В сердце Собора-2008

Все решения, мол, уже заранее приняты, съехавшиеся со всего мира архиереи станут лишь «бесплатным приложением к Священному Синоду». С другой стороны, говорилось о полной закрытости Собора: архиереи «прячутся от народа», боятся разоблачения своих чёрных дел, а уж мы-то, подлинные знатоки церковной жизни, вывели бы их на чистую воду… На самом деле не оказалось ни первого, ни второго.

Пожалуй, единственное, в чём никто не ошибся – то, что прошедший Архиерейский Собор принял решающие, поворотные (говоря шаблонным языком, «судьбоносные») решения.

Этого ждали: атмосфера рядом с Залом церковным соборов Храма Христа Спасителя была не просто беспокойной – в последние два дня заседаний она закипела, как вулкан во время извержения, и малейший выброс дыма из бурлящего жерла приводил людей в трепет. Один небольшой пример: когда в докладе управляющего делами Московской Патриархии митрополита Климента проскользнуло упоминание о блогах как не всегда становятся полезных для жизни Церкви, журналисты накинулись на эту фразу с изумлением и ужасом. Что день соборный нам готовит? Уж не собрались ли владыки запретить православным обсуждать в ЖЖ все темы, хоть как-то касающиеся церковной жизни? Да мыслимо ли это?! Ощущение вселенской катастрофы, нависшей над бедными головами пользователей интернета, с каждой минутой становилось всё отчётливее: как-никак, наступал последний день блогосферы.

- Я только что написал программную статью о православных ЖЖ! Сейчас в неё вносит последние изменения корректор, и как только кто-нибудь решится тронуть блоги, её опубликуют! Я размножу её на принтере и сегодня же раздам всем архиереям! – витийствовал в пресс-центре некий отличник православной политической подготовки, готовясь по первому зову сердца разгромить всех блогофобов.

Что и говорить: интернет-дневники, этот феномен нашей жизни последних пяти лет, дороги десяткам, если не сотням тысяч церковных людей, и решение об их смерти стало бы катастрофой. Но ни слова о «Живом Журнале» ни в один соборный документ не попало. Очередная серия страхов, волнений, проклятий в адрес врагов гласности и призывов идти на «святой и правый бой» за интернет оказалась напрасной.

На этом моменте интерес к Собору, конечно, не иссяк. Вопреки досужим рассказам о «полной изоляции», журналистам были известны многие подробности соборных обсуждений – благо пресс-служба работала оперативно и исправно – а иногда выплывали и совсем невероятные подробности (о них чуть ниже). Да и было, что обсуждать: когда после рабочих докладов и представления проектов архиереи выходили с репликами, дискуссия иной раз уклонялась в весьма неожиданное русло, потому что говорили о наболевшем, а вовсе не о бедах северных народов, угнетаемых буржуазными колонизаторами, или о проблемах выращивания кукурузы на российско-американской границе. Все разговоры о полной срежиссированности Собора становились бессмысленными при взгляде в зал, где сидели 183 архиерея, из которых ни один не был роботом и не мог механически поставить подпись под каждым предлагавшимся решением.

(Интересно, что живость и многомерность Собора подмечали даже люди, на нём не присутствовавшие. Один заслуженный московский батюшка, настоятель окраинного храма, увидев на праздничном концерте в Кремле две сотни архиереев, передавал свои впечатления так: «Как же их много! И все разные: старые и молодые, толстые и худые, плешивые и волосатые, и бородатые!». Шутки шутками, но соборные документы принимали люди с четырёх частей Света).

Предельно накалённым днём, от которого полагалось ждать сенсаций, стал, естественно, последний. За сутки с лишним до него информагентства выдали нечто фантастическое: не приехавшего на Собор епископа Анадырского Диомида собираются лишить сана. Чуть дождавшись пресс-конференции 26 июня, журналисты атаковали белгородского владыку Иоанна, председателя одной из рабочих групп, заветным вопросом: неужели? Реакция не заставила себя ждать: «Слава Богу, что в средствах массовой информации есть прозорливые люди! Давайте дождёмся окончания Собора, а пророческий дар будем применять для другого».

Но заглушить пророческий дар не удалось. 27 июня сообщение о лишении сана Чукотского епископа появилось в интернете за полтора часа до конца последнего заседания. Потом, конечно, оказалось, что решение ещё не вступило в силу, что предстоит не раз вернуться к этой проблеме, и что, наконец, голосованию предшествовало длительное, детальное и очень напряжённое обсуждение. Но, как в честертоновском «Скандальном происшествии с отцом Брауном», первоначальная ложь часто обгоняет последовавшую за ней правду. Не читавшие соборных документов «православные активисты» уже несколько дней перетолковывают их на свой лад, а исправно публикующий эти жемчужины публицистики приснопамятный антицерковный портал даже сообщил своим читателям «под страшным секретом выпытанные» имена голосовавших «против» и воздержавшихся, в очередной раз накормив народ фальшивой сенсацией.

Да: соборное определение по делу владыки Диомида оказалось достаточно резким, категоричным и очень неожиданным. Но вот только люди, невесть как проскочившие на финальную пресс-конференцию и решившие оказаться умнее Собора, ничего, кроме впечатления своей полной запропагандированности и зашоренности, не произвели. «Это всё ложь! Господь вас обличит! Владыка Диомид не раскольник! Как вы могли!» - кричали они, размахивая справкой из чукотской больницы, где отсутствовали и дата, и нотариальное заверение. Хотя были подробно перечислены каноны, нарушенные чукотским епископом, защищавшие его женщины помчались давать комментарии прессе о свершившемся «безобразии». И никакие уговоры, никакие ссылки на церковный устав не изменяли их полной глухоты. «Владыка Диомид не против Патриарха!» - продолжали они голосить, совсем забыв, что Владыка открыто сравнил Патриарха с Иудой Искариотом. Ну, что же: как советовал дедушка Крылов, «не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»… Красноречивее его слова не проиллюстрируешь.

На момент написания этой статьи невозможно сказать, как отзовутся в обществе Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека, Положение о Церковном суде или другие соборные определения. Наверняка их последствия будут значимы для Церкви и спустя четыре года, когда соберётся новый Собор. Главным же остаётся по-прежнему одно: несмотря ни на какие трудности, нестроения и очень острые, болезненные проблемы, наша Церковь жива. Она продолжает идти вперёд, и тот ответ на вызовы времени, который недавно прозвучал из стен главного храма Москвы, нельзя не услышать. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 2008 года завершился.

Фото - Пресс-служба Архиерейского Собора