Судьбы верующих в годы войны

 Текст послания был напечатан митрополитом Сергием на машинке, после воскресной литургии и фактически нелегально был распространен по храмам. К началу Великой отечественной войны Русская Церковь была в очень тяжелом положении. На свободе оставалось всего несколько архиереев, почти все храмы были закрыты или уничтожены, и любое обращение представителя Церкви к народу, кроме богослужебной проповеди, было вне закона. Тем не менее, митрополит Сергий обратился с патриотическим посланием к народу, с призывом защищать родину от фашистов сразу же после того, как узнал о начале войны. Такая решительность православного первоиерарха резко контрастировала как с молчанием Сталина, так и с растерянностью в войсках, которую описывает Константин Симонов в своих военных дневниках.

Митрополит Московский и Коломенский Сергий в своем кабинете. Москва. 22 июня 1941 г.

В первые дни войны линяя фронта постоянно менялась, и люди часто не понимали, что происходит – солдаты не знали, где находится штаб, офицеры ссорились из-за того, кто должен командовать, а население спешно пыталось уйти с запада на восток страны. В этой обстановке митрополит Сергий был одним из немногих, кто сразу призвал беспощадно бороться с врагом.

Стоит отметить, что в годы войны религиозный фактор нацисты попытались использовать в своих целях. В листовках, которые распространялись на оккупированных территориях, говорилось о том, что  Гитлер хочет избавить русский народ от колхозов, «жидо-большевизма» и Сталина. На оккупированных территориях фашисты позволяли открывать храмы. В самом начале войны, когда о жестокости нацистов еще не было известно, некоторое число людей в СССР ожидали прихода немцев как облегчение от сталинского режима. Летом и осенью 1941 года в сводках НКВД можно было найти упоминание о самых разных слухах, в которых фашистов представляли как «просвещенный европейский народ», выступающий за частную собственность и культуру. Лишь постепенно в ходе войны почти все жители СССР стали бороться с фашизмом «не за страх, а за совесть».

Представители Русской Православной Церкви, награжденные медалью За оборону Москвы

 Церковь не осталась в стороне от этой борьбы: верующие блокадного Ленинграда отдавали последнее, чтобы помочь армии. Жертвовали на танки и самолеты, устройство госпиталей, вязали теплые вещи для солдат. Причем делали это люди, в буквальном смысле слова умиравшие с голоду: «Я, можно сказать, понемногу умираю. Силы мои подорвались. Я сейчас лежу. Одни кожа и кости. Сидим несколько дней на одном хлебе. Конечно, все теперь так существуют, но хочется жить. Спасите жизнь… Со мной вместе голодает жена, дочь и девятилетний внук, отец которого на фронте. Нет ни продуктов, ни денег. Спасите жизнь. И. Лебедев» (Из письма помощника регента соборного хора Спасо-Преображенского собора Ленинграда Лебедева Ивана). Ивану Лебедеву было дано 300 рублей из кассы взаимопомощи собора, но это не спасло его жизнь.

Не менее трагичными были и судьбы священников, которые шли пешком почти через весь Ленинград, чтобы совершать богослужения в немногих уцелевших храмов. Самой частой службой было отпевание. По всей стране люди молились о своих родственниках, и в годы войны власти были вынуждены смириться с некоторым еще формально незаконным оживлением Церкви. Один из самых известных парадоксов военного времени сформулировал солдат в письме к матери: «Мама, я вступил в партию, мама, помолись за меня Богу». Двойственное отношение к Церкви было характерно и для советской власти до сентября 1943 года. В 5 января 1943 года Сталин благодарит митрополита Сергия за пожертвование крупной суммы на танковую колонну и разрешает открыть в банке специальный счет, на который верующие смогли бы отправлять деньги. Это стало первым шагом для фактического признания за Церковью права на существование, как организации. Финалом изменившегося отношения властей к Церкви стала встреча Сталина с митрополитами Сергием, Алексием и Николаем, которая произошла 4 сентября 1943 года.  Церкви разрешили избрать патриарха, а сам факт беседы руководителей СССР с духовенством вызвал огромный резонанс. Документы  свидетельствуют о растерянности некоторых людей: «..Браковщица Степанова, беспартийная, заявила: «25 лет мы прожили без попов, а на 26 году советской власти мы стали признавать, это – козырь для верующих, в этом есть опасность, что молодежь собьется с правильного пути».

То, что вызвало растерянность у одних людей, стало поводом для радости для других. Многие священники были награждены орденами  и медалями за помощь партизанам, некоторые представители духовенства получали личную благодарность от военных, а митрополит Ленинградский и Новгородский Алексей (Симанский) удостоился особой чести – его пасхальное послание 1943 года было сброшено на оккупированных территориях, и немцы грозили смертью каждому, у кого обнаружится эта листовка. Призывы православного иерарха бороться с фашистами были страшны еще и тем, что в корне подрывали всю немецкую религиозную политику на оккупированных территориях. О жизни верующих в оккупации мы поговорим в следующей статье, а пока отметим, что православные христиане не могли не защищать свою Родину от жестокого врага, несмотря ни на какие гонения, которые обрушивались на их годы. Подвиг Церкви в годы войны убедительно показал, что она всегда остается со своим народом.

Продолжение следует