12 рождественских хайку японских поэтов

 

Христианство проникло в Японию именно в XVI   веке, в то время, когда складывался жанр «хайкай», у которого долгая предыстория.

 

Еще в придворной поэзии раннего средневековья (VIII-XII ее.) существовал шуточный поэтический диалог «танрэнга» из двух частей классического пятистишия «танка»: трехстишия и двустишия. В средние века диалог этот разросся до 100-строфной цепочки чередующихся трехстиший и двустиший, открывающейся начальным трехстишием «хокку» (или «хайку») и предполагавшей участие двух и более поэтов в ритуале экспромтного сочинения. Постепенно спортивно-игровой характер цепочек «рэнга» сменился художественным, и к XIV   веку они приобрели статус высокой поэзии, став идеальной моделью «укиё» (зыбкий, текучий мир), позволяющей участникам, преодолев личностную замкнутость, раствориться в общем «потоке бытия».

 

На рубеже XV и XVI   веков возник комический вариант цепочек  — «хайкай рэнга», вобравший в себя энергию народной смеховой культуры и, в свою очередь, достигший художественного пика к концу XVII   века в творчестве Басё и поэтов его круга. Именно тогда, наряду с цепочками, жанровую самостоятельность приобрело трехстишие «хайку» (обычно 5-7-5 слогов), которое в XIX   веке реформатор классической поэзии Масаока Сики объявил единственной художественно значимой формой.

 

Хайку, как правило, таят в себе некую скрытую улыбку, давая самым привычным вещам неожиданный ракурс и предполагают несколько иное, чем в западной поэзии, отношение к тексту. Строго говоря, это не столько стихи, сколько их заголовки. Подлинным же стихотворением в этой традиции считается тот отклик, которым слова поэта продолжаются в душе читателя. Перед нами не текст, но тест на состояние сознания, на его способность отражать что-либо, кроме наших своевольных представлений о себе и внешнем мире. Стихи эти принято читать не глазами, но всем телом и душой, входя в них, как в растворенное окно.

 

 

Хосидзора ни

тоотэси дзюудзика

Дзабиэру-ки

 

В звездное небо

Вмерзает Крест...

День Святого Ксавьера.

 

 

Курисумасу

юкикаитэ фунэ

аитэрасу

 

Рождество.

Проходящие корабли

Освещают друг друга.

 

 

Симпу ои

синдзя варэ ои

Курисумасу

 

Постарели мы оба -

И священник, и я, прихожанин.

Праздник Рождества.

 

 

Сэппэн о

хоси га фурасину

Курисумасу

 

Снежинку

Звезда уронила...

Рождество.

 

 

Курисумасу

Юда о эндзитэ

хомэрарэну

 

Рождество.

Мальчишке в роли Иуды

Не дождаться похвал.

 

 

Коотансай

гакуся ва сака-но уэни

тасогарэ

 

Рождество.

Школа на склоне холма.

Сумерки наступили...

 

 

Хёори наки

сэйдзю доко ни мо

тоо га томору

 

Нет лица и изнанки

У рождественской ели:

Вся свечами горит.

 

 

Юки минэ-но

ёру мо хикару нари

Коотансай

 

Вершины в снегу

Светлы даже ночью.

Рождество.

 

 

Сэйдзю-но юки

ататакаки о синдзитэ

саваруру

 

Поверив,

Что снег на елке теплый,

Трогает ручкой.

 

Сэйя куру

пэнкия пэнки

даракэ нари

 

Скоро Святая Ночь.

Деловитый маляр

Краскою перемазан.

 

 

Курисумасу

цурии-но юки ва

икону-но юки

 

Рождество.

На праздничной елке

Снег заморский.

 

Вээру китэ

сугу ни тэнси я

сэйя гэки

 

Марлей накрыли  —

Вот и готов ангелочек.

Рождественское действо.