Татьяна Щипкова: Женский портрет в тюремном интерьере

Книга Татьяны Щипковой «Женский портрет в тюремном интерьере» имеет подзаголовок «Записки православной». Две части названия связаны особой, советской логикой. В СССР вера в Бога была уделом «темных и отсталых» бабушек. Человеку с высшим образованием, к тому же, преподавателю вуза, то есть «работнику идеологического фронта», быть верующим не полагалось. Официально в СССР за веру не преследовали,  но реально могли посадить по сфабрикованному обвинению. Именно такая участь постигла Татьяну Щипкову, арестованную в Рождество 1980 года. 50-летняя женщина, страдающая глаукомой, была арестована за «злостное хулиганство» и получила три года лагерей. Жизнь предоставила автору богатый исследовательский материал. Постепенно  Татьяна Николаевна стала понимать, что просто обязана написать о том, что ей пришлось пережить. «Однажды в новосибирской пересылке,- пишет автор, - ко мне подошла женщина и сказала на ухо: «Ведь ты, когда выйдешь, напишешь про все это?».

Статья, по которой посадили Щипкову, не вводила в заблуждение никого, потому что все, от начальника колонии до самой последней зечки, знали, за что она на самом деле отбывает свой срок. Начальство было в недоумении - как обращаться с такой заключенной?  И конфисковывало дефицитное Евангелие - «почитать». А девушки-уголовницы просили написать в тетрадку стихи о любви и молитвы о детях. До выхода своей книги Татьяна Николаевна не дожила - она умерла в 2009 году. Ее книга была представлена читателям на недавно прошедшей выставке «Православная Русь», где оказалась как нельзя более «в тему».

А. Огородников, А. Щипков и о. Всеволод Чаплин на презентации книги

На презентации собрались люди, входившие в круг общения Татьяны Николаевны. Ведущим мероприятия был  ее сын Александр Щипков, директор православного правозащитного центра «Территория Церкви». За столом рядом с ним сидели протоиерей Всеволод Чаплин и Александр Огородников, известный диссидент, о христианском семинаре которого упоминалось в фильме А. Архангельского «Жара».

Александр Щипков

Вот что рассказал об авторе книги ее сын: «Татьяна Николаевна Щипкова родилась в 1930 году, жила в Ленинграде, окончила романо-германское отделение университета. Позже в институте языкознания СССР защитила кандидатскую диссертацию по лингвистике. В юности она не была человеком религиозным, но дома хранилось наследство от деда-священика - иконы и Евангелие. Сферой ее научных интересов была грамматика, свои исследования она проводила на основе старо-румынских и старо-французских переводов Псалтири. Таким образом, будучи лингвистом, она скрупулезно работала над библейскими текстами и очень хорошо их знала, причем на разных языках.  В 1961 году ее пригласили из Ленинграда преподавать в Смоленский педагогический институт.

В начале 70-х у Татьяны Щипковой произошли серьезные мировоззренческие перемены, она приняла бытие Божие, и долгое время оставалась наедине со свом новым состоянием. В те времена преподавателю педвуза говорить о своей вере было невозможно, да, собственно, в Смоленске, в маленьком городе, и не с кем. Много лет спустя выяснилось, что подобные процессы протекали в душах разных людей, в том же Смоленске, в том числе и среди преподавателей того же вуза, но каждый до поры переживал это самостоятельно. Татьяна Николаевна читала спецкурсы по теоретической грамматике, истории языка, преподавала латынь и была одним из ведущих специалистов кафедры французского языка. На своих лекциях она всегда оставляла время в конце и рассказывала студентам о Евангелии, о влиянии христианства на культуру, говорила тогда что Христос - это не выдумка, как писали тогда в учебниках по научному атеизму, а реальная Личность, и объясняла, почему слово "Бог" надо писать с большой буквы. Постепенно вокруг нее сложился круг учеников, с которыми у себя дома она могла говорить о вере и о Церкви уже абсолютно свободно. Одновременно в Москве она познакомилась с кругом прихожан отца Дмитрия Дудко и православными людьми из разных городов.

