Несколько слов об одном предлоге

Оттого ли, как мудрят нынешние горе-грамматики, что «страна всегда употребляется с предлогом «в», а предлог «на» применим единственно в отношении острова: на Кубе, на Таити». Великобритания, между прочим, тоже остров, исходя из этой баснословной логики, мы должны срочно привыкнуть говорить «на Англии проистекли беспорядки». Однако же грамматики лукавят. Существует одна вещь, доставляющая множество неприятных минут тем, кто изучает язык, но драгоценная, как та структурная неправильность, что придает алмазу его сияние: исключения. Исключения чаще всего не поддаются пониманию, их можно лишь тупо вызубрить. Всякий, покушающийся на исключения – адепт новояза.

Но дело, конечно, не в грамматике. Чувствительные «освободившиеся» (от нашего злобного ига) языцы могут очень, очень обидеться, подумав, что их, честную часть континента, обзывают островом. Это немножко странно, но такая уж у этих новых государств тонкая натура. Надлежит считаться, проявлять политкорректность и всячески идти навстречу.

Истоки этой всей географической политкорректности уже давние, горбачевско-ельцинские. Ох, что тогда творилось! «Мы заставили центр писать «Таллинн» через два «н»!» – радовались мои эстонские знакомые в конце 80-х гг. «Ну и чему радоваться? – пыталась прояснить я. – В эстонском языке это двойное «н» красиво, а в русском – бессмысленная спотычка». В ответ делались многозначительные мины: сие вопрос политический. В те времена я над этими лингвистическими новостями посмеивалась:

Живу я в Раше, в Венемае,

В Моску, что столица Рюси,

И если еще понимаю,

Что где, пребольшое мерси!

– Кыргызов обидеть случайно

Нельзя! – возражают мне тут.

– Но что же молчат англичане,

Протестов доселе не шлют?

Где Польска, простите, не вижу,

А Дойчланда нет почему?

Я лучше Молдову обижу,

Чем всю эту ересь приму!

Не помню уже до конца, стишок был длинный. Как был длинным и перечень языковых уродств. Но тогда все это развлекало потому, что казалось – вот-вот схлынет. Ну не может же эта инфантильная безвкусица длиться долго? Оказалось, могла. Только что, набрав слово «Таллин», я обнаружила, что моя программа проверки орфографии изобличает меня в «ошибке». Набираю «Киргизия», а получаю в ответ «Кыргызстан». Что за бред, право слово? Почему мы, на собственном своем языке, должны ломать язык об этих «кыргыз»? Откуда все эти «Алматы» на нашу голову? Чем ломать свой (в прямом и переносном смысле) язык, не лучше ли объяснить всем этим младогосударствам, что признаком политической зрелости является как раз отсутствие истерических реакций на тот безусловный факт, что в иных языках ты звучишь вовсе иначе, нежели в своем собственном?

Можно объяснить немцу, почему он немец: то есть любой иноземец, не умеющий объясниться, все равно, что немой. Немец будет в восторге от такой истории, расскажи ему только.

Право слово, негоже потакать чужим комплексам. Хорошего из этого никогда не выходит – ни для кого, ни для стороны комплексующей, ни для стороны потакающей.

Со своей стороны поручусь, что вовек не поддамся на эти политические новшества, напичкай хоть все программы по проверке орфографии официальной правотой. Слишком многое стоит на кону: язык Пушкина до сих пор является нашей бессловарно понятной нормой.

Вне сомнений, любой язык развивается, обогащаясь словами, обозначающими новые реалии. При Пушкине не было ни чугунки, ни электричества, ни интернета (хотя применительно к последнему куда лучше и многосмысленней звучат слова «сеть» и «паутина»). Любой язык тем не менее впитывает в себя иностранные слова – мы ведь не в резервации живем. Но явление слов – как новых, так и чужих, естественный процесс, а не искусственный. И нечего лезть в него грубыми неумными руками.

Будем снобами! Будем снисходительно поправлять неучей, навязывающих нам всякую «Молдову». Мы имеем право на снобизм, мы, наследники величайшей литературы. Лучше обидеть соседей, чем собственных предков.

А соседи, что ж… На обиженных воду возят. Впрочем, имею предложение, которое, чаю, должно устроить обе стороны. Есть прекрасное поэтичное название – Малороссия. Хотят соседи наши предлога «в» пуще всего на свете – зачем дело стало? Пусть станут снова малороссами, и ни один русский никогда не употребит в адрес их прекрасной страны этот ужасный предлог «на».