В комнате смеха

Секрет этого несчастья, по всей видимости, кроется в глубине человеческого естества. Либеральное общество, весь пафос и смысл которого заключается именно в том, чтоб каждый член его был максимально свободен, одним из условий своего существования полагает соблюдение нескольких табу, в прямом, вполне африканском, смысле этого слова.

 

Одним из таких табу является табу о норме. Понятие нормы смежно понятию истины, а заикаться о последней по либеральным понятиям дурной тон. Норме отведена жестко ограниченная резервация в границах практической криминалистики и юриспруденции и, пока дело не доходит до суда или же скандала, говорить о норме запрещено, в противном случае вас могут зачислить в ряды фашистов, мракобесов и т. п. Каждый имеет право на то, чтоб любое его желание и мысль считались нормальными, — условие только одно, — чтоб при этом не нарушалась чья-то чужая свобода. Казалось бы, что плохого может быть в этом принципе? Однако, посредством такой доктрины нам, в частности, пытаются внушить, что браки между гомосексуалистами должны признаваться обществом наравне с нормальнымибраками, — дальше больше, — и гомосексуалисты уже не извращенцы, а представители сексуальных меньшинств.

 

На мой взгляд, либеральное общество возникает там, где накапливается критическая масса людей, для которых само понятие истины ненавистно или, мягко говоря, неприемлемо, неудобно. Известная поговорка о том, что нечего на зеркало пенять, толкуется в этом случае необычайно экстравагантно — кривизна зеркала изменяется до тех пор, пока не выпрямится отражение.

 

В «комнате смеха», — комнате свободной российской прессы, — мы хотим быть нормальной газетой. Наше представление о том, что нормально, а что нет, неразрывно связано с тем, что истинно и что ложно по учению Святой Соборной и Апостольской Церкви. Между табу и истиной мы выбираем то, что действительно ведет к свободе.