тоже «случайно» - в его поступках нет высоких мотивов: сначала он ждет замены Вериной обуви, потом – возврата Вериного паспорта, а потом становится понятно, что он и не уедет никуда даже один, ведь «В субботу» - это кино о невозможности человека убежать от себя.

Да, буквальности и точности излагаемых событий, которая была бы определяющей жанровой составляющей в обычном фильме-катастрофе, в ленте Миндадзе нет – режиссер создает пространство глобальной метафоры, всё делая для этого.

Во-первых, нигде в фильме не говорится, что место действия – Припять, что горит четвертый реактор Чернобыльской АЭС. Но это зрителю понятно само собой – на уровне рефлекса, ну, в самом деле, не о Фукусиме же речь: к тому же мастерски воссоздана атмосфера последний советских лет, облик ныне мертвого города, который сегодня известен по многочисленным фотографиям и видео.

Во-вторых, повествование, линейное, можно сказать документальное (благодаря технике «дрожащей камеры» и операторской работе Олега Муту), рассказывает вовсе не о самой трагедии, а скорее – о свадьбе, на которой Валера оказывается совершенно случайно в погожий апрельский субботний денек.

В-третьих, фильм заставляет думать не просто о советской безалаберности и халатности, о которых по привычке говорят в контексте Чернобыля, а о природе русского характера, о том, как человек может стремиться к гибели, полагаясь не только на «авось», но и на внутреннее равнодушие к своей собственной судьбе.

Сам режиссер подчеркивает это: по словам Александра Миндадзе, он не снимал блокбастер, он снимал фильм «о человеке, который пытается бежать, а бежать не может, то есть об отношении к жизни на фоне катаклизма. О том состоянии, про которое Бунин говорил, что никто как мы не упивается собственной гибельностью». То психологическое состояние, которое возникает у человека перед лицом опасности, своего рода заторможенность, зачарованность происходящим, в рамках нашего национального характера приобретает специфические черты. Вот Валера на свадьбе, на которой уже почти все понимают, что случилось что-то страшное – реактор горит, дым над ним видно издалека, но никто даже думать об этом не пытается: картина бессмысленного и беспощадного пьянства и прочих побочных «эффектов» рисуется красочная. В середине фильма ловишь себя на том, что все настолько нелепо, настолько иррационально, что вот-вот появятся… зомби Дэнни Бойла, созданные в киноленте «28 дней спустя». И они словно появляются – бьют друг другу морды, пьют, жрут. Ну, а что еще-то делать, когда уже все свершилось и ничего нельзя поправить? Что? Звереть, расчеловечиваться окончательно. Мутировать. Гибнуть.

«Бахнувший реактор» в фильме – тоже метафора. В России вся жизнь часто похожа на катастрофу. Наверное, в советское время это ощущалось острее – а может, острее ощущается ретроспективно. Но недаром в начале кино один из героев, партийный работник, в сердцах бросает фразу о невозможности самостоятельных действий перед лицом опасности: «А что нам делать? Мы у Москвы на поводке! Дышать, есть, пить, жить нельзя!». «Москва» - это не просто образ власти, государственного давления, при котором ничего нельзя, но и – образ смерти, при которой нельзя жить, образ всего мертвящего, что люди сами пускают в свою жизнь вне зависимости от государственного строя.

«В субботу» - фильм не о Чернобылской катастрофе. Это фильм о нашем обществе, которое словно в последний день «незнания» упивается собственной гибелью. Фильм-диагноз. И было бы неплохо успеть к врачу, еще не поймав смертельную дозу радиации, радиации зла – невидимой, но беспощадной.