Путешествие из МГУ на Соловки. Впервые за тридцать лет не состоялся приезд реставраторов на Соловки

Удивительна и история этого маленького кусочка земли в Белом море, которая так тесно связана с судьбами нашей огромной Родины. Собираясь в дорогу, мы читали исторические книжки, изучали карты и путеводители. И все же нас ждала интересная неожиданность  — встреча на соловках с МГУ.

Присутствие Alma Mater на островах оказалось достаточно обширным  — несмотря на тысячи километров расстояния, МГУ обосновался на острове давно. Биологи написали не один диплом и не одну монографию по флоре и фауне заповедных островов, создали филиал ББС (Беломорской биологической станции), а некоторые, приехав сюда в далекие восьмидесятые по распределению, так и остались, став научными сотрудниками музея-заповедника, аборигенами и хранителями этой удивительной природы. Геологи трудились над изучением геоботаники почв и природопользования, группы студентов выезжали на летнюю практику. Географы  — проектировали зимний туризм, а физики...  — нет, они ничего не взрывали, физики реставрировали. И мало кто, пожалуй, знает, что самый первый студенческий реставрационный стройотряд в стране был именно на Соловках. Начиналось это в далекие шестидесятые, со временем отряд объединял уже не только физиков МГУ, а вообще всех влюбленных в Соловки и в русский Север. Два года назад отряд отпраздновал свое тридцатилетие. Нам удалось встретиться с Михаилом Ковалевым, выпускником физфака МГУ, в прошлом бойцом соловецкого стройотряда, а ныне руководителем проектно-реставрационного кооператива «Палата», занимающегося организацией и координацией реставрационных работ на Соловках.

 

— Начиналось все спонтанно и почти случайно. Была традиция клуба туристов МГУ  — байдарочные походы на майские праздники. В тот год  — был это, кажется, 1967-й  — ездили в Карелию и заехали понаслышке на Соловки. Вернувшись в университет, не могли не поделиться своими восторженными впечатлениями, и написали в факультетскую газету отчет с фотографиями. Университет ахнул, и, когда сессия кончилась, народу набралось около 100 человек с многих факультетов. Приехали на Соловки, но работы как таковой не было, потому что никто не ожидал, что приедет столько народу. Да и музей-заповедник тогда только создавался. Тот первый сезон стал учебно-подготовительным. Учились делать обмеры, зондажи, шурфы, описывали памятники скитов на самом Соловецком острове и на Анзерском. В тот же год при ВООПиК был создан штаб реставрационно-строительных отрядов, в число которых вошел и будущий «Соловки-68». С учетом предыдущего года он был организован значительно лучше, с ребятами поехали профессиональные каменщики и реставраторы. С тех пор каждое лето в количестве от 40 до 60 человек отряд выезжал на Белое море и работал там два месяца.

 

 

— Нет, теперь ездит и химфак, и биофак, и истфак, да и из других вузов. Теперь это и не имеет значения. Просто раньше, когда все это организовывал факультетский комитет комсомола, с другого факультета попасть было сложнее. Да и не только поэтому. Отряд был почти элитарным, у нас был большой конкурс  — несколько человек на место. Это несмотря на то, что заработки были не такие уж большие. В обычных стройотрядах получали иногда и в три, и в четыре раза больше. Теперь уже существует «Реставросъ» с большим выбором  — куда поехать поработать, а тогда отряд был единственным. Соловки и сами по себе уникальны  — и по красоте природы, и по красоте архитектуры. Туда же притягивала еще и специфика работ  — соприкосновение с историей, возможность поработать с профессиональными реставраторами. И все это окрашивалось дополнительной романтической идеей  — физики из Москвы из года в год ездят на далекое Белое море заниматься «не своей» работой.

 

 

— Во-первых, желание работать  — много работать. Нельзя было делать халтуру, «гнать план», а объем работ был немалый, поэтому работали с раннего утра до позднего вечера, бывало, что и без выходных. И так два месяца. Во-вторых, требовались хотя бы какие-то элементарные и необходимые навыки. Именно поэтому при отряде одно время было что-то типа школы реставратора, чтобы научить ребят азам. Занимались по субботам-воскресеньям на московских объектах, ходили по реставрационным мастерским, сотрудничали с ВООПиКом, были и экскурсионные поездки по Подмосковью и по Золотому Кольцу.