В середине 70-х выяснилось, что в Церковь начала открыто ходить молодежь. Сейчас приятно считать, что в те годы это были в основном интеллектуалы, интеллигенция, но это не совсем так. Мы общались с огромным количеством людей, среди которых были представители самых разных слоев. Это были художники, спортсмены, были православные бродяги, которые отказывались от советских паспортов (таких людей в ХIХ веке называли странниками), рабочие. В книге есть подборка фотографий: среди них - снимок участников семинара, один из персонажей этой фотографии - Коля Хованский. Он был слепым, работал на предприятии для слепых в Витебске и приезжал на наши встречи.

В 1978 году на квартире Татьяны Николаевны собрались православные христиане и попытались напечатать самиздатовский православный журнал «Община», редактором которого был Александр Огородников. Эта попытка была пресечена властями, Татьяну Щипкову уволили из института и лишили степени кандидата филологических наук.

В 1979 году против нее было сфабриковано нелепое уголовное дело. Ее обвинили в умышленном избиении молодого дружинника, который вместе с милицией принимал участие в обыске. Дружинник хотел силой вырвать у Татьяны Николаевны ее личную записную книжку, она стала сопротивляться. Дружиннику было лет 20, он был мастер спорта по борьбе и, естественно, он эту книжку забрал.

Суд состоялся в Ленинском райсуде города Москвы в Рождественский сочельник 6 января 1980 года. Во время суда у подсудимой случился сильнейший приступ глаукомы. Трёхмесячный этап от Москвы до Уссурийска, повторяющиеся приступы и запрет на применение лекарственных препаратов грозили полной слепотой. Бог миловал.

В уссурийском лагере, на самой границе с Китаем, Татьяна Николаевна работала на швейном производстве и тайком от начальства занималась воспитанием и образованием уголовниц, большей частью - молодых девушек. Она учила их французскому языку, читала с ними Чехова, по памяти составляла рукописные сборники любовной лирики, знакомя с Лермонтовым, Ахматовой, Кольцовым, Пастернаком. Вся эта лагерная "школа" существовала подпольно, но ни одна зечка не выдала "учительницу из Москвы"». 

Описывать лагерную жизнь заключенным было запрещено даже в письмах, поэтому записи «по горячим следам» Татьяна Николаевна начала прямо в купе поезда, в котором возвращалась в Москву. Читать ее книгу страшно, страшнее, чем «Записки из подполья» Достоевского и чеховский «Остров Сахалин». Потому что по времени описываемые события к нам гораздо ближе, а еще потому, что едва ли можно надеяться на то, что с тех пор в местах не столь отдаленных и в душах наших соотечественников произошли какие-то радикальные перемены к лучшему.

Александр Огородников

По словам Александра Огородникова, в книге Татьяны Щипковой «затронуты темы, которые раньше обычно в общественном дискурсе не затрагивались. Если о новомучениках 20-х и 30-х годов говорят, то об эпохе 70-80-х - молчание. В учебниках церковной истории этот период «не охвачен», все богатство борьбы идей, жизней, судеб сведено к одному абзацу, кочующему из пособия в пособие. В нем говорится об «интеллигентах, которые пытались внести в Церковь диссидентский нигилизм, но потерпели на этом пути неудачу». Печально, что этот абзац - все, что осталось от целой эпохи. И поэтому очень радостно, когда из этой немоты начинают раздаваться голоса свидетелей той эпохи. Кроме воспоминаний Татьяны Николаевны можно назвать недавно появившуюся яркую книгу архимандрита Тихона (Шевкунова)».

В книге Татьяны Щипковой написано в беспощадной документальной манере о невыносимых условиях тюремного и лагерного быта, о распорядке, который устроен так, что не нарушить его нельзя, о женщинах, дети которых вырастут без матерей, о детях, рожденных за колючкой, об уродливой однополой «любви»…  но открой любую современную газету - и много ли найдется отличий? Каково нормальному человеку в невыносимых условиях, каково верующему среди людей, никогда не слышавших о Христе и его заповедях? Каково больному, не имеющему возможности получить медицинскую помощь? Татьяне Щипковой удалось «за колючкой» сохранить свою личность и не потерять веру. Мучеников за веру в советское время было очень много, но немногие из них оставили письменные свидетельства о своей эпохе и о том, что им пришлось пережить. Книга Татьяны Щипковой продается в храмах, и теперь у нас есть возможность ее прочитать. Свидетельства очевидца - лучший способ снять розовые очки и увидеть «советскую действительность» такой, какой она была на самом деле.