 

 

— Это бесконечно длинный список. Но если кратко  — от элементарного вывоза мусора, целых завалов, практически отовсюду: из каждого подвала, из каждой крепостной башни,  — до высококвалифицированных работ. В целом, работы велись на 30 объектах, как на самом большом Соловецком, так и на Заяцком и Анзерском островах. Чинили крыши, заново возводили кровли, восстанавливали и ремонтировали кладку стен и сводов, делали валунные отмостки стен, башен, переходов, мостили дворы, иногда приходилось демонтировать позднейшие пристройки (XX   века), ремонтировали дороги и причалы, работали на лесопилке, воссоздавали фасады. При этом еще работали и в поселке: помогали в строительстве аэродрома, в ремонте турбазы, работали на агаровом заводе и на ферме. Да чего только не было за тридцать лет  — и леса патрулировали, и пожары гасили, и дороги с каналами расчищали, и концерты давали. Два года назад отряду была вручена грамота Святейшего Патриарха Алексия II за вклад в восстановление архитектурного ансамбля монастыря и возрождение русской святыни.

 

 

— Да, там практически все было сделано стройотрядом. Сначала, в середине 80-ых, начались работы над фасадом  — это продолжалось несколько сезонов, потом занимались верхом. Дело в том, что были утеряны не только главы, но и барабаны, так как их деревянные основания-фундаменты сгорели тогда же, когда горел весь собор  — при пожаре 1922 года. Сверху были нахлобучены деревянные крыши. С тех пор собор и стоял таким обезглавленным, как и до сих пор мы видим его на пятисотрублевой купюре. В восстановление собора было вложено много высококвалифицированного труда, работами руководила бригада московских архитекторов. В общих чертах реставрация собора была завершена в прошлом году, но вокруг собора еще непочатый край работ.

 

 

— Когда Союз реставрации распался, возглавлять или, лучше даже сказать, руководить работами оказалось некому. Так и сложилась наша организация  — кооператив «Палата». Мы занимаемся проектно-организационной работой, закупкой материалов и всем прочим. А что касается отряда, то у него тоже нет уже никакой официальной структуры. А юридический статус  — сезонные наемные рабочие, которые приезжают и работают. Его даже уже как такового нет и на физфаке, уже несколько лет... Просто по традиции это больше, чем наполовину студенты физфака. Многие из тех, кто ездил в первые отряды, сейчас уже преподают на физфаке и по мере сил нам помогают.

 

 

— По большей части, за счет личных контактов — друзья и знакомые, знакомые знакомых, дети тех, кто ездил двадцать и тридцать лет назад. Физфак нам помогает, нам разрешают собирать общие собрания на факультете. Поэтому мы приезжаем, вывешиваем объявления и начинается формирование. Потом люди собираются и едут. Это стало уже движением. И не только потому, что сложились свои традиции, песни, атрибутика  — эмблемы нашивки, значки. У многих эта спецовка до сих пор бережно хранится в шкафах, правда, некоторым уже не подходит по размеру. Дело в том, что раньше организовывал все комитет комсомола. Ему тоже приходилось сталкиваться с препятствиями. Вообще-то говоря, по законам того времени реставрационный стройотряд  — это нонсенс, потому что реставрационные работы  — это работы повышенной опасности. И по определению студенческие стройотряды на эти работы не допускались. И, конечно, это была большая проблема все пробить, получить все разрешения.

 

 

— Нет, конечно, за тридцать лет были какие-то случаи, но никто не погиб, да и вообще их было мало. Когда комитеты комсомола, занимавшиеся этим «пробиванием», канули в небытие, отряд все-таки остался. Тут-то и стало понятно, что это целое движение, вполне самостоятельное, хотя по старинке оно и называется отрядом.

 

 

— Перерыв был только в 69-ом, когда там работал отряд Архангельского лесотехнического института, но ими остались недовольны, и в следующем году опять работали физфаковцы. Вот и этот сезон был бы юбилейным (тридцатым), но, к сожалению, приезд отряда МГУ в этом году не состоялся.

 

 

— Нет, средства есть, их выделили, но почему-то вовремя не перечислили, и сейчас, когда мы, наконец-то, в середине лета их получили, уже поздно. Если люди еще и захотят и успеют собраться и приехать, то всех необходимых закупок мы все равно уже не сделаем. Боюсь, не прервалась бы традиция, будет очень жаль. Создавать трудно, а разрушать легко.